Чад удивляет меня, поддразнивая:

— О, детка, ты такая заботливая. Не стоило.

— Пошел нахер. — Закатив глаза, я напоминаю ему: — Ты же знаешь, что я не в состоянии нормально функционировать без кофеина во время наших деловых дискуссий.

Я опускаю взгляд на его серые спортивные штаны. На губах появляется легкая ухмылка, но у меня получается сдержаться. Я снова смотрю на него и прочищаю горло.

— Как ты собираешься позволить себе еще один самолет?

— Добро пожаловать в Трапп! Здесь открываются безграничные возможности, детка, — отвечает он, подмигивая.

— Ты немного староват для подобного безрассудства, тебе не кажется?

— Мне всего 30!

Я подозрительно смотрю на него, потягивая кофе.

— Как ты собираешься позволить себе еще один самолет?

— Си-Мэн спешит на помощь, — бормочет он себе под нос.

Я чуть не выплюнула свой кофе.

— Си… что?

Чад стонет и повторяет:

— Си-Мэн. Поняла? Как сперма. Женщины считают это забавным. Даже некоторые парни. Пожалуй, этот ник подошел бы еще лучше, если бы я служил на флоте, но дамочки все равно жаждут меня, поэтому… (прим.: игра слов — помимо созвучности с «semen» — «сперма», слово звучит еще и как «seaman» — «моряк»)… — Он пожимает плечами, а я не знаю, что и думать обо всем этом.

— Серьезно? Ты зарабатываешь этим деньги?

Он потирает затылок и морщится:

— На социальных сетях не так уж много, но есть платная платформа, которой я пользуюсь. Большинство женщин там просто хотят, чтобы я сексуальным голосом говорил для них что-нибудь развратное, при этом без рубашки.

Часть меня хочет увидеть, какой он онлайн… Нет, черт возьми! Это Чад!

— Так что да, я в состоянии купить нам еще один самолет.

Я крепко зажмуриваюсь и качаю головой в надежде избавиться от своих непристойных мыслей.

— Почему ты не мог просто соврать и сказать мне, что умер твой дальний родственник и оставил тебе наследство?

Чад нежно берет меня за подбородок большим и указательным пальцами. От этого прикосновения у меня перехватывает дыхание, я открываю глаза и смотрю на него сквозь ресницы.

— Я бы никогда не солгал тебе, Ти, — просто говорит он, затем понижает голос почти до шепота: — К тому же, большие достижения трудно скрыть.

Я высвобождаюсь из его чар.

— Снова твои намеки?

— Это не…

— Мы поговорим в офисе. В следующий раз, когда решишь пощеголять полуголым в своей комнате, следи за временем, чтобы я не ввалилась к тебе, когда ты демонстрируешь на камеру свой член.

— Я не демонстрировал свой чл…

Я разворачиваюсь на каблуках и выбегаю из его дома. Я не могу этого сделать, только не с ним.

***

Мне нравится бывать в офисе — у Чада есть удобные кресла, в которых мы можем отдыхать во время работы. Когда я работаю над новым флаером, слушая пикантный роман о мафии в приложении для аудиокниг, мое внимание привлекает легкое движение у двери, и я пугаюсь. Это всего лишь Чад, но я ненавижу, когда он крадется. Выпрямившись, вынимаю один из наушников.

— Дерьмо, нельзя же так подкрадываться.

— Что слушаешь? — спрашивает он с легкой ухмылкой, прикусывая губу.

— Подкаст, — вру я, хотя это выходит более пискляво, чем хотелось бы.

Подойдя ко мне, он врывается в мое личное пространство, положив руки на подлокотники.

— Лгунья.

Я с трудом сглатываю.

— Я…

— Ты что? Я знаю, что ты читаешь и слушаешь, Ти. А ты еще осуждаешь меня за то, что я разгуливаю по дому полуголым. — Чад цокает языком и отступает, чтобы сесть на стул рядом со мной.

— Ты же выше этого, — вздыхаю я. — Тебе не пристало обнажаться перед камерой.

— Только наполовину обнажаться, — поправляет он. — Мне это нравится. Тебе стоит как-нибудь попробовать.

Его взгляд блуждает по моему телу, но когда глаза снова встречаются с моими, он прочищает горло и кладет левую лодыжку на правое колено.

— Итак. Июль. Нам нужно обсудить лето.

Я заканчиваю просмотр листовки с нашими прошлогодними показателями.

