Последнее время Кузьму не покидало чувство смутной тревоги, еще усилившееся после того, как в корчме появилась эта странная компания. Случайные люди себя так не ведут. Случайные люди хотя бы искоса да глянут на своих соседей по столику. А эти – ноль внимания. Как будто бы боятся выдать себя чересчур откровенными взглядами.

За кем они шпионят? Уж точно не за Венедимом. Такой товар в Шеоле спросом не пользуется. Да и Юрок отпадает. Кому нужен пьяный темнушник? Уж лучше приласкать бешеную крысу. А вот выползок Кузьма Индикоплав нужен почему-то всем! Не хватало еще, чтобы ему приделали «хвост».

Дабы проверить свои подозрения, он резко повернул назад, но за ближайшим поворотом никого не оказалось. Пуст был и коридор на всем своем протяжении. Впрочем, умные люди не станут пасти намеченную жертву внаглую. Достаточно расставить своих стукачей у всех выходов, а их здесь не так уж и много.

Кузьме не было нужды выспрашивать дорогу или прибегать к услугам провожатых. В лабиринтах Торжища он ориентировался так же свободно, как и в любом другом месте Шеола, где побывал хотя бы однажды. Ноги сами несли его в нужном направлении.

До ворот, где Кузьму должны были дожидаться стражники, осталось всего ничего, когда впереди поднялся переполох – послышались тревожные крики, визг, звон сигнального колокола.

Это происшествие не могло быть связано ни с пьяной потасовкой, ни с кражей – такие проблемы на Торжище разрешались быстро и без особого шума. Похоже, случилось что-то действительно серьезное – или надвигается потоп, или пожаловали химеры. Хотя говорят, что потопы не страшны Торжищу с тех пор, как под ним вырыли другой – дренажный лабиринт. Да и химерой тут мало кого испугаешь. Возьмет свое и уйдет туда, откуда пришла. От пары-тройки ротозеев не убудет. Тоже своего рода налог, только кровью.

Навстречу стали попадаться люди, в ужасе спасающиеся от какой-то неведомой беды. Эк как их всех достало! Только пятки сверкают!

Узнать что-нибудь толком было просто невозможно. В ответ на свои вопросы Кузьма получал либо порцию брани, либо негодующий жест – отстань, мол!

Так, в полном неведении, он добрался до решетчатых ворот, на этот раз опущенных вниз до упора. Благодаря им стражники кормились, здесь проводили лучшие часы своей жизни, и вот надо же такому случиться, что через эти самые ворота они приняли нежданную-негаданную смерть.

Тела всех стражников торчали в ячейках решетки – кто головой, а кто ногами вперед. Некоторые еще проявляли признаки жизни, но это скорее всего была последняя стадия агонии. Нельзя засунуть человека в квадратное отверстие, высота и ширина которого не превышают полторы пяди, и при этом не причинить ему смертельных увечий.

Кто устроил эту дикую расправу? Почему стражники не успели воспользоваться копьями, так и оставшимися стоять у стеночки? Кто оборвал толстенную цепь, удерживавшую ворота в верхнем положении? Ясно лишь одно – человеческим духом тут даже не пахнет. Люди, конечно, способны и на худшее, да почерк не тот. Здесь совсем другая стихия погуляла.

Последним затих именно тот из стражников, который хотел попользоваться Феодосией. До уровня груди он был человек как человек, а ниже – кровавая колбаса, начиненная осколками костей. Сейчас ему не нужны были ни бабы, ни входная плата, которую он так усердно взимал еще несколько часов назад.

В корчму Кузьма возвращался с тяжким сердцем. Не хотелось уже ни пить, ни есть, ни гулять. О тайной жизни Шеола он знал, как никто другой, и вдруг все стало меняться самым непредсказуемым образом. Чувства, которые он испытывал сейчас, были сходны с чувствами здорового, уверенного в себе человека, внезапно обнаружившего на своем теле язву неизвестного происхождения. Многие события последних дней были непонятны ему и потому – страшны.

Торжище, объятое паникой, напоминало развороченное гнездо муравьев. Все куда-то бежали, что-то кричали и вооружались чем попало, начиная от топоров и кончая громоздкими пищалями, стрелявшими каменной картечью.

