— Барон! — вдруг окликнул его Майлз, поддаваясь внезапному порыву. Фелл остановился. — Для вашего сведения… Нас больше никто не слышит?

— Нет.

— Настоящий секрет бетанской техники омоложения состоит в том, что ее не существует. Не попадайтесь больше на эту удочку. Я кажусь таким, потому что я такой и есть.

Фелл ничего не сказал, но на его губах промелькнула слабая улыбка. Он покачал головой и отключил комм.

На всякий случай Майлз задержался на мостике, пока офицер связи не доложил, что туннельная станция дала кораблю «добро» на выход из пространства Джексона. Теперь, надо думать, Фелл, Риоваль и Бхарапутра будут слишком заняты друг другом, чтобы интересоваться кем-то еще. И нетрудно было догадаться, что сведения, подкинутые двоим из участников конфликта, сыграют роль кости, брошенной голодным бешеным псам. Майлз почти сожалел, что не может задержаться и увидеть результаты. Почти.

Спустя много часов после прыжка он проснулся в своей каюте — полностью одетый, и только сапоги были аккуратно поставлены у кровати. Как он сюда попал, Майлз совершенно не помнил. Почему-то казалось, что его провожал Марко. Если бы Майлз пришел один, то наверняка заснул бы, не сняв сапог.

Прежде всего он справился у дежурного офицера, где и в каком положении находится «Ариэль». Все было в порядке. Они летели через систему голубой звезды, расположенную между двумя туннелями, ведущими к Эскобару. Здесь не было колоний и только изредка пролетали торговые корабли. Успокоившись, Майлз немного поел, гадая, что это — завтрак, обед или ужин (после планетных приключений он совершенно выбился из корабельного времени). Потом Майлз отыскал Торна и Николь. Они оказались в инженерном отсеке, где техник как раз заканчивал ремонт летающего кресла.

Музыкантка, одетая теперь в белую куртку и шорты с розовой отделкой, устроилась на столе; лежа на животе, она наблюдала за работой. Очень странно было видеть ее без кресла: все равно что рак-отшельник без раковины. В своем аппарате она выглядела настолько естественно, что Майлз очень скоро забывал о второй паре рук. Торн помог технику вставить сиденье кресла в шасси с антигравитационным двигателем и обернулся, чтобы поздороваться со своим адмиралом.

Майлз уселся на стол рядом с Николь.

— Судя по всему, — сказал он музыкантке, — вы можете не опасаться преследования со стороны барона Фелла. Они с Риовалем какое-то время будут по горло заняты взаимной местью.

— Гм, — печально отозвалась Николь.

— Вы в безопасности, — ободрил ее Торн.

— О нет, дело не в этом, — вздохнула квадци. — Я просто вспомнила моих сестер. Было время, когда я стремилась вырваться от них. А теперь мне не терпится их увидеть.

— Какие у вас планы? — спросил Майлз.

— Сначала я остановлюсь на Эскобаре — это удобный перекресток в сети туннелей, и оттуда можно добраться до Земли. С Земли я попаду на Ориент IV, а там уже близко до дома.

— Вы собираетесь домой?

— У нас здесь тоже есть на что посмотреть, — напомнил Торн. — Не знаю, можно ли включить в число дендарийцев исполнительницу, но…

Николь покачала головой.

— Домой, — твердо сказала она. — Я устала все время сопротивляться притяжению. Я устала быть одна Все время вижу кошмары, будто у меня начинают роста ноги.

Торн чуть слышно вздохнул.

— У нас есть колония инопланетян, — многозначительно сообщила Николь. — Они оборудовали себе астероид с искусственной силой тяжести. Совсем как настоящая планета, только сквозняков нет. И работу там найти нетрудно… Или вас связывает контракт?

— Дело не в этом. Ваш пояс астероидов так далеко от дома. — Голос Торна дрогнул.

— Так, значит, вы собираетесь вернуться на Колонию Бета? — спросила Николь. — Или теперь ваш дом и семья — здесь, на кораблях дендарийских наемников?

Майлз немного встревожился: потерять преданного командира корабля…

— Да разве в этом дело! — воскликнул Торн. — Я служу главным образом потому, что мне невыносимо любопытно увидеть, что произойдет в следующую минуту.

