Муж, муж. Как же раздражало это слово. Сама мысль, что Ольга может принадлежать не ему, злила. Такую детку он не хотел упускать из рук. Вот и лежал, наслаждаясь идиллией. Землянка отдыхала, компактно умостившись на его груди. Её сердце бешено билось, как и у Аранка. Счастье и безграничная благодарность за подаренное наслаждение царило в душе мужчины.
Его стильная штучка очень громко пела во время секса. Парни, наверное, извелись от зависти. Но стыдно Голдару было совсем чуть-чуть, где-то на отголосках сознания.
Ольга
Отходняк, вот что со мной. Ни рукой, ни ногой, ничем пошевелить не могла.
Даже язык не ворочался, а пить хотелось нестерпимо. Господи, разве можно так ушатывать женщину? Между ног зудело от раздражения и немного щипало. Юбка так и осталась задрана до талии, поэтому прохладный воздух холодил кожу ягодиц и промежности. Но это мелочи, приятные мелочи, с которыми можно было бы и смириться, если бы меня кто напоил. Всё бы отдала за глоток воды.
Попробовала пошевелиться. Лежать, распластавшись на крупном теле, несомненно приятное дело, и я бы ни за что сама бы не решилась отказаться от столь милого времяпровождения, но естественные потребности организма звали на подвиги.
— Ты как? — тут же ожил манаукец, перестав рисовать на моей спине узоры. Я даже через ткань пиджака всё чувствовала.
Жар стыда опалил щёки. Лучше бы мне не думать о том, как я выгляжу со стороны. Как одичавшая до мужского тела “голодайка”. Даже толком не разделись.
Испортила дорогой костюм, измяла юбку. И как теперь показаться на глаза президенту? Придётся сначала заказывать новую одежду.
— Ольга, всё хорошо? — строго потребовал ответа Аранк, а я решилась оторвать голову от его груди.
— Пить, — выдала лишь одно слово и тут же оказалась одна на кровати, а манаукец отошёл к компактному буфету, где на зелёном фоне шкафов чернело окно панели заказов кухонного комбайна. Аранк открыл серебристую створку небольшого холодильника и достал оттуда пол-литровую бутылку воды.
Я благодарно ему улыбнулась, украдкой оглядывая обстановку каюты. Строгий дизайн с весёлой расцветкой окончательно сбил меня с толку. Каюта была разграничена на зоны, выделенные различной цветовой гаммой. Спальное место почему-то светлых, практически белых тонов, кухня — зелень и серебро, а вот рабочая зона в тёмных, присущих офисам. Поэтому и показалось мне, что Аранк привёл меня в кабинет, а ведь сразу предупредил что каюта. детали интерьера заставляли пересматривать образ манаукцев вновь и вновь. Мне всегда казалось, что замкнутые модифицированные ценили более практичные вещи, а тут сплошь унжирские дизайнерские штучки, очень яркие и стильные. М-да, как же я ошибалась насчёт вкуса манаукцев, даже стыдно стало.
Чтобы скрыть горечь на себя, решила, что хватит валяться, сверкая обнажёнными ляжками, пора уже вспомнить о приличиях. Я поправила юбку, сетуя на потерю трусиков. Приподнимая ягодицы, стянула плотную ткань вниз до колен и села на подушки.
Аранк улыбался, глядя на мои неуклюжие движения. Ну да, крепкий мальчик, ты сделал это опять. Укатал меня знатно и это было великолепно, хотя и стыдно, но благодарить я тебя не намерена, и так сияешь, как начищенный скайт. А я вот страдаю из-за своего поведения! Неприлично отдаваться мужчине вот так вот, даже не дойдя до кровати. На полу и то романтичнее, наверное, вышло бы, но… прочь-прочь, глупые мысли. Да, с этим мужчиной секс у меня выходил слишком порочный, настоящий дикий секс.
“И вот чего на губах у меня такая довольная улыбка?” — спрашивала я себя.
Надо уже включать мозги, а не хочется. Я приняла бутылку из рук Аранка, которую он любезно открыл, мне оставалось лишь поднести её к губам.