Спокойствие, похоже, сохранял только хозяин корчмы, упарившийся возле очага и вышедший освежиться на крыльцо.

– Что там опять стряслось? – спросил он, впрочем, без особого интереса.

– Стражу у ворот перебили, – ответил Кузьма, не вдаваясь в подробности.

– Давно пора, – с удовлетворением кивнул хозяин. – А то совсем обнаглели. Дерут и с живого, и с мертвого. Шагу нельзя ступить без их соизволения. Раньше двадцатую долю брали, а теперь и десятиной не гнушаются.

– Что теперь говорить… Мертвые они.

– Живым будет урок.

– Вот не знаю. Пострадали-то они совсем не за алчность. И не от рук людей. Тот, кто это сделал, способен протащить живого человека через игольное ушко.

– Тогда, значит, химера… – зевнул хозяин. – Расплодились, заразы.

– Если это химера, то я про таких еще не слышал, – покачал головой Кузьма.

– Чтобы все слышать, приятель, надо иметь уши раз в десять побольше, чем у тебя, – философски заметил хозяин.

Заглянув через его плечо внутрь корчмы, Кузьма с удивлением убедился, что она пуста. Исчезли странные гости, исчезли и Юрок с Венедимом.

– Где мои приятели? – немедленно отреагировал Кузьма.

– Почем я знаю? – пожал плечами хозяин. – Эти, которые после вас пришли, послали меня за картами. Хотим, дескать, в подкидного сыграть. Я бы, конечно, не пошел, да уж очень хорошо заплатили. Целый моток медной проволоки не пожалели. А вернулся – никого нет. Ты, если хочешь, заходи. Выпивка еще осталась.

Но Кузьме его приглашение и не требовалось. Ворвавшись в корчму, он быстро осмотрел все ее закутки. Люди бесследно исчезли, зато железный стакан и, более того, ведро, в котором сохранилось еще немало водяры, остались на месте. Юрок не бросил бы эти сокровища даже под угрозой нападения десяти химер.

Здесь же валялись и ботинки, которые Венедим так и не удосужился примерить.

Дело принимало довольно скверный оборот. В одном месте людей убивали самым зверским образом, а в другом похищали прямо из корчмы. Вот вам и Торжище, кичившееся своей безопасностью!

– Может, в карты сыграем? – предложил хозяин. – Зачем же я за ними ходил?

Толку от него было столько же, как и от выпотрошенных ящериц, медленно подрумянивающихся над огнем. В сердцах махнув рукой, Кузьма выскочил из корчмы, метнулся влево, метнулся вправо и только тогда осознал, что не имеет никакого плана действий. В какую сторону бежать? Кому жаловаться? Где искать пропавших?

А если обратиться за помощью к Фуцелу? Мысль дельная. Старый сквалыга знает здесь все ходы и выходы. Если сам не пособит, то хотя бы даст дельный совет.

Сейчас все бежали уже не от ворот, а в обратном направлении – к воротам. Поняли, наверное, что опасность миновала и спешили продемонстрировать свой героизм. У-у-у, мелкие душонки!

Заметив в толпе темнушника, одного из тех, с кем они недавно едва не повздорили, Кузьма ухватил его за плечо.

– Юрок Хобот куда-то пропал! – сообщил он тоном, не оставляющим сомнения в серьезности ситуации. – Ты его случайно не видел?

– Такие, как Хобот, нигде не пропадут, – заверил его темнушник. – А много он до этого выпил?

– Немереное количество.

– Тогда ищи его у шалав. Могу дать несколько адресов.

– Нет, не надо. – Почему-то сегодня Кузьме попадались сплошь бестолковые люди. Наверное, причиной этому была расслабляющая атмосфера Торжища.

Встречный поток мешал двигаться в нужном направлении, и, дабы переждать его, Кузьма прислонился спиной к стене. Столько людей сразу он никогда еще не видел. Обидно, что к воротам их гнало не чувство взаимовыручки, а обыкновенное любопытство.

Толпа наконец-то схлынула, и Кузьма вдруг оказался лицом к лицу с одним из тех типчиков, который перед этим засветился в корчме. Сейчас он вел себя совсем иначе – не прикидывался случайным зевакой, которому до тебя и дела-то никакого нет, а смотрел с пристальным прищуром, словно сквозь прорезь прицела. Однако руки держал в карманах.