В три часа дня телефон зазвонил вновь: это опять оказалась Ольга. Теперь она рыдала.

– Встречай меня с «Авроры», – попросила она.

Георгий Тихонов отпустил жену к сестре с ночевкой, чтобы они навели порядок в квартире, где требовалась серьезная уборка после предыдущих жильцов. Квартиру нашел Георгий.

Как понимала Аня, Ольге, в основном, требуется сочувствующая слушательница, но Тихонову об этом знать было совсем необязательно. Да ему вообще на нее плевать. Вполне может сегодня притащить какую-то шлюху в их супружескую постель. Это только жене нельзя заводить любовника.

– Ну, рассказывай, – обратилась Аня к сестре. – Выговоришься, легче будет. И не забывай, что я рядом, я с тобой.

– Если бы я не знала, что ты меня ждешь, если бы у меня уже не были собраны вещи для отъезда, не представляю, что бы я с собой сделала, – призналась Ольга.

Как только Юра собирался уходить к Ольге, у его жены обязательно что-то случалось – то она ложилась в больницу и просила его немного подождать, пока она поправится; то приезжал сын на каникулы из Австралии – нельзя же травмировать мальчика, пусть он спокойно уедет обратно, и все в таком роде.

Ольга так надеялась, что Юра ее остановит, не позволит ей уехать из Москвы, скажет, что он все-таки разводится, переезжает к ней и они вместе снимают большую квартиру или покупают новую. Но он сказал совсем другое:

– Наверное, ты правильно делаешь. Поезжай.

А Веселко рассчитывала, что у них все образуется… Не образовалось. Она рыдала, собирая вещи, но понимала, что поступает правильно. Только так она сможет выйти замуж – а ей хотелось ребенка, мужа, семью… Конечно, она мечтала, чтобы этим мужем стал Юра, который всегда жаловался, что у него только один сын: жена в свое время заявила, что и одного хватит. Ольга с радостью родила бы ему ребенка, но…

Подходя к своей парадной в последний вечер в Москве, Веселко заметила черную «БМВ» Юры. «Зачем он приехал? – пронеслась мысль. – Еще раз попрощаться? Опять мне душу травить?»

У Юры был ключ от ее съемной квартиры, и он не отдал ей его во время своего последнего посещения, пообещав утрясти все вопросы с хозяевами. «Новую любовницу планирует на насиженное место поселить?» – подумала тогда Ольга.

Веселко подняла голову и увидела, что свет в кухне горит, а в комнате выключен. Девушка уверенным шагом зашла в парадное, давая себе слово держаться и не разреветься, поднялась на лифте на пятый этаж и позвонила в дверь.

Юра встретил ее широкой улыбкой.

– Ужин готов, – сообщил он.

Ольга молча разделась, так же молча прошла в комнату, зажгла свет и застыла на месте: в углу стояли два чемодана, на столе – огромная ваза с роскошным букетом роз.

– Я вот с вещами приехал… – из-за ее спины сказал Юра. – Не могу без тебя. Я насовсем. Если примешь.

Ольга резко повернулась к нему, открыла рот, чтобы что-то сказать – и не смогла. Она в эту минуту напоминала выброшенную на берег рыбу – хватала ртом воздух. Юра сгреб ее в объятия и закрыл ее губы своими.

Следующее утро началось великолепно: она проснулась на Юрином плече в залитой солнцем московской квартире, теперь, как ей казалось, их квартире, их первом общем доме. Они долго ласкали и любили друг друга, потом вместе отправились в душ, сели завтракать. Ольга сварила кофе, и тут зазвонил телефон. Судя по звонку, кто-то прорывался из другого города. Она решила, что это или Аня, или отец, и бросилась к аппарату, но спрашивали Юрия Александровича – из Австралии. Его сын.

У Ольги все похолодело внутри. Как его сын смог найти его у нее? Юра дал ему этот телефон? Что случилось?

Случилось обычное: стоило Юре склониться в сторону своей любовницы, Ольги, как у жены тут же начинался то ли сердечный приступ, то ли печеночные колики, то ли еще бог знает что. У Ольги вообще сложилось впечатление, что, когда Юрочка уходит, жена симулирует болезни по списку из медицинской энциклопедии. Тут тебе и выход камней – из всех мест, откуда они выходят, и давление, и мигрень, и нервы. А уж из-за ее длительного предынфарктного состояния Юрочка всегда возвращался домой.

