– Вы правильно понимаете, – вставила Ольга.
– И не хочешь заниматься? Это я тоже правильно поняла?
– Нет. Не хочу.
– Замуж хочешь? За миллионера?
– Это Тихонов вам сказал?
Лариса Александровна опять расхохоталась.
– Нет, Герочка ничего такого не говорил. Он тебя не предал. Не волнуйся. Просто пояснил, что сестра его молодой жены, вдохновленная ее положительным примером, тоже перебирается из Москвы в Петербург и ищет работу, и что ты можешь подойти нашему центру. Но мне-то все ясно, как черным по белому писано. – Лариса Александровна внезапно посерьезнела. – Не обольщайся. В смысле, насчет замужества. Богатого любовника здесь найти – нет проблем. Поверь моим бедным старым костям. И очень богатого можно. И только полная дура его себе не заведет, работая у меня. А ты, как я понимаю, совсем не дура.
Ольга молчала.
– Все вы, устраиваясь на такие места, на что-то рассчитываете. И я каждой говорю, чтобы брала от жизни то, что идет в руки. Но все хотят большего. Лучше синица в руках, чем журавль в небе, Оленька. Помни об этом! Будешь меня слушаться, будешь хорошей девочкой – станешь купаться в деньгах, все у тебя будет. Но два условия: держать язык за зубами и точно выполнять мои указания. Ясно?
– Ясно, Лариса Александровна.
– Как я вижу, ты все равно думаешь, что, может быть, найдешь себе мужа. Именно тебе повезет. Именно тебе! Может быть, Оленька! Ты станешь первой. Моих девочек – многих девочек! – уже сажали дома на всем готовеньком, за границу с собой брали, две деток родили – но… Увы и ах. С меня лично ящик шампанского тебе на свадьбу, если вдруг ты окажешься нашей первопроходицей. Может, тогда и для других лед тронется. И для старой больной женщины Ларисы Александровны… Ох, мои бедные старые кости! Чего и кого они только на себе не держали!
– Лариса Александровна…
Директриса подняла руку и жестом попросила Ольгу помолчать.
– Я трезво оцениваю себя, девочка. Что и тебе советую. И знаю все свои плюсы и минусы. И что я ни после каких пластических операций уже не стану восемнадцатилетней. И, кстати, не хочу становиться. Я тогда дурой набитой была. Как и все в восемнадцать девки – дуры. Потому что еще опыта нет. Еще мордой об стол никто не бил, а если и бил – то мало.
Лариса Александровна говорила с такой злостью, что Ольга поняла: этой даме пришлось пройти огонь, воду и медные трубы – и вышла она из схватки с жизнью победительницей, выехала на белом коне.
– Значит, так, – перешла к делу Лариса Александровна. – Если хоть раз где-то откроешь рот – вылетаешь немедленно. Никаких прощений, извинений, протежирования. Это закон. Твоих ближайших подруг я тоже имею в виду, тем более жену Георгия Александровича. Ты – тренер по аэробике. Все. Ведешь обычную работу с группами.
– Но она будет индивидуальной? – спросила Ольга.
– Для начала, поскольку ты – новенькая, ты два раза в неделю – по понедельникам и четвергам – будешь вести обычные группы. Виталик тебе все покажет. Туда девочки разные ходят, есть и собирающиеся в модельки, актрисочки, есть и мелкие бизнес-леди. Для них это отдушина, отвлекаются они так от своих дел. И, опять же, хотят хорошо выглядеть. Есть домохозяйки. Для них – тоже отдушина. Мы их новеньким даем. Иногда между старыми девочками по графику гоняем. А некоторые наши девочки просто обожают такую работу. Если тетки нормальные – почему бы и не вести группу? Я сама, кстати, одну веду. И радуюсь вместе с клиентками, когда они начинают выглядеть лучше.
Лариса Александровна мечтательно посмотрела в окно, потом повернулась к Ольге и заявила, что встретились они не для лирики.
– А в остальные дни недели? – тут же спросила Веселко.
– Самые напряженные у нас – пятница, суббота, воскресенье. Но подожди пока: на наиболее ответственные участки я тебя еще ставить не могу – я тебя не знаю. Проверить должна. Надеюсь, понимаешь?
Ольга кивнула.
– У нас еще есть дамы, требующие индивидуальных занятий. Смотришь, что ей там подтянуть надо. Вернее, что возможно подтянуть – и качаешь ее. Тренажеры есть любые, бани-сауны, бассейны. Ставишь в график – чтобы и клиентке удобно, и с другими не пересекалась бы. Вокруг этих индивидуалок порхать надо, говорить с ними, о чем желают. Я тебе дам одну жену бизнесмена на утро понедельника и четверга – раз у тебя все равно эти дни заняты, и еще одну бабу – на вечер вторника и пятницы.
