Амара невольно все время забирал вправо, в открытое море, теряя берег-ориентир. И Радж поменялся с ним местами, держал его слева и время от времени прижимал ближе к берегу. Подводный компас был только у Раджа. Но скоро и сам Радж повернул в море на большую глубину, потому что увидел железный строп, который тянулся со дна, должно быть от якоря, на поверхность. Что это такое? И только всплыв, увидели предупредительный буек из бочек. Значит, они доплыли до запретной зоны?.. А где же сеть? Никакой сети между буйками не натянуто, дельфинов тут держать не могут.

«Куда теперь?» — прижался Амара стеклом маски к Раджевой, спросил глазами. Радж показал рукой: «Ближе к берегу!» Он и не думал обходить запретную зону.

Держались у самого берегового обрыва. Глубина все увеличивалась, очертания дна внизу растворялись в фиолетовом мраке. Стена пошла очень неровная, с впадинами и расщелинами, каждый ее сантиметр зарос цветными кораллами, губками, актиниями, устрицами. Из норы выглянула длинная и толстая в пятнах мурена. Ушла назад в нору, загородила вход, раскрыв зубастый рот. Амара не выдержал, ткнул в нее штоком, чтоб она схватила его, но та испугалась, отступила глубже. Радж показал ему кулак, и Амара пустился догонять его.

Доплыл и видит: Радж что-то внимательно разглядывает в зарослях мандрапоров на стене. «Гляди…» — показывает. Сверху, с поверхности моря, тянулись вниз три провода, два толстые, в черной резине, третий — более тонкий, свитый из двух нитей. Радж попробовал их штоком — натянуты туго. Показал Амаре жестом — плыви вниз — и первым нырнул туда головой, заработал ластами.

Они опускались вниз, а навстречу всплывали, а может, так лишь казалось, парализованные рыбы — одни боком, судорожно двигая хвостом, другие вверх брюшком. Под берегом почему-то не темнело, а светлело, и это интриговало, настораживало. Вот уже и то, что светилось, приобрело очертания неровно придавленной арки, входа в грот.

Какая-то тревога, неуютность овладели парнями. Захотелось оглядываться во все стороны. Тревога эта будто сверлила мозг, в голове забилась, пульсируя, распирающая ее боль. В ушах зазвенело и закололо. Каждый думал, что это только у него болит, ничего не говорил другому. И вот увидели заслон, сотканный из бесчисленного количества сверкающих воздушных пузырьков. Будто сотни пулеметов, поставленных на дно в ряд, неустанно стреляли вверх сверкающими круглыми пулями. На линию огня, под очереди трассирующих пуль попал большой окунь — и вмиг развалился на куски. Эти куски шевелились, дергались вверх-вниз, попадали под новые пули и распадались на более мелкие.

«Назад!» — задергал Амара за плечо Раджа. Но тот упрямо завертел головой, подвернул ногу, чтоб выхватить крис. И тогда Амара рванул его за плечо сильнее, повернул лицом к себе, постучал пальцем по голове: «С ума сошел?» Показал на свои уши, схватился за голову и поплыл прочь, к выходу на поверхность. Радж немного проплыл за ним, потом отстал, поймал левой рукой провода. Поплыл вверх, пропуская провода через кулак. Шток мешал, и Радж засунул его за пояс, а крис все-таки вынул, держал в правой руке, собираясь резануть по проводам. Амара, оглянувшись, замахал ему руками, сложив их крест-накрест: «Избави бог!» Радж неохотно выпустил провода, неохотно спрятал нож. Но вдруг заработал руками быстро, опередил Амару, на ходу показывая, будто просовывает нитку в иголку и ведет пальцем по нитке. Амара понял: быстрей плыть к тому буйку на железном стропе.

И, казалось, выплыли уже на линию того буйка, а покрутились, пока увидели его. Вынырнули, схватились за ржавый железный прутик, один из двух прутиков, которыми соединялись торцы бочек. Разом сорвали маски, вырвали загубники изо рта…

— Все понял? — Радж поплескал в лицо водой, провел рукой по нему, смахивая капли.

— Не все…

— Пещера у них там, под берегом! — почти крикнул он.

— Тихо!.. И придумали заслон — пузырьки. Не простые пузырьки… Видел, как окунь развалился? У меня голова раскалывается, и чувствую себя плохо.

— И у меня с ушами что-то… Ближе подплыви, чтоб не кричать. Теперь понятно, почему полиция не нашла дельфинов. Они в пещере, за заслоном из пузырьков! Их в пещере и хотят использовать… Судир обучал их нырять с ковшами, черпать и выносить песок.

