Я должна сделать это. Я все равно в заднице. Какая разница, если я отдам себя какому-то трусу? Давно пора было.

Он опустил меня на кровать, раздвинув мои ноги. Я осмотрела комнату: кровать, тумбочка, комод с зеркалом, нет компьютера.

Как только он отключится, я смогу сделать то, что должна сделать, заявившись сюда сегодня ночью.

— Блузка, красотка.

Он помог снять мою блузку, черный трикотаж с V-образным вырезом, а после, простонав, лег на меня, взял сосок в свой рот, всасывая и обводя языком вокруг розоватого ореола.

— Сильнее.

Я хотела боли. Это мое напоминание, что я существую.

Он втянул его в рот, и я выгнула спину, надеясь, что он укусит, но нет. Вместо этого он, оставляя поцелуи, переместился вдоль одной груди к другой и сжал ее, как чертов мячик для снятия стресса.

— Мне нужно быть внутри тебя.

Как только он это сказал, я поняла, этого не произойдет. Я думала, возможно, что смогу, но не таким образом. Это неподходящий мужчина, неподходящее время или же неподходящая причина.

Я должна пожить с моей убогостью немного дольше.

Он соскользнул с кровати, и на мгновение, я задумалась о побеге. Скрыться. Но это было всего на секунду, а потом я пришла в чувство.

Я приподнялась на локтях и увидела, как Лайонел расстегивает молнию.

Дерьмо, мне нужно привести план «Б» в действие прямо сейчас.

— Как насчет того, чтобы подождать здесь и раздеться, а я найду нам выпивку?

Передо мной промелькнул образ Дека. Его каменное выражение лица. Дерьмо заключалось в том, что я была влажной, только подумав о нем. Вот как я прошла через это. Дек всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности и защищенной, и все же он понятия не имел, что я не в безопасности с тех пор, как он оставил меня, когда мне было шестнадцать.

Я спрыгнула с кровати за секунду до того, как услышала стук передней двери его квартиры.

— У тебя есть сосед?

Дерьмо, какого черта. Мне сказали, что он живет один.

Он покачал головой.

— Черт.

Нет соседа. Это значит…

Я схватила свою блузку с пола в тот самый момент, когда дверь спальни неожиданно открылась, от удара дерево раскололось там, где торец столкнулся с дверной рамой.

— Боже.

Лайонел повернулся и попятился назад, ударился о кровать и упал на нее.

Я широко открыла рот при виде Дека, стоящего у входа, его глаза сканировали комнату, будто он действительно проводил разведку. Всегда в военном режиме, даже если вломился в квартиру какого-то бедняги, чтобы вытащить сестру его мертвого лучшего друга.

Проклятье, что за черт? Он должен быть в Нью-Йорке. Это было запланировано на то время, когда он в Нью-Йорке.

— Одевайся.

Его голос имел обычно глубокое, резкое звучание, но я заметила в нем легкую вибрацию. Я знала Дека. Пристрастилась к нему и его мраку, боль всегда сохранялась в глубинах его глаз, она сочеталась с моей. Но все же этот рокот в его голосе я никогда не слышала прежде.

По моей коже побежали мурашки, как будто я только что коснулась электрического забора.

— Не должен ли ты быть в Нью-Йорке, Душистый горошек?

По моим догадкам, Мэтт позвонил Деку в ту же секунду, как я появилась в «Лавине» сегодня ночью. Это всего лишь полтора часа полета обратно в Торонто. Это полный провал. Предупреждение от него было бы кстати.

— Ах, черт. Твой парень? Эй, чувак, я не трогал ее, — сказал Лайонел, как бесхарактерная задница, каким он и был. Он отполз к противоположной стороне кровати, так далеко от Дека, как только мог.

Что ж, я не могла винить парня. Дек чертовски пугал и без сомнения имел пистолет и нож или два… или три. Дек никуда не ходил без оружия, хотя незаконно носить пистолет в Торонто. Не думаю, что Дека сильно волновали законы, но все же. Кроме того, его знакомства обеспечивали ему разрешение.

— Сейчас же, — голос Дека прогремел в комнате.

Я натянула лифчик и подобрала блузку. Натянула ее наизнанку и задом наперед, белый ярлычок торчал спереди под подбородком. Я пыталась перевернуть ее, не снимая, и с этим возникла сложность, потому что, на самом деле, меня немного тревожило, что Дек поймал меня с парнем наполовину обнаженной. Это не должно было случиться. Я всегда осторожна.

