— О!.. Вот это я понимаю — славное угощение! — искренне восхитилась девушка, принеся чистую посуду и презрительно стрельнув взглядом на остатки того, чем потчевал предыдущий кавалер.
Кавказец откупорил бутылку, плеснул коньяк в рюмки, подал одну медсестре и, сделав маленький глоток, невзначай справился:
— И давно ты с ним?..
— Нет, — мотнула она головой, выпив до дна ароматный напиток и присев на диван — подальше от Сайдали. — Он-то уж с год напрашивался, и сегодня я впервые проявила слабость — пустила его…
— Медикаменты купила?
— Разумеется. Получилось две огромных сумки…
— Молодец, — впервые смягчился молодой человек. — Так говоришь, этот мент совсем достал?
Та с безразличием пожала плечиками и вынула из протянутой им коробки шоколадную конфету. Арсен снял дорогой пиджак, сунул в его внутренний карман пистолет и все это подал ей…
— Повесь, — распорядился он, сызнова ощупывая взглядом красивую фигуру подошедшей к платяному шкафу Ирочки.
Домашний халатик был тонким, но не прозрачным, как рабочий, зато короткий подол его едва прикрывал ровные, округлые ягодицы. Помещая плечики с пиджаком меж своих одежек, она подняла руки и слегка привстала на носки — халат пополз по бедрам вверх, и Умаджиев вновь узрел черные кружевные трусики…
— У меня чуть больше часа, — устало сказал он, опрокинув в рот коньяк и поймав за руку, возвращавшуюся к дивану девицу. — Иди ко мне…
Неприметно вздохнув, та повиновалась…
— Сейчас тебе никто не мешает? — негромко спрашивал он, расстегивая легкую, соблазнительную одежку.
Молодая обворожительная женщина промолчала, чуть прикрыв веки и, стояла перед ним, не двигаясь. Безмерное и страстное желание, едва не подтолкнувшее к близости с малознакомым мужчиной прямо в больничном кабинете, отныне бесследно исчезло. Все что осталось от тогдашнего куража и неуемного азарта — приглушенное чувство удовлетворения. Странного, малообъяснимого удовлетворения то ли самолюбия, то ли тщеславия оттого, что этот высокопоставленный и не лишенный привлекательности субъект обратил внимание именно на нее и даже снизошел до визита в утлое двухкомнатное жилище…
— Ты будто неживая, — откуда-то издалека послышался голос Сайдали. — Тебе неприятно мое общество?
— Нет, отчего же!.. — натянуто улыбнулась она, очнувшись от забытья и, с удивлением глянув вниз, обнаружила свой халатик расстегнутым.
Шелк легко и бесшумно соскользнул с плеч, а когда мужчина стал стягивать вниз ажурное нижнее белье, девушка взмолилась:
— Позволь мне принять душ!..
— Хорошо. Только быстро, — разрешил он, посмотрев на наручные часы. — Да и… покажи мне прежде медикаменты.
Та послушно вынесла из спальни два объемных баула и, поставив их перед ним, пробормотала:
— Извини, сумки тоже пришлось купить на твои деньги…
Арсен скривился, давая понять, что о таких мелочах не стоит упоминать и, вжикнув молнией, стал быстро перебирать упаковки с препаратами. Ира тем временем потихоньку удалилась в ванную комнату…
Вернулась она спустя минут пятнадцать все в том же халатике, наскоро накинутом на обнаженное тело. Сайдали сидел, откинув голову на спинку кресла и, в какой-то миг девушке показалось, будто он крепко спит. Однако стоило ей сделать несколько шагов по комнате, как гость встрепенулся и, посмотрев на нее странными остекленевшими глазами, сказал:
— Теперь моя очередь… Подай свежее полотенце.
Оставшись в одиночестве, Ирина решила сварить кофе — смолола зерен, засыпала в турку, залила водой и поставила на плиту, но чеченец вернулся очень скоро, неслышно подойдя сзади и обняв ее за талию. С минуту она стояла к нему спиной и, глядя в уличную темноту окна, наслаждалась нежными прикосновениями. Он ласково поглаживал ее грудь, бедра, но потом…
— Там… за стеной… в спальне стоит удобная кровать… — попыталась воспротивиться брюнетка с модными прядками осветленных волос, когда он вдруг довольно грубо наклонил ее вперед.
