У нее в глазах появились слезы. Брэд положил руку ей на плечо, и она начала всхлипывать.

— Не знаю… Чувствую, что не выдержу я этого.

— Прекрати. Не дай ей себя добить.

Работая вместе с Лоррейн и будучи взрослее ее, Брэд чувствовал себя кем-то вроде ее старшего брата. Он давно заметил, что Элисон не дает прохода Лоррейн, и единственной причиной было то, что она позволяла это делать. Несмотря на то что Лоррейн за словом в карман не лезла, ругалась как таксист и выглядела уверенной в себе, Брэд знал, что она очень ранимая и чувствительная. Это делало ее популярной среди других девчонок. Она ничего из себя не строила и была обычной девчонкой, всегда находившей время поговорить с клиентами, чего не скажешь о девяносто девяти процентах остальных гидов. Она была полной противоположностью Элисон, и, наверное, поэтому та ее невзлюбила.

— Извини меня, Брэд. Может, я просто скучаю по дому.

— Если тебе станет от этого немного легче, то скажу тебе, что Элисон и меня терпеть не может.

— Да в чем ее проблема?! Мне очень интересно, как она вообще попала на эту должность.

Лоррейн встала, чтобы взять со стойки свой сидр, и в это время появилась Элисон с семенившим позади нее Марио.

— И где все? — Ничего хорошего ее тон не предвещал.

— Грег убежал по зову природы, Лоррейн, если мне не изменяет зрение, у стойки, а Майки и Хетер выходят из супермаркета.

Элисон закурила сигарету и села в кресло Лоррейн. Марио взял стул и сел рядом с ней. Грег вернулся из туалета, и в это же самое время в бар вошли Хетер и Майки. Все они устремились к единственному свободному креслу. Первым пришел Майки, но уступил место Хетер и вышел на террасу взять еще стульев. Лоррейн присоединилась к группе со стаканом сидра в руке.

— Опять пьянствуем, да, Лоррейн? — полусерьезно сказала Элисон. Она осмотрела ее с ног до головы и остановила взгляд на обожженном солнцем носе. — Не удивительно, что у тебя нос красный. Потом глядишь — а ты бомж.

Лоррейн выдавила из себя подобие улыбки.

— По поводу бомжей… Я заметила, в каком виде ты поехала встречать трансфер в среду. Когда будешь собираться в аэропорт сегодня, убедись, что твоя рубашка поглажена.

— В среду я гладила свою рубашку, — запротестовала Лоррейн.

— Тогда, наверное, ты забыла включить утюг или у тебя кожа в складках. — Элисон посмотрела вокруг в ожидании реакции на ее «шутку». Марио хохотнул. — Ладно, — продолжила она, — возвращаясь к делам и трансферам… не могу поверить, ведь это уже третья суббота сезона, да?

Все гиды, кроме Марио, вежливо пробормотали «да», в то время как Марио воскликнул, качая головой: «Невероятно!»

— Итак, прежде чем мы начнем… Есть ли какие-нибудь проблемы?

Лоррейн, стоявшая рядом с Брэдом, прошептала: «Да, есть. Ты, сука, одна большая проблема».

— В чем дело, Лоррейн? — спросила Элисон.

— Лоррейн только что напомнила мне, — ответил за нее Брэд, лихорадочно стараясь Что-нибудь придумать, — что этот сумасшедший сын хозяина гостиницы ударил еще одного нашего клиента.

— И за что?

— Да как и в прошлый раз. Ни за что.

— А вот этого вот мне не надо, Брэд. Он бы никого просто так не ударил, если только он не псих конченый, — сказала Элисон.

— Вот именно. Он и есть настоящий псих.

— Я очень в этом сомневаюсь. В конце концов, это ваша с Лоррейн обязанность следить за клиентами. Если вы не справляетесь, то нам надо подумать о смене одного, а то и обоих.

Элисон достала из сумки папку. Лоррейн хотела что-то сказать, но Брэд взглядом остановил ее. Элисон кинула открытую папку на стол.

— Вот. Сегодняшние прилеты.

«Триумф-геральд» был как проклятием, так и благословением. Это давало Брэду некий статус — гид на кабриолете, — но машина уже встала ему в сотню фунтов за ремонт. Ромфорд Per должен был прилететь через неделю после Брэда и решать любые возникающие с тачкой проблемы, но Брэд его так и не видел. Он был очень раздражен, встретив Даффи из «Чарльстона», который сказал ему, что Per на острове уже неделю. Как только он об этом узнал, то сразу же поехал туда, где Peг остановился, — напомнить ему об их соглашении.

