Жабоящер шумно выдохнул и направился к берегу, резко отталкиваясь мускулистыми задними лапами. Гигантская лягушка удалялась от корабля, и сознание Катри раздвоилось: на носу ладьи стоял, держась рукой за деревянную резную звериную шею, хамахерийский колониальный чиновник в длинном сером плаще, скучающе глядя на селение лесных дикарей, а над самой поверхностью воды стремительно проскользнула быстрая бестелесная тень.

Земноводная тварь тем временем выбралась на берег возле дерева, завозилась, вдавливая во влажный песок пальцы-когти передних лап, присела, раздувая чешуйчатое белое горло, и неожиданно резко метнулась-прыгнула.

Заклятье часового опоздало на ничтожнейшую долю мгновения. Людям на корабле показалось, что на берегу взвыло и засверкало острейшее тонкое полотно пилы – на мокрый песок посыпались опилки и древесная труха. А сам Эндар – его дубль-копия – отпустил жабоящера и молниеносно перекрестил магическим клинком проступившую под древесной формой человекоподобную фигуру в блестяще-чёрном боевом облачении Магов-Разрушителей.

Один.

Время спрессовалось в тугой ком. Аколиты подготовили для Властелина вдоволь Силы, и он не замедлил пустить её в ход – быстро и умело.

Черный ещё умирал, Душа его ещё только-только высвобождалась из оков плоти, а на погибающего врага уже опустилась вязь тончайших заклятий, защищённых от тех, других, которые таились за металлокаменным валом. Имитация – для следящих за стражем кажется, что с ним не случилось ровным счётом ничего: всё так же работает сознание, не говоря уже о функциях физического тела.

Морок высшего уровня – он не продержится долго, как его ни подпитывай: такие подмены недолговечны по самой своей сути. Секунды капают быстро, но их должно хватить – пока там, за стеной, не разберутся в происходящем и не поймут, что к чему. Вскрытие угасающего разума – доступ к драгоценной информации. Разрушителей всего пятеро, хотя нет, уже четверо – и это хорошо, очень хорошо!

И ещё: там, за стеной, люди, десятки людей, если не сотни – те, что совсем недавно были вольным лесным племенем. А сейчас они застыли в странном состоянии полусна-полусмерти, безучастные ко всему, с восковыми лицами и пустыми глазами. Придёт час, они проснутся и пойдут к другим Детям Леса, пойдут через непролазные заросли, погибая в когтях чудовищ и проваливаясь в жадные пасти окон болотной трясины. Они будут продираться между шипов живых лиан, оставляя на колючках клочья одежды и собственной кожи. Большинство из них погибнет, но некоторые дойдут, чтобы заразить фанатичной Новой Верой других людей Великого Леса. Маленький камешек сорвёт лавину…

Всё просто и опробовано многократно во множестве Юных Миров – вера в новых богов оборачивается реками крови тех, кто упорно цепляется за прежних идолов. Иногда механизм сложнее: берётся идея (та же религия, по сути), находящая отклик в измученных сердцах и обещающая всеобщее благоденствие (и не в загробном мире, а здесь, на грешной земле, в не столь отдалённом светлом будущем, которым в полной мере смогут насладиться если не внуки, то уж правнуки – наверняка). И тогда последствия ещё страшнее, а реки крови – полноводнее…

Хоэ среди зомби нет – за краткие мгновения, вместившие в себя так много, Лесной Маг узнал, что ведьмы, его жены, не существует больше в мире живых. Обострённым колдовским чутьём Хоэ почувствовала Вторжение, и успела закричать, сжав в ладонях амулет Хан-Шэ. И тут же была убита – Разрушители приняли вспышку её магии за попытку сопротивления. Теперь у Властелина появились веская дополнительная причина не останавливаться до тех пор, пока последний из явившихся сюда Адептов Зла не будет уничтожен.

Время истекало. Подчиняясь команде Катри, ладья развернулась и заспешила к берегу, вспенивая мутную воду частыми взмахами вёсел. Но они не успевали – никак не успевали.