Черт возьми.

Верхняя часть была на моем лице, закрывая глаза, но я не вытащила руки.

Костяшки пальцев коснулись моей обнаженной кожи живота, схватив край моей блузки. Я затаила дыхание. Я знала его прикосновение, его запах. Я узнаю его где угодно. Это высечено в моем мозгу, как отрицательный полюс магнита крутится вокруг в поисках положительного. И успокаивается только, когда он рядом.

Внезапно, мою блузку сдернули с меня. До того, как я смогла сосредоточиться или сказать «что за черт», ее вернули на место.

Проклятье, от него хорошо пахло. В моих фантазиях он тоже это делал, у меня много фантазий о нем. Сначала я боролась с ними, но сейчас я умоляла их преследовать меня ночью. Это единственный способ заполучить его. Любая девчонка романтизирует Дека. Выше шести футов (прим. 183 см), с темными глазами и татуировками на мускулистых руках — твердый и неприкасаемый. На самом деле, надо быть глупцом, чтобы трогать Дека, но я хороша в глупости и часто дразнила его, намеренно прикасаясь к нему.

Сейчас, правда, с ним, смотрящим вниз на меня сощуренными глазами и напряженным, как металлический столб, телом… да, даже я знала, когда необходимо заткнуться. Он перебрасывал меня через плечо и уносил мою задницу из баров бесчисленное множество раз, и каждый раз, когда он делал это, я чувствовала вину, поглощающую всю меня.

— Слушай, мужик, я не знал, что она твоя. Я…

Это привлекло мое внимание.

— Его? Ты думаешь, я принадлежу ему? Как чертов хомяк? Слушай сюда, лакомый кусочек… — потому что он действительно был «лакомый кусочек», мягкий и приятный, без какой-либо твердости. Черт, ему даже не хватало самой лучшей части… хрустящей гранолы… Я направилась к Лайонелу, мои глаза блестели, и мои кулаки были готовы хорошо врезать ему. Меня тошнило от мужчин, которые были жалкими неудачниками. — Я не домашнее животное. У меня есть…

Я взвизгнула, так как почувствовала, что мое тело поднялось в воздух и жестко приземлилось на плечо Дека.

— Прекрати это.

Я так и поступила, потому что у меня перехватило дыхание от удара, и я не могла дышать. Плюс, я почувствовала тошноту, в моем животе плескалось, как я полагаю, пять шотов. Сегодня вечером я немного пьяна, ничего плохого в этом не было.

Твою мать, меня сейчас стошнит, и это будет некрасиво, если я выплюну все на спину Дека. Я закрыла свой рот рукой и несколько раз сглотнула.

— Она моя. Это означает, что если ты коснешься ее снова, то окажешься в мешке для трупов.

Он резко повернулся на пятках, что ничуть не помогло моему беспокойному желудку.

Я поймала глазами взгляд Лайонела, бледного и съежившегося в углу комнаты.

— Тряпка, — выпалила я, захлопнув рот рукой снова, когда Дек вышел из комнаты. Сегодняшняя ночь — полный провал, и я скоро услышу об этом. 

Я проснулась в знакомой обстановке: серые, стерильные стены и холодная, гладкая черная мебель, которая стояла в спальне Дека. Я опустила ноги с кровати и увидела наполовину пустую бутылку воды на тумбочке. Он заставил меня принять две таблетки и запить водой до того, как уложил в постель, затем укрыл одеялом. Когда он думал, что я сильно пьяна, он забирал меня к себе. Так бывает всякий раз, когда он рядом.

Схватив бутылку, я открыла ее со щелчком и бросила крышку на пол, прислонив ко рту, пока пластиковая бутылка не опустела. Неважно, насколько я невосприимчива к алкоголю, я все еще чувствую себя дерьмово по утрам после того, как много выпью.

Я поставила пустую бутылку на тумбочку, и она упала, покатившись по полу.

Небольшой беспорядок пойдет Деку на пользу. Кроме того, он, скорее всего, уехал к этому моменту, я рассчитывала на это… выглянула в окно и увидела солнце, высоко сияющее в небе… полдень. Я просыпалась в кровати Дека — минус Дек, конечно — достаточное количество раз, чтобы знать, что он редко остается по утрам.