Он ждал.

Вот и серый костюм, лысина на макушке.

Пора!

Острое лезвие мгновенно прошло сквозь серую ткань и достигло сердца. Марко оттащил человека в костюме в переулок.

* * *

– Кальдак!

Он нехотя оторвался от ее соска и приподнял голову.

– Что тебе?

– Дай фотоаппарат.

– Простите, не понял.

– Принеси мне, пожалуйста, фотоаппарат.

– И не подумаю. Я занят.

– Я хочу тебя сфотографировать.

– Потом. – Кальдак вдруг рассмеялся. – Выходит, ты обнаружила во мне нечто такое, что тебе хотелось бы запечатлеть на пленке?

– Только не зазнавайся.

Бесс и в самом деле открыла а нем какие-то удивительные глубины, испытала потрясающие ощущения. После первого пароксизма страсти Кальдак поразил ее своей нежностью, она совсем не ожидала такого.

– Мне нужна фотография самого самовлюбленного на свете человека.

– И лучшего в мире любовника?

– Такого я не говорила…

Бесс ахнула от наслаждения, когда Кальдак снова прикасался губами к ее соску.

– Так признайся, я лучший?

Но она уже не могла говорить: всепоглощающее желание опять охватило ее.

– Иди ко мне, Бесс, – прошептал Кальдак. – Ты сейчас моя, а я твой. И пошли все к черту!

Бесс открыла глаза и бессознательно прижалась к нему. Почему-то рядом с Кальдаком она казалась себе маленькой и хрупкой. Странно, но ей это ощущение нравилось. Ей было хорошо, спокойно рядом с ним.

– Сколько времени?

Кальдак взглянул на светящийся циферблат будильника, стоящего на ночном столике.

– Тридцать пять минут пятого. – Он поцеловал ее в висок. – А что? У тебя свидание?

– Почему бы нет? Я, между прочим, не всегда была одинока. Просто тебе повезло, что ты познакомился со мной, когда я оказалась свободна. – Хоть в чем-то мне повезло, – вздохнул Кальдак.

Бесс пошевелилась и внезапно вспомнила все. Эмили, Эстебан… Как она может заниматься любовью, когда ее сестра до сих пор не отомщена?!

– Ш-ш-ш, не надо ни о чем думать. – Кальдак притянул ее к себе, и Бесс в который раз удивилась, как легко он читает ее мысли. – Нам слишком хорошо сейчас. Забудь обо всем.

– Кальдак, как тебя зовут? – неожиданно спросила Бесс.

– Что?

– Ведь Кальдак – явно выдуманное имя. В Накоа ты наверняка работал под другим именем. Очевидно, оно стало известно Эстебану, и тебе пришлось его сменить… Я полагаю, что если женщина спит с мужчиной, она имеет право знать, как его зовут.

– А ты консервативна, родная.

– Так как же? Амвросий? Румпелыытильцхен?

– Дэвид.

– Дэвид? А фамилия?

– Гардинер.

– Дэвид Гардинер. – Бесс тряхнула головой. – Боюсь, я не сразу привыкну к этому имени.

– А тебе и не надо к нему привыкать. Я же говорил: тот человек больше не существует.

– А тебе никогда не хотелось воскресить его? Мне казалось, что…

Зазвонил телефон, и Бесс впилась зубами в подушку.

Кальдак со вздохом сел на кровати, включил лампу и взял трубку.

– Боже мой, Эд, скажи что-нибудь хорошее, иначе я тебя убью. Ты знаешь, сколько сейчас времени?

«Эд Кац? – удивилась Бесс. – Неужели этот фанатик и в такой час работает?»

– То есть как?! – закричал Кальдак в трубку. – Я его послал! В час ночи, самое позднее, посылка должна была быть у тебя… Откуда мне знать?.. Хорошо, хорошо, я свяжусь с Рамсеем. – Он выключил связь и повернулся к Бесс. – Эд не получил твою кровь. Возможно, тебе придется пожертвовать еще порцией. Сейчас выясню, отчего произошла задержка.

– Фантастика, – проворчала Бесс, вылезая из кровати. – Отличное, завершение ночи чудес. Пойду приготовлю чего-нибудь перекусить.

Она натянула халат и вышла.

Кальдак вошел на кухню через две минуты.

– Так что? Мне отдавать кровь или они нашли ту, что ты… – Она не договорила, заметив выражение лица Кальдака. – Что случилось?

– Бесс, Рамсею ничего не известно насчет крови. Питерсон не сообщал ему о новой посылке. Рамсей знает, что Питерсон не должен был отлучаться с поста. Сейчас его ищут.