Уперев ладони в подоконник, она почувствовала, как Сайдали задрал халатик и резкими движениями ладоней заставляет пошире расставить ноги.
— Некогда мне, милая. В другой раз займемся этим на кровати, — приговаривал он.
— Потуши хотя бы свет, — простонала она, — нас ведь могут увидеть из дома напротив…
— Плевать мне на них!..
На плите шипел давно сбежавший кофе, а Ирочка, закусив нижнюю губу, едва не касалась лбом стекла в такт сильным толчкам и дивилась не совсем своевременной, но удивительно мудрой мысли, неоднократно приходившей и ранее, а сейчас буквально терзавшей сознание: «Нужно срочно возвращаться в родной Тамбов, устроиться в точно такую же поликлинику, выйти замуж за простого парня и нарожать детей. Довольно искать приключений и богатых женихов в этой долбанной Чечне!»
— Да, Арсен, у нас все чисто. Спускайся — ждем внизу, — ответил на звонок по мобильному телефону Альберт — давний телохранитель Умаджиева и вышел из автомобиля встретить своего шефа.
— Вот за это тебе огромное спасибо! — восторженно произнес Асланбек, помогая бывшему командиру погрузить тяжелые сумки в «Джип». — Рахим сильно ранен в ногу, да еще двое слегли с жуткой простудой. А отныне нам все нипочем!..
Изрядным запасом продуктов Арсен обеспечил земляков, засевших в неприметной лощине за перевалом, еще в прошлый визит. Теперь же его совесть окончательно успокоилась — люди после его внезапного ухода из отряда на повышение вовсе не брошены на произвол судьбы. Даст Бог, и кто-нибудь из них вспомнит Умаджиева добрым словом там — высоко в горах или в родном ауле.
Всю дорогу до крохотного Харсеноя — ближайшего селения к лагерю, помощник начальника Главного штаба угрюмо молчал. Приятная истома, наполнявшая тело благодаря действию сильного наркотика и недавней близости с очаровательной Ирочкой, постепенно уступала место нервозности, беспокойству и ноющей боли в суставах…
— Ты замочил того мента? — вдруг отрывисто и строгим тоном спросил он Альберта — телохранителя, следившего за вышедшим от медсестры Русланом.
— Нет… — недоуменно обернулся тот с переднего правого сиденья.
— Почему?
— Арсен, ты же приказал заткнуть ему пасть в случае, если он вздумает раструбить о нас. Но мент ни разу никуда не зашел и никому не позвонил… Он спокойно доплелся до дома…
— Можно подумать, ты знаешь, где он живет… — уже менее раздраженно проворчал Умаджиев.
— Я же не полный идиот, — улыбнулся моложавый чеченец, почувствовав слабину в хватке влиятельного соплеменника. — После того, как за ним захлопнулась дверь квартиры, я позвонил соседям и прикинулся, будто разыскиваю капитана милиции по имени Руслан.
— Ну, и?.. — не выдержал после минутной паузы Арсен.
— Все нормально. Там он и проживает, куда приперся, — успокоил Альберт. — Конечно, эта паскуда могла позвонить и сообщить о нас из дома, но это, на мой взгляд, уже из области фантастики — захотел бы сдать — помчался бы бегом. А так время им было безнадежно упущено — когда я вернулся к машине, ты уже закончил свои дела.
«Ладно, чего это я, в самом деле!? — остудил гневный пыл Умаджиев. — Народец в свою охрану я подбирал неглупый, и Альберт, заметь что-то неладное, наверняка прикончил бы урода».
В предгорном ауле Харсеной Асланбека еще с вечера поджидали верные люди из отряда. Закинув тяжелые сумки за спины, они во главе с новым командиром тепло попрощались с Арсеном и, не дожидаясь рассвета, исчезли в зарослях, окружавших неприметную тропу. Джабаеву с сопровождением предстояло преодолеть десять километров к югу, прежде чем они достигнут небольшого горного лагеря, состоявшего из трех больших и одной маленькой командирской палатки…
Молодой кавказец постоял пару минут на окраине спящего селения — у самого начала тропинки, докурил сигарету, пульнул окурок в фиолетовый мрак ночи, резко повернулся и зашагал к «Джипу». Теперь посвежевшая голова была занята совсем иными мыслями — подготовкой секретной операции, разработку которой днем раньше ему поручило высшее руководство Чеченской Республики Ичкерия.
