Принцесса покачала головой. Да, Лилиан была умной, но иногда, вот как сейчас – она так была похожа на маленькую девочку…

– Пусть. Я тебе все равно очень благодарна.

– За что?

– За Ричарда.

– Но…

– Он как раз приехал отказываться от помолвки со мной. А тут я, во всем новом… Он меня даже не узнал! Представляешь?

Женщины одинаковы в любые времена. И сплетни тоже.

– Не представляю, – Лиля хихикнула. – Он со стула не упал?

– Пытался. А вообще я рада, что он от меня отказался.

Про шантаж Лидия рассказывать не собиралась. Ни к чему.

– Почему? Он ведь…

– Ну да, принц и достойная партия. А я принцесса. И… нам было бы тяжело вместе. Мне нравятся цифры, а ему нужна тихая и домашняя жена. Я же…

– М-да…

Женщины переглянулись. У обоих был достаточно вредный характер. И найдется ли мужчина, способный посмотреть глубже, за иголки вредности, раздражительности и ехидства?

Героев на свете мало. Профессия опасная.

Месяц прошел вполне спокойно и уютно.

Ко двору Лиле выезжать не требовалось – и на правах скорбящей вдовы она могла спокойно работать, двигаясь по маршруту «дом – Тараль – салон Мариэль – королевское казначейство».

Вместе с ней по тем же маршрутам двигалась и Мири.

А что тут сделаешь?

Девочка любила папу. Она привыкла, что у нее есть отец – и сейчас осталась одна. Ладно, не одна.

Лиля у нее была. И доказывала это постоянно. А еще Амир.

Принц вел себя так, что заслужил даже одобрение Алисии. Он малявку только что на руках не носил… хотя нет. На руках он ее тоже таскал. Подарил сокола, учил фехтованию, Лиля только диву давалась.

Пока Амир сам не признался.

Он ведь вырос в Ханганате.

Там другие люди, другие обычаи, другие порядки. И любая женщина рядом с ним видела прежде всего принца.

А вот Мири всегда будет видеть в нем человека. И это очень важно.

Гарем?

Простите, графиня, у вас представления о гареме просто дикие. Там, между прочим, не только жены живут. Там еще куча племянниц, кузин, двоюродных тетушек и семиюродных бабушек. На наложниц там приходится от силы процентов десять.

И даже если придется их завести – Мири от этого никак не пострадает. Ну, будут. Как монумент в честь победы.

Для статуса положено – вот он и стоит. А в остальном – пусть хоть по стражникам бегают, хоть самоудовлетворяются – их трудности.

Лиля покивала.

И принялась вспоминать фармакологию еще более тщательно.

Надо бы начинать принимать яды в микродозе. Для развития привыкания. Ей пока нет, а вот Миранде – надо. Ведь отравят девчонку…

Пока…

А вот именно, что пока.

Уехало посольство Ивернеи, дружески распрощавшись как с Эдоардом, так и с графиней Иртон. С Эдоардом прощались принцы, с Лилей – Лидия. В качестве бонуса они получили приглашение в Уэльстер – и собирались съездить туда в гости.

Сам Гардвейг пока домой не собирался. Он дожидался дочь, чтобы подписать новый договор. Лиле же от этого было не жарко и не холодно. Ко двору-то все равно нельзя…

Траур.

Иногда она таки заезжала к королю, но вечерами и проскальзывала с заднего хода. В плаще и полумаске. Этикет…

Принцессы по-прежнему радовались ее визитам и вместе с Мири записывали сказки. Пару раз Лиля виделась с Ричардом. Разговаривали, старательно обходя ту ночь, Ричард много говорил о Джерисоне, Лиля слушала… секса между ними больше не случалось. Да и не надо было.

Они на всю жизнь останутся повязанными общей тайной. Да и не только тайной.

Лиля как в воду глядела, когда закидывала удочки о своей беременности. Когда спустя месяц красных дней календаря не последовало, Лиля не обеспокоилась. Но к концу второго месяца попросила вызвать на дом повитуху. Сама-то себя не обследуешь…

Но факт – увы.

Беременна.

От кого?

Разумеется, от мужа. И никак иначе. Благо, Джерисон был достаточно самолюбив, чтобы не распространяться о своих отношениях с обновленной супругой. И все считали, что у них – было.

