И в этот момент произошло сразу множество событий: пыхтящие парни пронеслись мимо меня, забегая в оружейку; с почерневших небес на землю упали первые неестественно крупные капли дождя; все заражённые, как по команде, резко опустили головы и начали поворачиваться в мою сторону, прожигая пространство угольками враз покрасневших глаз и мигом во всей округе отключилась электричество. Магнитные замки на дверях тихо щёлкнув отключились, а неистовый порыв ветра распахнул первую дверь, открывая полный обзор на хлынувший ливень и смутные силуэты, несущиеся сквозь него в нашу сторону.

— Сука! Сука, сука, сука! Жирдяй быстро держи решётку, — завопил я, захлопывая её и прижимая плечом.

Жирдяй никак не отреагировал на мои слова, а вцепившись в автомат вжался в угол, светя из темноты вмиг побелевшем лицом.

— Сука! — Ещё раз вспомнил я собаку женского рода и выхватив штык-нож рухнул на колени, вгоняя его в щель между полом и решёткой, а затем двумя ударами приклада автомата заклинивая его там на смерть. Подскочивший Зубр повторил ту же процедуру только сверху двери и тут первые заражённые добрались до нас: бегущий впереди молодой парень, не пытаясь уберечь ни голову, ни лицо всем телом бросился на решётку, страшным ударом сломав себе нос, моментально превратившийся в кровавую кашу и отлетел назад. Дверь отодвинуло на сантиметр и ее заклинило уже полностью.

В этот же миг, как по закону подлости, заработала аварийное освещение, но внешняя дверь уже была распахнута и до неё стало не дотянуться, а на решётку снова навалился неугомонный мертвяк, протискивая сквозь неё руки и протягивая их в мою сторону.

Я поднял пистолет нацелив его в центр лба и нажал на спусковой крючок. Бабахнуло в закрытом помещении так, что я чуть не оглох, а пуля, содрав у зомби кожу с виска, унеслась в серую мглу бушующего ливня.

— Что за нах⁈

Как я мог промахнуться с расстояния в полметра? Не об этом ли писал урод, начавший эту игру, утверждая, что моё взаимодействие с оружием работает лишь на двадцать пять процентов? Как так? На стрельбище я никогда не был последним, выполняя все нормативы, что у меня вдруг рандомное косоглазие развилось?

Я шагнул вперёд и, не обращая внимания на скребущее по моей груди когти, приставил разогревшееся дуло к зашипевшей коже и ещё раз спустил крючок. Голова откинулась, показывая аккуратное входное отверстие во лбу, а затылок раскрылся, как створки ракушки, взрываясь фонтаном крови и мозгов. Моргнуло и у меня перед глазами неожиданно побежали новые строчки:

Самый легкий способ убить зараженного — это выстрел в голову, но это же самый легкий способ потерять скапливающихся в его гипофизе наноботов. Выбирайте что вам важнее: жизнь или развитие.

Так вот для чего нам этот непонятный шприц с толстой иглой, — тут же мелькнула у меня мысль, — им что, надо пробивать мозг и добираться до самого гипофиза, выкачивая из него наноботов?

Насколько я помню из уроков биологии, гипофиз располагается в самом низу черепа, впрочем, на шприце такая длинная и толстая игла, что при надобности её можно использовать, как оружие, не хуже штык ножа, ее будет вполне достаточно, чтобы пробить насквозь любой мозг.

Наполовину обезглавленный Зомби постоял пару секунд, протянув в мою сторону свои руки, а затем рухнул на колени и свалился на асфальт.

Поздравляем зараженный первого ранга уничтожен. Получено опыта: 1.

Опыт 1/100.

— Готовьтесь, — отошёл я на два шага назад, — пишут, что в голову стрелять невыгодно, пока здесь не набежала толпа, стреляйте в шею, пытаясь перебить позвоночник, а там действуйте, как пойдёт.

Я сделал два шага назад, выставив перед собой пистолет и тут же вспомнил, что промазал, стреляя с расстояния в полметра. Вызвал таблицу со своими данными, уставившись на строчку, где отмечалось количество мигрирующих по моему телу наноботов.