— Верно. Я проанализировала перспективы и поняла, что ты прав. Нужно нанять еще одного пилота и арендовать самолет.

— Сразу остановлю тебя. Мы можем нанять еще одного пилота, но я лучше куплю самолет, чем возьму в аренду.

— Что ж, это не мой бизнес, а твой… — я прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди, — но не думаю, что это укладывается в твой бюджет.

— Бизнес настолько же мой, насколько и твой. А насчет денег можешь не беспокоиться. Скажу просто: семизначная сумма, детка.

— Что?

Прожигая меня взглядом, он слишком долго не отвечает. Я уже собираюсь повторить, когда он наконец говорит:

— Да, семизначная сумма, Ти. Именно столько лежит в банке на моем личном счете. Найми нам еще одного пилота и купи второй самолет. Давай сделаем это.

— У тебя нет…

— Хочешь доказательств? — Чад открывает свое банковское приложение и показывает доступный баланс. Я в недоумении забираю у него телефон. Откуда, черт возьми, у него больше миллиона долларов? — Давай слетаем куда-нибудь сегодня. Только мы вдвоем. В расписании нет ничего на ближайшие шесть часов.

Чад встает и протягивает мне руку. Я беру ее, но встаю слишком поспешно, и наши тела сталкиваются. Он поддерживает меня, положив руку на поясницу, отчего у меня перехватывает дыхание. Клянусь, он тоже так думает, но, должно быть, мне это только кажется. Он не рассматривает меня так, нахождение так близко не влияет на него… или так и есть?

— Полегче, тигренок.

На мгновение между нами повисает тишина. Внезапно он обхватывает мое горло и целует. Это совсем не то, чего я ожидала — это так грубо, и я не могу не застонать, растворяясь в нем. Мои пальцы скользят вниз по его груди, пока не доходят до пояса, его серые спортивные штаны сейчас бы очень пригодились. Он пробует меня на вкус и дразнит, как будто хотел этого так же давно, как и я.

Спать со своим лучшим другом — ужасная идея. Спать со своим деловым партнером — еще худшая идея… но к черту все это.

Прервав наш поцелуй, Чад отпускает мою шею и берет за запястье, которое находится менее чем в дюйме от его напряженного члена.

Он целует место, где бьется пульс, и тихо говорит:

— Прости меня, Ти. Я не должен был этого делать.

Я отвожу взгляд, провожу пальцами по губам, затем качаю головой:

— Нет.

Я наконец встречаюсь с ним взглядом, когда он спрашивает:

— Нет?

— Ты не можешь так целовать меня, а после извиняться, словно это было против моей воли. Или словно ты этого не хотел. Ты поцеловал меня. После долгих лет притворного флирта со мной ты принял такое решение. И я…

— Все это не было притворством. Никогда, — настаивает он. — Я хочу тебя уже много лет. Но мне приходилось прикрываться шуточками и наблюдать за тем, как ты водишься с гребаным пожарным Кайлом, который, кстати, никогда тебя не заслуживал… Постой, так ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?

— Это не то, что я имела в виду.

— О нет, ты не отвертишься. Ты сказала, что я не должен извиняться, словно ты этого не хотела.

— Но ты извинился, — выплевываю я в ответ, — и сказал, что не должен был целовать меня. Я прекрасно понимаю, что ты, вероятнее всего, совсем не хочешь меня, а тверд как камень по той лишь причине, что недавно исполнял свой маленький эротический танец для дамочек. Но ты не можешь разрушить годы нашей дружбы из-за этого.

Я отступаю от него на шаг. Это было ошибкой.

Чад проводит рукой по волосам.

— Я не хочу быть для тебя просто другом… Я хочу большего.

— Чушь, — усмехаюсь я. — Ты бабник. И всегда им был. Ничего ты не хочешь…

— Хочу, — он сокращает расстояние между нами, потянувшись ко мне, — я хочу тебя, всю тебя, если только ты позволишь.

— А я вот не хочу тебя, — вру я.

Как бы сильно я этого ни хотела, все закончится так же, как с Кайлом. Я вызывающе поднимаю подбородок, настаивая на своем, даже если он видит меня насквозь.

— Спорим, у меня получится доказать обратное? Если я проведу рукой между твоих ног, ты окажешься мокрой для меня? — спрашивает он, отчего у меня перехватывает дыхание. — Я ведь прав, не так ли? Признай это. Ты тоже хочешь меня.