Проехав еще милю вдоль речушки, мы поравнялись с восточными стенами города. Речушка называется Хоср, в честь нее названо современное селение Хосрабад. Эта река в далеком прошлом была гораздо шире, стремительней и глубже. Она пробила брешь в восточной стене Ниневии, сквозь которую мы спокойно проехали. Эта же река однажды затопила значительную часть огромного города, помешав последней попытке отразить врага.
Затем мы выехали на дорогу, которую построил отец Синахериба Саргон в конце VIII века до н. э., когда он основал в этих местах новую столицу. Далее дорога шла у подножия холмов. Слева от нас, за рекой в тени высоких деревьев, виднелись маленькие тростниковые хижины. Это и было селение Хосрабад. А напротив него, у самой дороги, возвышался огромный, насыпанный по приказу Саргона холм, на вершине которого, над городской стеной, был построен дворец. Дорога проходила по узкой лощине между холмами. Водитель свернул и машина поползла вверх по крутому склону. Вскоре мы оказались на открытой плоской вершине у ворот дворца Саргона.
Отсюда с высоты Саргону были прекрасно видны горы — на востоке и на севере, долины — на западе и новый обнесенный стенами город — на юге. Сюда он пришел из Ниневии вместе со своим юным наследником Синахерибом по дороге, построенной по его приказу. Здесь протекало детство Синахериба; а тем временем армии его отца захватывали одну за другой огромные территории, неся горе и разорение каждому, кто становился на пути могущественной Ассирии.
Площадь на вершине холма была такой обширной, что на ней размещались дворец и три храма, воздвигнутые из кирпича-сырца. Какой колоссальный труд! Перед глазами возникает картина: огромная армия военнопленных движется на принудительные работы во вражеской стране. Только таким образом можно было обеспечить такое количество рабочих.
В юго-западном углу платформы возвышался маленький, поросший травой холмик — руины храмовой башни, зиккурата Саргона. В центре платформы стоял дом, где жили участники экспедиции. Я с удовольствием смотрела на этот ветхий маленький домик, такой непохожий на массивное здание в Тель-Асмаре. Неожиданно в дверях показался Гордон, как всегда улыбающийся, застенчивый и приветливый. Он услыхал шум мотора нашей машины и вышел навстречу. Оказывается, Ганс, Сетон, Джейк и Ригмор уехали к дальним холмам, но Ганс обещал вернуться вечером. Гордон повел нас в дом. Он был построен местными жителями на развалинах дворца Саргона; этот дом — все, что осталось от бывшего селения Хорсабад. Когда несколько лет назад в связи с расширением территории раскопок дворца возникла необходимость переселить жителей Хорсабада, они наотрез отказались сдвинуться с места, несмотря на обещанную им весьма крупную компенсацию. Они мотивировали свой отказ тем, что здесь, наверху, они всегда здоровы, а внизу, по другую сторону дороги, тотчас же заболевают малярией. Положение создалось весьма затруднительное. Пьер осмотрел окрестность, спустился вниз для обследования покинутого селения и обнаружил большой заброшенный пруд, который буквально кишел комарами. Прорыв от него к ближайшей реке сточную канаву, он ликвидировал пруд, а заодно с ним и комаров. После этого потребовалось еще немного уговоров, и наконец местные жители переселились на прежнее место, и впредь никто из них малярией не болел. Все дома, за исключением одного, были снесены, и территория раскопок расширена до самых стен дома, принадлежавшего экспедиции.
После ленча Гордон повел нас с Хэлом осматривать площадь на вершине холма. Стоя на краю поросшей травой террасы, мы смотрели вниз на длиннющую комнату с мощеным полом, простиравшуюся с севера на юг. В южном конце ее, среди травы и цветов, возвышался большой каменный трон; к нему вели остатки ступенек.
— Это «тронный» зал Саргона, — сказал Гордон, — вход в него из наружного двора, вон там, — он указал на длинную стену комнаты напротив нас; в ней имелось большое отверстие; в самом отверстии, в траве, блестело несколько осколков белого камня.
— Вот здесь были обнаружены крылатые быки, один из которых сейчас находится в Чикаго, — продолжал он. — Они стояли по обеим сторонам входа в «тронный» зал со стороны двора.