— Если ничего не болит, то давай примем душ.
Я чуть водой не подавилась. До чего же лукаво улыбнулся мой любовник, предлагая вполне себе безобидную вещь. Просто душ, а сколько подтекста!
Жадно глотая воду, я грелась в ласковом и многообещающем взгляде. Значит, кое-кто решил продолжить небольшой марафон? Не все презервативы использовал?
— Хорошо.
Протянула ему пустую бутьлку, и пока он её убирал, встала с кровати и начала раздеваться, аккуратно складывая вещи на подушки. Пиджак вроде бы не так сильно пострадал, как мне показалось, блузка местами испачкалась, а вот юбке можно сказать прощай. А жаль, любимая была.
Когда выпрямилась, то замерла на месте, пригвождённая к полу голодным взглядом манаукца. Тело сладко заныло, и пальцы задрожали. Нет, я точно долго ещё не привыкну к такому плотоядному и откровенному разглядыванию меня. Аранк смотрел по-особенному: тепло, сладко, собственнически и почему-то по-родному.
Словно так и должно быть. Вот я, стою перед ним в одних чулках и лифчике, а вот он, полностью одетый, а словно голый. И нет между нами ни препятствий, ни недосказанности. Всё предельно ясно. В душе меня точно ожидает очередной жаркий раунд, и я хочу это испытать!
Взялась за застёжку бюстгальтера, а Голдар шагнул ко мне отчего-то робко и несмело. Кружевное бельё легло поверх образовавшейся горки одежды, и я осталась лишь в чулках.
— Позволь мне? — попросил манаукец. Я, если честно, не сразу сообразила, что он хотел, но кивнула, доверившись своим инстинктам, и не прогадала.
Аранк ловко приподнял меня за талию и усадил на кровать. Обхватив резинку чулка, он низко склонил голову так, что я не видела его лица. Закусила губу, чтобы не улыбаться, наблюдая за тем, как осторожно мужчина тянул капрон на себя, поглаживал ладонью обнажённую кожу бедра. Я задрожала от возбуждения. Это было слишком эротично, интимно. Тело опять отзывалось на любое прикосновение мужских рук, низ живота пульсировал, взывал, умолял…
— Ты удивительная, детка. Такая чувствительная, — прошептал Аранк, уверенно проникая между складок, прямо во влажное лоно.
Я откинулась на локти, судорожно вздохнула, прикрыв глаза, запрокинула голову. Ласковые поглаживания пальцев будили во мне бурю эмоций. Хотелось и плакать, и смеяться. Странные желания мучили моё сознание. Грязные мысли, развратные образы. Я не стеснялась их и себя. Я боялась, что не вьдержу, если Аранк сейчас передумает, вытащит пальцы и отступит, не дав испить хмельного чувства экстаза до дна. Пусть делает что хочет со мной, лишь бы не останавливался, довёл до исступления и дал бы мне кончить, ещё раз.
И словно услышав мои мысли, я почувствовала пустоту внутри себя. Аранк, улыбаясь своим мыслям, рассматривал гладкую, без единого волоска кожу лобка.
Даже предположить не могла, что в его голове творилось. Боялась словом спугнуть.
А любовник отмер и снял второй чулок, чтобы уверенно раздвинуть мои бёдра и под недоверчивый взгляд припасть губами между ними.
— А! — Я упала на покрывало от пронзительного удовольствия, патокой растёкшегося по венам, слепо глядя в потолок.
Я словно превратилась в один нервный узел, который очень умело дразнил горячий язык манаукца. Что он им выгворял, тараня пальцами лоно, заставляя меня извиваться, но крепко удерживал ладонью, положив ее на живот! Кудесник! Я искусала губы, не в силах сдержать стоны, рыдала, умоляя остановиться, дать вздохнуть полной грудью, а когда пружина внутри меня сорвалась, задрожала, потеряв опять связь с реальностью. Так было хорошо и свободно, болезненно хорошо, невероятно свободно.