Морок-обманка растаял. Корявый древесный ствол распался трухой, стремительно исчезающей и обращающейся в прах, а среди мгновенно гниющих щепок осталось изрубленное тело в чёрном одеянии, обильно окрашенном красным. И тут же за чёрной стеной – теперь уже и воины Эндара видели её вместо мирного селения лесных людей – вспух и лопнул призрачный шар пробудившейся вражьей магии.

Над стеной стремительно выросли четыре гигантские, в сорок локтей, отвратительные фигуры – скелеты в болтающихся на костях коричнево-серых хламидах, в надвинутых на скалящиеся черепа капюшонах. Расчёт Разрушителей был точен: противников из рода людей прежде всего побеждает страх, древний и привычный, но воплотившийся вдруг злым чудом в реальность. И со вскинутых вверх костлявых ладоней потекли волны леденящего ужаса перед небытиём, того самого неизбывного ужаса, преодолеть который труднее всего разумному смертному существу. А предметным подтверждением этого ужаса стал ливень чёрных молний-стрел, хлынувший из пустых глазниц огромных гнилых черепов. Но за полсекунды до этого Эндар успел отдать приказ Отряду.

Сидевшие на вёслах сгибали их чуть ли не под прямым углом (в ход пошло колдовство, запрет снят), стремясь к уже очень близкому берегу, – перед деревянной грудью ладьи и за её кормой вскипели буруны. А остальные, будто подхваченные могучим порывом ветра, прыгали за борт, прямо в воду – точнее, на воду, сделавшуюся вдруг упругой и превратившейся в опору под ногами. Воины рассыпались по поверхности отвердевшей воды и бросились вперёд, к чёрному кольцу. И тут извергнутый призраками поток чёрных молний достиг цели.

Их было очень много, этих чёрных стрел, несущих в себе губительное чародейство. Сам корабль не пострадал, не задело и находившихся на его борту – раскинутая Эндаром защита, слабо светящийся щит, отразила росчерки вражеских молний, разлетевшихся в разные стороны веером тёмных брызг. Но бегущим по воде пришлось хуже – они должны были рассчитывать в основном на свои собственные силы, на своё магическое умение защищаться. Большинству из них это удалось (не зря они так упорно изучали излюбленный боевой приём Алых – принятие удара вражеской Силы под углом[4] с последующим отводом), но кое-где чёрным стрелам удалось пробить защиту. Упал один воин, второй, и ещё; и вода, снова став обычной текучей водой, с тихим плеском сомкнулась над их телами.

Ладья с разгону врезалась в берег, натужно заскрипев деревом киля по песчаному дну. Вторая волна атакующих вступила в бой, спрыгивая с досок палубы на прибрежную отмель. Стоя на привычной твёрдой земле, они быстро развернулись широкой цепью, и навстречу чёрным молниям хлестнули золотистые. Вспышки алого пламени отмечали места попаданий в чёрную стену, металлокамень крошился в пыль и отваливался крупными оплавленными кусками – в стене зазияли первые рваные пробоины. Призрачные костяки дёргались при каждом ударе ослепительной искры, словно от боли, по серым телам пробегала конвульсивная дрожь. Разрушители вынужденно перенесли огонь на берег.

Наступательное заклятье Чёрных несколько изменило форму, сделавшись гораздо более разрушительным и опасным. Коснувшиеся защиты чёрные взблески взрывались холодным пламенем, ослепляя и оглушая, а вонзавшиеся в песок промахи превращались в шипящих аспидно-чёрных змей, которых с каждым мигом становилось всё больше и больше. Бежавшие по воде ещё не достигли берега и не могли по-настоящему вмешаться в ход сражения – слишком много сил уходило на защиту и на то, чтобы вода под их ногами не перестала быть опорой. А волна удушающего ужаса, катящаяся от чудовищных воплощений Смерти, давила на сознание аколитов Лесного Мага всё сильнее и сильнее.

Силы у Катри накопилось немало, хотя и недостаточно для того, чтобы испепелить всех четверых Разрушителей одним ударом – Властелин не отнимал у своих воинов всю энергию, контролируя уровень располагаемой магической мощи у каждого. Не мог предводитель бросить своих бойцов беззащитными под дождём колдовских стрел. Теперь же, когда чаша весов опасно заколебалась, пришло время вмешаться самому Эндару.