– А вторая что из себя представляет?
– Банкирша, – Лариса Александровна подняла глаза к потолку. – Мои бедные старые кости! Блюдет себя в форме. На охоту ездит.
– На кого охотится-то? – поинтересовалась Ольга.
– На мужиков, естественно. Хотя муж есть законный, но он у нее на хозяйстве сидит. На охоту ездит – на настоящую. Туда, где звери. Мужики – за дичью, она – за ними.
Лариса Александровна усмехнулась, подмигнула и еще раз помянула свои бедные старые кости, которые чего только не видели и не испытали.
– Как массаж делаешь – покажешь на мне. Если мне не понравится – пойдешь учиться. У нас это важный элемент в работе. – Она опять усмехнулась. – Клиент массаж любит! Потом, правда, сам может предложить сделать тебе – эротический.
Ольга вопросительно посмотрела на директрису.
– А тут уже смотри сама. Но не перебарщивай – ни в одну, ни в другую сторону. Чувство меры соблюдать следует. И отшивать только вежливо! Чтобы больное мужское самолюбие не задеть! Чтобы он решил, что вдруг сам тебя расхотел. Клиент всегда прав – запомни. Прибежишь жаловаться: этот лапает, тот зуб выбил, третий с четвертым лапали тебя на пару – уволю. Если клиент на тебя пожалуется – тоже. Вникаешь?
Ольга молча кивнула.
– Было у нас дело: одна дурочка клиента обсмеяла. Он на груди ее рыдал, у мамы прощения просил. Ну, и пусть бы себе ревел на здоровье. Хоть у бога, хоть у черта пусть прощения просит, хоть у моих бедных старых костей! Плевать. А ей, видите ли, смешно стало!
Веселко молчала.
– Потом у нас тут еще одна шантажистка была – того же клиента, кстати, шантажировала, рыдальца. Я теперь из-за этих дур его бесплатно принимать должна. За счет фирмы. Репутацией дорожу, мои бедные старые кости! А то разболтал бы друзьям: нельзя доверять Ларисе Александровне. Уж как я его уговаривала, как просила нас простить! Простил… Все теперь для него делаю. – Лариса Александровна серьезно посмотрела на Ольгу.
Той оставалось только кивнуть. В смысле: все поняла.
– Для начала вечером по пятницам после банкирши будешь подключаться к паре наших девочек и делать все, что и они. Познакомишься, тебе расскажут и покажут. Пятница и суббота у нас всегда авральные. Чего только не бывает, мои бедные старые кости! А в воскресенье – группа за группой. Индивидуал за индивидуалом. Иногда работа с пятницы по воскресенье. А то и с переходом на понедельник. Но все зависит от клиента. Не боишься работы-то?
– Работы – нет. А вот клиентов – практика покажет.
Лариса Александровна снова усмехнулась.
– Начальная ставка – пятьсот евро. В месяц. Потом видно будет. Со всех чаевых – двадцать пять процентов в общий котел. Есть у нас такой фонд для чрезвычайных ситуаций. Знай: если ты круто влипнешь, не по своей вине – вытащим. По своей дурости – твои проблемы. И не вздумай жулить! У меня есть способ проверить честность моих девочек. И вообще, проверить человека во всех планах. И в плане математики. Неправильно высчитаешь двадцать пять процентов – увольнение.
– Лариса Александровна, я могу задать один вопрос?
– Задать-то, конечно, можешь… Но вот стану ли я отвечать… Не тяни резину, мои бедные старые кости и так уже вопят, что я на тебя столько времени потратила. Что хотела-то?
– Вы видите меня первый раз в жизни, – начала Ольга. – Наверное, Гера… Георгий Александрович – ваш очень ценный клиент, если… – «Или вы просто вынуждены удовлетворять каждую его просьбу?» – добавила она про себя.
– Я поняла, что ты хочешь сказать, девочка, – кивнула Лариса Александровна и очень серьезно посмотрела на Ольгу. – А ты в самом деле не дура, клянусь своими костями, черт побери. Поясняю: да, Герочка, конечно, клиент хороший, давний и ценный, и я ему кое-чем обязана, но это еще ничего не значит. Моя личная ФСБ имеет такие связи и такую технику, что даже моим бедным старым костям и не снилось. У меня на тебя такое досье, что ты сама, наверное, не помнишь всего из своей биографии, туда включенного.