Мотор начал издавать странные звуки, едва Брэд выехал за перекресток, и, когда он свернул на нужную ему дорогу, машина вовсю чихала и дергалась. Вскоре она встала окончательно, отказываясь заводиться.

Брэд вышел и на всякий случай заглянул под капот, но ничего особо выдающегося не увидел, а потому отсоединил батарею (это был единственный способ заглушить движок) и начал толкать ее к обочине. Толкая, он услышал за спиной женский голос:

— Помощь не нужна?

Он обернулся. Это была Келли Видение.

— О, привет! Да, если не трудно. — Он отметил, что она была в своей красной униформе. — Ты садись в машину за руль, а я буду толкать.

Келли села, продемонстрировав загорелое бедро, на которое Брэд не мог не уставиться.

— Тебе нравится, как я покрасил свою тачку, чтобы она подходила по цвету к твоей форме? — спросил он, отметив сходство цветов.

Она улыбнулась. Брэд старался толкать машину самым благородным манером, какой только был возможен при этих обстоятельствах, и Келли вырулила на пыльную обочину. Она вышла, снова продемонстрировав свои загорелые прелести.

— Спасибо. Ты сегодня в аэропорту?

— Да. А ты?

— С этой чертовой железкой я приеду к гетвикскому рейсу не раньше часа.

— Ну, тогда увидимся там.

— А сейчас ты куда?

— Да я живу здесь недалеко. — Келли махнула рукой.

— Мне в том же направлении. Давай я тебя провожу.

Они прогулялись вместе. Келли почти ничего не говорила, но много улыбалась. Брэд был слегка сбит с толку, потому что то, как она на него смотрела и как вела себя с ним, показывало, что он ей интересен, но несколько попыток завязать разговор были встречены только какими-то неопределенными междометиями. Вскоре они попрощались, и Брэд побрел в поисках Ромфорда Рега.

Солнце уже садилось, но от жары подошвы прилипали к асфальту. Ромфорд Peг жил в бунгало в конце грязной дороги. Когда Брэд наконец-то его нашел, то был совершенно измотан, и его колено пульсировало от боли. При этом у него сложилось мнение, что в каждом бунгало, мимо которых он прошел, держали по лающей собаке и громко орущей испанской женщине в качестве обязательного атрибута — вроде как биде или жалюзи. Когда он постучал в дверь Рега, ему никто не ответил. Он постучал сильнее. Никакого ответа. «Ублюдок сраный!» — выругался Брэд в сердцах. Он хотел оставить записку, но у него не было ни карандаша, ни бумаги. Через пару бунгало вниз по улице возделывал огород испанского вида человек. Брэд побрел к нему.

— Извините, — обратился он к мужчине. Тот поднял голову. — У вас — есть — бумага — и — карандаш — пор — фавор? — Брэд старался говорить медленнее, чтобы мужчина понял, что ему нужно, и при этом рисовал на воображаемой бумаге воображаемым карандашом. Мужик, ничего не сказав, вошел в бунгало. Брэд подумал, что тот не понял, чего от него хотят, или просто не любил англичан, поэтому он стал писать послание Регу палкой по грязи. Он заканчивал букву «г», когда мужчина вышел из бунгало.

— Эй, парень, держи вот, — мужчина обратился к Брэду на чистейшем английском с йоркширским акцентом. — Рега ищешь?

— Ммм… Да… — Брэд был очень удивлен, что человек оказался не испанцем.

— Он недавно уехал. Будет гудеть всю ночь. Что-нибудь передать?

— Да, если вы не возражаете. Передайте ему, что его Брэд искал, и отдайте ему вот это. — Брэд быстренько накарябал для Рега записку со своими координатами и отдал ее вместе с ключами от машины.

— Да. Передам. Так ты его друг, что ли?

— Я бы так не сказал. Дома, в Англии, я купил у него машину.

— Что? Только не говори, что это был тот старый «триумф».

— Именно он. Мужчина засмеялся.

— Он пытался впарить его мне в конце прошлого сезона за пять сотен. Я думал, он шутит. Молодец, однако, что сумел продать это дома. Пять сотен, ха-ха! — Он покачал головой. — Так сколько ты еще будешь здесь отдыхать?