Обойдя дом, мы оказались на западной стороне холма. Внизу простиралась обширная равнина; где-то вдали едва виднелись контуры восточных стен Ниневии, а над Тигром все заволокло туманом. Далеко на юге виднелся конусообразный холм. Он стоял, коричневый и массивный, посреди зеленой равнины.
— Это Нимрод, — сказал Гордон, — он был столицей Ассирии после Ашшура, но до Нинезии. Ашшур расположен в том же направлении, но значительно дальше за рекой; его отсюда не видно.
Мы сказали ему, что проезжали мимо Ашшура накануне ночью.
Все в этой древней стране говорит на языке «Книги Бытия». Вавилон, Эрех, Аккед, Ашшур, Ниневия, а теперь еще Нимрод. Возможно, он, так же как и Ашшур, назван в честь наполовину забытого легендарного бога далекого прошлого: «Куш родил также Нимрода: сей начел быть силен на земле; он был сильный зверолов перед богом Ягве; потому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод перед богом Ягве. Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннар. Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию — Реховот-ир, Калах…» (1 кн. Моисея, 10, 8-11).
С юга, совсем близко от нас, на уровне земли торчал поросший травой остов огромного здания; около него толпились рабочие и мальчишки — переносчики корзин. Мелькали яркие оранжевые и малиновые головные платки, голубые, зеленые и пурпурные широкие крученые пояса, кое-где белело полотно. По-видимому, обитателям этого рая мало было окружавшей их феерии красок: им хотелось обернуть свои смуглые лица и гибкие тела в яркие ткани.
— Недавно найденные быки находятся там, спуститесь и посмотрите на них, — сказал Гордон.
Мощеный двор был расположен футов на двадцать ниже современного уровня; мы пробирались между высокими земляными стенами красноватого цвета, на вершинах которых росла трава и желтые маргаритки. Свернув за угол, мы внезапно очутились перед фантастическими воротами, по обеим сторонам которых возвышались два колоссальных чудовища. При виде их у нас перехватило дыхание. Гордон уже полностью до самого основания очистил их от земли. Для этого его рабочим пришлось перенести многие тонны грунта.
Сияя белизной и горделиво подняв над спиной огромные крылья, они безмятежно, с улыбкой взирали на нас с высоты своего роста. Эти колоссальные чудовища — предки «херувимов» из Ветхого завета; сочетание их бородатых, добродушно улыбающихся лиц и напряженных, свирепого вида туловищ олицетворяет два разных начала. Они были добрыми божествами, охранявшими своего повелителя, который поставил их у своих ворот. Но они в то же время всегда начеку и готовы в любой момент бороться с любым злом.
Гордон в равной мере радовался этой находке и тревожился за ее сохранность. Как только весть о быках разнеслась по округе, из Мосула нахлынули посетители. Всем хотелось поглядеть на быков. Гордон опасался, что за время перерыва между сезонами, несмотря на охрану, на раскопки проникнут любители вырезать свои инициалы на древних статуях, а порой и отламывать от них кусочки в качестве сувенира. Он решил, что лучше всего опять закопать их, даже если на это придется истратить огромную сумму денег. Так он и поступил перед самым концом сезона. Но на этот раз «херувимы» недолго пребывали под землей. Теперь они горделиво охраняют вход в музей в Багдаде.
Мы едва успели вновь взобраться на вершину холма, как с другой стороны появилась машина и из нее выскочил Ганс: веселый, загорелый, с расстегнутым воротом рубашки, с пиджаком на руке.
— Вы уже здесь? Отлично! — обрадовался он. — Как же здесь хорошо! Мы слишком долго не видели цветов. Кстати, остальные пробудут в Джерване еще месяц, мы завтра пошлем им оборудование. Гордон, нельзя ли попить чайку, но только во дворе, хорошо? Я глаз не могу оторвать от травы.
Мы вошли в ворота; вскоре все уже сидели на солнце и слушали Ганса. Он решил продлить срок работы экспедиции, чтобы заняться исследованием того материала, который обнаружил в предыдущем сезоне Джейк. Руководство же работами в Хорсабаде по-прежнему возлагалось на Гордона.
