– Умелые наемники?
– Убийцы.
– Мы бы хотели все решить… разумным способом… мы просим малого. Ну может еще картошки чуток… или хотя бы разрешения выращивать овощи самостоятельно. Пока что мы тайком растим кое-какую зелень, вынося ее на солнце пару раз в день и снова пряча в хижины. Нам нужны витамины…
– И поэтому вам нужны убийцы – кивнул я – Путь к свежей зелени всегда лежит по чьим-то окровавленным кишкам… Мне нужно в Дублин-5. И срочно. Но я принял снарягу у долбанного нытика Зилроя. Плюс хреносос Замрод не идет из моей башки… Мне нужно больше информации о вашей славной столице Альтосиудад. Кто там правит? Есть оппозиция? Кто из ваших небожителей имеет выходы на транспорт к Дублину-5? Кто имеет завязки с Зоной-40? Где они вообще сидят чаще всего? Есть бойцы быстрого реагирования? А из чего построена большая часть домов? Есть могущие гореть составляющие в этих хибарах?
– Постой! – замахал руками Боллрос – Мы не хотим раздувать мировой пожар!
– Вы не хотите – кивнул я – А мне похер. Я всегда готов чиркнуть спичкой. Давай, Мульрос. Рассказывай. А я тебе еще вопросов подброшу…
Я широко улыбнулся в перекошенную оскаленную харю, что обдала забрало моего шлема последним зловонным выдохом в своей жизни:
– Каждый день – вздохнул я, чуть крепче сжимая пальцы и удивительно крепкие и удобные перчатки из червиной кожи едва слышно захрустели.
В стекленеющих глазах тупой суки возник немой вопрос, и я с радостью дал на него ответ:
– Каждый день вы страдаете херней – я обвел взглядом перевернутый ящик, что служил столиком для игры в карты – А могли бы отжиматься… или почаще оглядываться, чтобы увидеть сраного скалолаза вроде меня… Да?
Она не ответила, предпочтя закатить глаза в немой насмешке. Пожав плечами, я выронил дохлятину и она с сипением рухнула на труп своего парня со сломанной шеей.
Когда я поднялся по скале – пару раз крупно нашумев и даже ненароком устроив камнепад – они весело шлепали самодельными картами, нарезанными из пластика. По нашивкам на их кожаных непромокаемых куртках с огромными капюшонами – высунувший красный раздвоенный язык клыкастый череп с зелеными треснутыми стеклами в глазницах – я легко узнал членов одного из здешних элитных отрядов. Ибуто Убулун – название армейского корпуса, как они себя называли. Тупые дерьмоеды не могли обойтись без крутых названий даже внутри мусорного ведра полного ядовитых помоев…
Пятеро «убулунов» сдохли рядом со своим валяющимся неподалеку снаряжением и оружием. Потрясающе мать вашу. Просто потрясающе… Подчеркивающие их статус душные кожаные куртки они снимать не стали, а а вот ружья, копья, арбалеты и даже ремни с ножами отложили от себя подальше. Хотя причина понятна – игра шла на деньги, и они резонно опасались, что в случае ссоры кто-то из проигравших может схватиться за оружие. Еще на подходе, на последнем отрезке, когда меня отделяли от гребня десять метров с небольшим, я уже услышал их ревущие и блеющие от перевозбуждения голоса. Поэтому они и не обратили внимания на поднятый мной шум.
Оглядев еще раз их одежду, я кивнул сам себе и шагнул обратно к гребню…
Подняв на веревке рюкзак – с ним я особо намучался – закинул его за плечи, проверил оружие и ненадолго присел на край умело сложенной каменной стены, что в этом месте выпирала в каньон, следуя его очертаниям. Образовался выдающийся на несколько метров в пропасть пятачок, что находился рядом с бегущей по гребню достаточно широкой дорожкой, прорубленной в камне трудолюбивыми руками. Накрытый каменной крышей пятачок превратился в беседку, что к тому же была украшена вполне зеленым плющом с редкими крохотными желтыми цветами. Неудивительно – маршрут мне говорливый капитан указал точный и, если судить по запомненным мной приметам, я находился неподалеку от входа в здешний рай – Сады Зулунгли, каньонное чудо света. Микроскопический тщательно оберегаемый садик исключительно «для своих», хотя официально он служил одним из двух общественных парков-садов великой столицы Альтосиудад. Первый назывался «Дышащее Благоденствие» и представлял собой узкую улочку метрах в тридцати ниже, заставленную горшками с больными измученными растениями. Во время подъема я прошел мимо, легко оставшись незамеченным для ковыляющих стариков, что с умилением глядели на почерневшие от приходящих снизу ядовитых испарений веточки с редкими листочками.