— Те, из лагеря, думают, что в пещере на дне золото есть.

— Ух, это золото!.. Если б мог, собрал бы его — все! Со всего света! И утопил бы в самом глубоком месте океана.

— И с этим, думаешь, зло исчезнет? — иронически усмехнулся Амара.

— Если не все, то на три четверти — обязательно.

— Тот сток из озера попадает в пещеру, не иначе. Так неужели и тело Янга там?

— Я еще под водой об этом подумал, хотел шарахнуть ножом по проводам — и туда…

— Ну да! Они же под током! Слышишь, работает двигатель.

— Кажется, слышу… — Радж повертел пальцами в ушах. — А меня током не стукнуло бы… Проверено: деревянная ручка ножа — изолятор.

— Изолятор… Ручка же мокрая!.. А ты знаешь, что потом могло случиться? Те, в лагере, сразу бросились бы искать повреждение и застукали бы нас.

— А дельфины за это время — фью-ють!

— А тебя ножом под ребро — и фьють на дно!

— У меня тоже ножичек неплохой. Конечно, не такой, что лезвием стреляет, но…

— Сколько людей в лагере, ты знаешь? Нет… Думаешь, они церемониться будут с нами, если узнают, что их махинации раскрыты? Сюда надо являться с отрядом полиции, либо… Чтоб сразу всех накрыть… И пещеру эту обследовать.

— Ты сказал либо. Что либо?

Амара замялся.

— Ну — хорошо… Я тебе не говорил, а ты не слышал. Ты тот кружок помнишь? Что в «Кракене» заседал?

— Ну…

— Так кружок кружком, а… Есть еще в подпольной организации отряд боевиков. Обучены как надо, вооружены… Их будут создавать все больше и больше, притом — в строгой тайне. Сам мог догадаться, что одними лекциями и беседами султана не одолеешь.

— Считаю, что ты это «либо» мне не говорил. Чтоб распотрошить лагерь, хватит и полиции.

— Додумался! Ножом по проводам! В пещеру все равно сразу не полез бы, фонарей с собой не взяли. А там же темнота!

С берега послышался короткий крик чайки. Повернули головы в ту сторону. Даял и Мамада стояли по колено в воде, Абдулла и Натача забрались в нее до самого пояса. Все махали им руками, звали к себе.

— Что-то случилось… Может, нашли что… — Радж, не надевая маски, поплыл к берегу. Амара последовал за ним.

Носильщики были почти на линии буйков, до лагеря оставалось метров сто пятьдесят — двести. Близко! Поэтому Радж и Амара, чтоб не маячить в гидрокостюмах, легли животами в прибой.

— Вот, глядите! — Натача упала перед Раджем на колени, протянула к нему ладонь, чуть ли не к самому его носу, и тут же к Амаре: — Живой он, жи-во-о-ой… — прижала ладонь с тем, что показывала им, к губам.

Радж схватил ее за руку, с силой отвел вниз.

— Да покажи-и ты-ы… чертовка…

Но Натача выхватила левой рукой из правой какую-то тряпочку, затрясла ею.

— И вот! — подергала подол своей юбочки. — Из моего платья это! Такая же материя… Вот тут выловила, в прибое.

— Да! Верно! — помогая Натаче, то приседал, то вскакивал на ноги Абдулла. Тото мотался у него под рукой и повизгивал.

— Мало ли в прибое мусора.

— Какой мусор?! Гляди-и… как свернут кусочек… И связан… А как связан? Три петли, как цветок… Совсем недавно Янг учил меня завязывать такие бантики! Лицо у Натачи пылало, губы дрожали.

Радж осторожно взял двумя пальцами кусочек ткани, положил себе на ладонь. Тыкал пальцами во влажный сверточек, пытался ногтем подцепить петли, чтоб разобраться, как завязана тоненькая нитка. Но они были мокрые и слипались. Хмыкнул недоверчиво, хотел уже бросить за спину, в море.

Натача схватила сверточек, порвала нитку, развернула кусочек ткани, вытряхнув из нее немного зелени.

— Почему тогда этот лоскуток тут? Зачем кому-то делать такие сверточки и обвязывать их Янговыми узелками? — горячилась Натача. — Он никак не мог подать о себе весточки! Не напишешь, не вынесешь, не пошлешь… Что было под руками, из того и делал. Воде доверил, а она вынесла… Мою блузку порвал. Он знал, что мы его будем искать, и сделал так, чтоб было только нам понятно… Ну и Янг, какой он умный, какой хитрый! Он живо-о-ой!..