Ну, слуги догадывались. Да и друзья Лилиан, ее группа – тоже. Но – молчали.

И о повитухе – тоже.

Только вот Ганц Тримейн не был бы Ганцем, если бы не узнал обо всем в числе первых. Долго размышлял, отменил все дела – и в тот же вечер явился в кабинет к графине.

Приглашения ему не требовалось. Чего уж там – свой. Вошел, уселся напротив…

– Лилиан?

– Да.

– Вы ждете ребенка.

Не вопрос. Утверждение. Лиля сморщила нос.

– Повитуха?

– Нет. Вы сами. Если бы вы ребенка не ждали, ваша реакция была бы другой.

– А… какая?

– После беседы с повитухой вы отправились к Тахиру. А потом к Ингрид.

М-да.

Не подумала. Ингрид должна была родить со дня на день – и Лиля собиралась ей помогать. Она и сейчас не сомневалась в своих силах, но это другое. Ей просто захотелось поболтать с кем-то… из ее стаи. Да и Тахир…

– М-да. Я так понятна и предсказуема?

– Почти. А еще Лория принялась заваривать вам укрепляющие отвары. Раньше она делала их только для Миранды.

И то верно.

Лиля боялась. Очень боялась. Вино все-таки… сколько они с Ричардом выпили в ту ночь? Три бутылки? Четыре?

Достаточно для потери контроля, но не для потери способности к размножению. Хотя второе полезнее было бы.

– И что теперь? Доложите королю?

– Обязательно. Но сначала я хочу спросить – чей это ребенок.

Два взгляда скрестились ледяными клинками. Но Лиля не дрогнула.

– Мой. И моего покойного супруга.

– У вас с ним ничего не было.

– Было. Один раз, но этого хватило.

– И где же?

– Вы забываетесь!

– Вам все равно придется отвечать на этот вопрос.

Лиля скрипнула зубами. Но… прав ведь. Лучше уж сейчас.

– В его покоях. Во дворце. А на следующий день его не стало.

– Вот как… вас там не видели.

– Меня много где не видели. Я была в плаще и полумаске. Тихо пришла, тихо ушла. И что?

– И вас так просто впустили?

– Алисия…

– Она подтвердит?

Лиля кивнула. Спокойно и уверенно. Черта с два вы получите возможность для удара, лэйр Ганц! Фигу вам, а не компромат! За своего ребенка…

Да, вот именно в этот момент Лиля и поняла, что внутри нее живет маленькое родное чудо.

Ребенок…

Неважно чей он. Это – ее дитя.

И ради него она способна на все. Солгать, предать, убить… это – ЕЁ ребенок!

И вдруг глаза мужчины потеплели, сверкнули золотистыми искорками. Ганц кивнул.

– Графиня, вы понимаете, что допрашивать под пыткой вас никто не будет, но Его величество обязательно поинтересуется…

– Да.

– И вы обязаны будете ответить так же уверено?

– Я могу быть спокойна. Это ребенок моего покойного мужа.

Лиля тоже чуть улыбнулась.

– Я рад за вас, Лилиан. И все же… Фалион непричастен?

Лиля покачала головой. Ганц чуть выдохнул. Вот этого он боялся больше всего. Александр Фалион заезжал и достаточно часто, но его отношения с графиней не выходили за рамки теплых и дружеских.

Ганц знал, маркизу хотелось большего. Но перейти определенную границу он не мог. И в чем-то была виновата сама Лилиан. Чего уж там, после ночи, проведенной с Риком, она смогла думать не только желаниями, но и головой. И Фалион – да, ее тянуло к этому мужчине. Но вместе они быть не смогут. У него больная жена, а сама Лиля… Простите – но больные жены умирают по заказу либо в дешевых романах, либо это заказ их мужей. Сможет ли она жить с мужем, который приговорил уже одну жену? Ой ли… а если во вкус войдет? Мало ли что с ней может случиться…

Нет. Не надо такой радости.

Да, ее тянуло. Но это тяга телесная. К красивому молодому мужчине, который проявил внимание и понимание. Участие, сочувствие… Женщины ловятся на секс?

Глупости! На ласку они ловятся испокон веков. На ласку и заботу.

Но сексуальное напряжение и «недокорм» у Лили спали. И сейчас она смотрела здраво.