Здесь, выше, было уже… обычно… можно дышать без маски и без нее же находиться вне помещений. Но все равно ощущалась приходящая снизу даже не вонь… а просто ядовитая тяжесть. Я надышался этой херни вдоволь – аптечка успела сделать несколько уколов, а заодно потребовала от меня сделать ингаляцию, выведя это требования на экран и добавив с неуверенностью «Если того требует ситуация и если таковы возможности сурвера».
Сурвера…
Долбанные сурверы и долбанный Бункерснаб.
Хотя здесь к ним относятся с уважением – та же мясная ферма работает по технологии Бункерснаба. Это сурверы вывели всеядных червей-чистильщиков, что умудрялись сжирать любое дерьмо и при этом не пропитывать им собственное мясо, оставаясь условно съедобными.
Сидя на стене, я ждал, заодно осматриваясь, хотя смотреть тут было не на что.
Еще метров тридцать вверх – и будет край Гнойного Каньона. Но метрах в пятнадцати от края на камне видна даже в потемках светящаяся прерывистая черта. Местами от нее почти ничего не осталось, но пока что эта граница видна отчетливо. Любой из переступивших – вернее переползших – эту черту каньонников будет мгновенно уничтожен огнем нашлепанных на стенах красных полусфер. Расстояние между системными полусферами больше шестисот метров, но для не промахивающейся системы это не проблема. И это еще не все – судя по сведениям Мульроса и Боллроса, за краем каньона расположены дополнительные системы сдерживания беглецов. Они в этом уверены, потому как здесь бытует легенда, что если пересечь некую невидимую и скорей всего каньонниками же придуманную «буферную зону», то они завоюют прощение системы и получат дозволение уйти живыми – уйти куда хотят, но главное – прочь от отравленного Гнойного Каньона.
Не любой раб мечтает о свободе. Это вранье. Но всегда найдутся рисковые, что найдут способ прорваться. Нашлись таковые и здесь – обычно те, кто заболел чем-то предельно серьезным и потому им уже было нечего терять. Эти умельцы изобретали различные способы преодолеть заградительный огонь двух алых полусфер – как ты жопой не крути, а путь наверх лежит минимум между двух огневых точек.
Умельцы снаряжались, а затем подыхали. Снаряжались… и подыхали. Но за ними наблюдали другие и делали выводы, становясь опытней. В результате, спустя годы, пройти по стене между двух полусфер стало вполне возможно – главное иметь нужное снаряжение.
Почему никто не ломанулся следом за счастливчиками?
Причина проста – ни один из них, исчезнув за краем каньона, не подал второго условленного знака.
Первый сигнал – подавали. Это когда добирались до кромки каньона, перебирались за край, после чего махали рукой или бросали что-нибудь вроде камешка, испачканного краской. Этот мол отрезок пройден успешный. Второй сигнал должны были подать позднее – после того как пройдут первые метры мифической «буферной зоны». Но те, кто дожидался с нетерпением внизу, так ничего ни разу и не дождались.
Что до этого мне?
Мне посрать.
Я представлял себе возможности системы и будь я каньонником, выбрал бы иной путь или способ, оставив этот на крайний случай. Но я не из обитателей Гнойного Каньона и поэтому в ближайшее время собирался проверить каково ко мне отношение здешних оружейных точек.
И, честно говоря, меня глодало нетерпение. Глядя наверх, я с трудом останавливал себя от того, чтобы не начать восхождение.
Никто не знал, что будет ждать меня там за кромкой каньона. Есть лишь один способ узнать. Но я ждал… ждал, сидя на краю долбанной полки на стене гигантского помойного ведра, ожидая, когда в садах Зулунгли начнется церемония освобождения. Еще парочка смертельно заболевших решила попытать счастья в восхождении до края – о чем объявили загодя. Для подобного случая существовал настоящий религиозный ритуал с песнопениями, восхвалениями Владыки и совокуплениями в ее честь. И, само собой, главные в этом клоачном филиале не могли пропустить столь важное мероприятие.