– Наверное, она мысли умеет читать на расстоянии, – потом рассказывала Ольга Ане. – Или на нее целая шпионская сеть работает. Установила везде, где можно, «жучки» и всякие датчики.

– И что же все-таки с ней произошло на этот раз? – поинтересовалась Аня.

– Сердце, – сообщила Веселко. – Сын вещал, что мама страшно больна, просит папу срочно вылететь в Австралию. Мама боится, что может уже никогда не вернуться в Москву (как бы я была счастлива, если бы это случилось!), хочет на всякий случай попрощаться…

Ольга помолчала и заговорила вновь:

– Да эта кобыла переживет нас всех! На ней пахать надо и кирпичи возить.

– А твой Юра не понимает, что она все свои сердечные приступы и длительные предынфарктные состояния симулирует? – поразилась Аня. – Ей на сцене играть надо, а не в домашних хозяйках сидеть. Талант актрисы пропадает.

– Да что эти мужики понимают?! – воскликнула Ольга. – Ты знаешь, сколько я мучилась с этим придурком? Он так удобно устроился: жена начинает зудеть – он бегом к любовнице, я его принимаю по высшему разряду, готовлю ему всякие вкусности, ублажаю в постели, а потом жена быстро соображает, что его надо возвращать, разыгрывает очередной спектакль, и Юрочка, почувствовав себя виноватым, несется обратно.

Ольга помолчала и продолжала:

– Он мне всегда говорил, что она его не понимает, не дает ему ласки, тепла, вечно во всем подозревает, и только со мной он может отдохнуть душой, только я его выслушиваю, только со мной ему интересно…

– Но тогда почему, если она такая плохая, а ты – такая хорошая, он живет с ней, а не с тобой? – спросила Аня и сама себе ответила: – Они все крутят одну и ту же заезженную пластинку: с женой – плохо, с тобой – хорошо. Лучше бы уж они просто рта не открывали.

– И это еще раз подтверждает, что все они – сволочи, – заявила Ольга. – Но тогда зачем я сюда переехала? – Она посмотрела на Аню и улыбнулась: – Хоть они и сволочи, но нам без них никак. А с женатыми я закончила. Буду искать холостых и разведенных. Находят же некоторые. – Она хитро взглянула на Аню.

Та разлила специально купленную ею водку по рюмкам.

– Давай за успех предприятия! – предложила она. – За твой успех, Оля!

Подруги выпили.

– Но неужели он все-таки поедет в Австралию? – обратилась Аня к Ольге. – Не могу поверить.

– Виза у него есть, сегодня после звонка сыночка он за билетом понесся. И я за билетом – на «Аврору», на сидячку. Юрочка, конечно, уверял меня, что он быстро к ней слетает и сразу же вернется, не задерживаясь. Говорил, чтобы я не волновалась, подождала его и все в таком роде. Не может бросить умирающую. Интересно мне знать, чем сейчас эта умирающая занимается?

– Да забудь ты о ней, – заметила Аня. – И о нем. Он в прошлом. Эта сволочь ни одной твоей слезинки не стоит.

– Будь у меня пистолет, – продолжала Ольга, словно не слышала подругу, – я, когда он мне объявил, что полетит в Австралию, знаешь, что бы сделала? Выпустила бы в него всю обойму! Было такое желание. Как я хотела его убить! Молотком ему дать по башке! Я четыре года на него потратила! Четыре лучших года! Мне двадцать пять еще не исполнилось, когда я с ним познакомилась. И кто мне теперь вернет эти годы? Ушли псу под хвост. А ведь скольких мужчин я могла бы встретить… А я на этого придурка смотрела, все ждала, когда он разведется.

– Такие не разводятся, – заметила с видом знатока Аня. – Они слишком боятся жен. А те держат их под каблуком, притворяясь слабыми и немощными, причем сами обычно – здоровущие коровы, да еще и уродины, каких свет не видывал. А мы, дуры, тратим свое время на таких придурков, а молодость-то безвозвратно уходит.

– Больше не будем, – твердо заявила Ольга. – На ошибках учатся. К сожалению, на своих.

– Ошибки можно делать, но их нельзя повторять, – пьяным голосом заявила Аня.