Бесс почувствовала неприятный комок в горле.

– Может быть, какое-нибудь недоразумение?..

– Может быть.

– Но ты так не думаешь. – Она помолчала. – Ничего не понимаю. Это не значит…

Она вздрогнула, когда мобильный телефон Кальдака зазвонил опять. Кальдак нажал на кнопку, выслушал сообщение и отключил связь. Потом сказал, словно ни к кому не обращаясь:

– Питерсона нашли в переулке в пяти кварталах отсюда. Он мертв.

Глаза Бесс округлились от ужаса.

– Мертв, – повторила она.

– Убит ударом стилета в спину. Ампулы с кровью при нем нет.

– Это Де Сальмо?

– Скорее всего, да.

– Но это же какая-то бессмыслица! – воскликнула Бесс. – Зачем было убивать агента? Ты ведь немедленно отошлешь новую ампулу.

– Возможно, Де Сальмо решил, что даже небольшая задержка порадует Эстебана.

Бесс пришло в голову, что это она настояла на том, чтобы Эд Кац звонил по ее домашнему телефону. Позвони он Кальдаку на мобильный, где прослушивание невозможно, Питерсон был бы сейчас жив…

– Это я виновата, – прошептала Бесс.

– Прекрати. – Голос Кальдака звучал резко. – Питерсон – агент спецслужбы. Риск – непременная составляющая его профессии. И почему ты так уверена, что убийство напрямую связано со звонком? Не исключено, что Эстебан опять решил нагнать на тебя страху.

– Тогда зачем было забирать ампулу? – возразила Бесс. – Это моя вина, моя.

Она выпрямилась и прижала руки к горлу, чтобы голос не так дрожал.

– Бесс, ты не должна об этом думать. Вспомни о своем иммунитете. Эстебан и Де Сальмо на взводе, потому что время работает на нас.

– Хорошо, если так. Но Кац ни в чем не уверен. И ты, по-моему, тоже.

– Возьми себя в руки, Бесс. Это необходимо как никогда. Сюда едет Рамсей.

– Зачем?

– Он хочет нанести тебе удар ниже пояса. Он видит, что не может повлиять на меня, поэтому решил сам заставить тебя передумать и уехать отсюда.

– Я не передумаю! – Бесс вспыхнула от внезапной злости. Мало того, что Эстебан и Де Сальмо запугивают ее, так еще и Рамсей намерен сломать ее волю к сопротивлению. – Пусть Рамсей занимается своим делом. То есть ловит преступников.

Кальдак усмехнулся.

– Вот сама ему об этом и скажи.

– И скажу. – Она присела к столу и поставила на него локоть. – Тащи шприц.

* * *

– Глупость чистой воды! – ледяным тоном отчеканил Эстебан. – С чего ты взял, что небольшая задержка улучшит положение? Мне нужно, чтобы Грейди была мертва. Марко, не могу выразить, как я разочарован.

– Задача будет выполнена. Просто когда я услышал, насколько продвинулись исследования…

– Они намеренно ввели тебя в заблуждение. Или ты полагаешь, что Кальдак случайно кому-то проболтался? По-твоему, он способен действовать неосмотрительно?

– Он от нее не отходит. Мне требуется время, чтобы…

– У меня времени нет. – По голосу Эстебана чувствовалось, что он только усилием воли сохраняет самообладание. – Ты меня хорошо понял? У меня нет времени.

– Дайте мне еще несколько дней.

«Через несколько дней в лаборатории Центра по борьбе с инфекциями вполне может появиться противоядие, – с горечью подумал Эстебан. – И тогда полетит к чертям великолепный план».

Нужно думать. Выход обязательно должен быть.

* * *

Йел появился в квартире Бесс раньше Рамсея.

– С ней все в порядке? – спросил он Кальдака.

– Абсолютно, – отозвалась Бесс из дальнего угла комнаты. – Почему вы думаете, что я уже разваливаюсь на части?

– По крайней мере, Рамсей на это надеется, – хмыкнул Йел. – У меня сложилось впечатление, что он был бы только рад смерти Питерсона, если бы она помогла ему сломить вашу волю.

– Не говорите так! – содрогнувшись, попросила Бесс. – Что же это за человек? В ЦРУ все становятся такими?

– Не надо вешать грехи Рамсея на все агентство, – сказал Кальдак. – А у Рамсея просто большие планы на будущее, которые вполне могут сорваться, если Эстебан добьется успеха.