Он одарил Майлза странной улыбкой, а затем помог Николь устроиться в глубокой чаше кресла. Быстро проверив системы, музыкантка снова стала такой же — или даже более — подвижной, как ее спутники с ногами. Чуть покачавшись, она весело посмотрела на Торна.

— До орбиты Эскобара еще трое суток, — с сожалением сказал он. — Но все же… это семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Сколько можно успеть за четыре тысячи триста двадцать минут?

«Или сколько раз, — хмыкнул про себя Майлз. — Особенно если не спать». Если он правильно все понял, то Торн не имеет в виду сон как таковой. Что ж, удачи им обоим.

— А тем временем, — Торн провел Николь в коридор, — позвольте показать вам мой корабль. Иллирийской постройки… История о том, как «Ариэль» попал в руки дендарийцев (мы тогда служили под началом адмирала Оссера), необыкновенно интересна…

Николь что-то с любопытством прощебетала, а Майлз со вздохом зависти слез со стола и отправился разыскивать доктора Канабе. Предстояло выполнить последний неприятный долг.

Дверь лазарета с шипением отъехала в сторону. Майлз положил инъектор, повернулся в кресле и уставился на вошедших сержанта Андерсон и Тауру.

— Вот это да!

Андерсон четко отсалютовала.

— Прибыли по вашему распоряжению, сэр.

У Тауры дернулась рука — она не знала, следует ли ей повторить военное приветствие или нет. А Майлз вглядывался в нее, разинув рот от восторга. Таура преобразилась именно так, как он себе это представлял, — или даже еще больше.

Непонятно, как Лорин столковалась со швейным компьютером, но каким-то образом она убедила его выкроить увеличенную вдвое полную повседневную форму — китель, брюки, легкие полусапожки. Темные волосы Тауры были теперь аккуратно уложены в толстую косу, закрученную на затылке причудливым узлом, и сияли неожиданными красноватыми отблесками. С огромных рук исчезли грязные струпья, и (гениальное решение!) когти были не спилены, а только отполированы, обточены и покрыты переливающимся жемчужным лаком, сочетавшимся с серо-белой формой лучше любых драгоценностей. Лаком наверняка поделилась из своих запасов сама сержант Андерсон.

Таура казалась если и не упитанной, то по крайней мере не изголодавшейся, глаза ее блестели вполне живым человеческим интересом, уже не напоминая призрачные желто-зеленые, и даже издали было ясно, что хорошая еда, а также возможность почистить зубы устранили отвратительную вонь изо рта, вызванную несколькими днями питания сырыми крысами.

— Великолепно, Лорин! — восхищенно сказал Майлз.

Лорин горделиво улыбнулась:

— Вы примерно это имели в виду, сэр?

— Да, именно это, — подтвердил он и обратился к Тауре: — Как тебе твой первый п-в-прыжок?

Длинные губы изогнулись, и Майлз понял, что так бывает, когда Таура пытается их поджать.

— Я подумала, что заболеваю, и испугалась. У меня вдруг начала кружиться голова… Но сержант Андерсон объяснила, в чем дело.

— Никаких видений, странного удлинения времени?

— Нет, но это было… Хорошо хоть, что так недолго.

— Гм. Похоже, ты не из тех счастливчиков или несчастных, кого надо проверять на способность стать cкачковыми пилотами. Но это даже к лучшему., Десантная команда нипочем не согласится отдать тебя на мостик после того, как ты продемонстрировала свои таланты на посадочной площадке Риоваля. — Майлз помолчал. — Спасибо, Лорин. Кстати, где ты была?

— Обычный осмотр катеров, консервация. Таура смотрела, что и как, а я работала.

— Ладно, можешь продолжать. Я пришлю Тауру, когда она освободится.

Андерсон неохотно вышла, явно сгорая от любопытства. Майлз дождался, пока за ней закроется дверь, и затем продолжил:

— Сядь, Таура. Итак, твой первый день у дендарийцев прошел хорошо?

Таура улыбнулась, устраиваясь на стуле, который протестующе заскрипел.

— Просто отлично.

— Да? — Майлз помешкал. — Понимаешь, когда мы прилетим на Эскобар, ты будешь свободна. Ты не обязана поступать к нам в отряд. Я позабочусь, чтобы ты могла начать на планете какое-нибудь свое дело.