Двести шестьдесят семь единиц. Как говорится в описании сотня — это минимальный желательный запас, плюс десять для связи с куском говна, как он сам себя назвал. Значит, у меня в распоряжении есть сто пятьдесят семь единиц, чтобы улучшить свои навыки, хотя нет, еще один процент в день из них выходят из строя, так что ещё три должно быть в запасе, так как неизвестно сломаются они, как по часам, в двенадцать ноль-ноль или выйдут из строя уже через две минуты. Но сотню имеющихся точно можно пустить на апгрейд, сейчас от этого будет зависеть не только моя жизнь, но и жизнь всех окружающих. Осталось выбрать владение, что улучшать, хотя выбор здесь очевиден: пистолет у нас один, а калашей по пять штук на каждого, так что…

Внимание! Вы уверены что хотите пустить 100 единиц Нано на улучшение сопряжения с автоматом Калашникова АК 20.47?

Да, желаю.

Сопряжение улучшено на 50%. Общий объём сопряжения 75% будет достигнут в течении пятидесяти минут.

— Что? Какие еще пятьдесят минут? Нас прямо сейчас убивать будут!

Ответа я не ожидал, но он пришёл.

Внимание! Улучшения происходят не мгновенно. Каждая улучшение требует определенного количества времени, увеличивающегося в зависимости от объема и качества изменений.

Просто великолепно… Но больше времени ни на подготовку, ни на посторонние мысли, ни даже на ругательства не осталось.

Помещение основательно тряхнуло, по крыше, заглушая шум бушующего ливня, что-то громко заскребло, а затем серая пелена дождя разродилась десятком несущихся к нам фигур. Как и первый наш подопечный, они не стали останавливаться, со всего разбега врезаясь в окна и решётку двери. Окна лопнули, осыпаясь внутрь комнаты хрустальным дождём, но прочные решётки даже не шевельнулись, сдерживая напор десятков тел. Дверь отъехала ещё на сантиметр, но тоже выдержала, а счастливчик подбежавший к ней первым хрустнул, будто его прижало к решётке Камазом. Он чуть не разделился на ровные квадраты, таким сильным было давление лезущих к нам существ. Я, вопреки своим же приказаниям, навёл ствол автомата в лоб прижатого к решетке бедолаги и спустил крючок. Грохот моего выстрела слился с грохотом ещё двух автоматов. Зубр, застыв в метре от окна, стрелял короткими очередями, каждым выстрелом выбивая из нападающих фонтанчики кровавых брызг, впрочем это было неудивительно: промахнуться мимо такой массы тел было весьма затруднительно, однако я заметил, что при каждом выстреле ствол автомата дёргается из стороны в сторону будто у моего напарника был тремор рук в его финальной фазе. Напарник Жирдяя, напротив, вжал гашетку на полную, в три секунды опорожнив магазин. В конце его ствол занесло так, что пол-очереди ушло в стену и потолок, выбивая из неё искры и рикошетя по всей комнате. Одна пуля даже отскочила ко мне, прилично ударив по шлему, пришлось заорать:

— Переключи на одиночные, сука, одиночными стреляй!

Но это ладно, этот хоть стрелял, сам же Жирдяй забился в угол и смотрел оттуда испуганными глазами, не делая ни единой попытки помочь. Дверь ещё раз скрипнула и начала открываться. Ножи заскребли по полу и притолоке не в силах сдерживать напирающую массу.

— Богу душу, твою мать! — От души выругался я, откидывая опустевший магазин в сторону, защёлкивая новый и приблизившись к лесу тянущихся к нам рук, переключил автомат на стрельбу очередями, воткнул ствол в живот ближайшего заражённого и спустил крючок. Автомат затрясся, плеснула кровь, а автоматная очередь одного за другим прошила всю толпу насквозь, вынесла этот фонтан крови на улицу, смешав его с хлещущей с небес водой.

Напор на дверь слегка снизился, зато в ответ из мешанины людских тел вылетела рука, хватаясь за раскалившийся ствол, поднимая его вверх и не давая продолжать прицельную стрельбу, вторая рука схватила моё запястье и мне показалось, что она попала в стальные тиски, в весьма агрессивные когтистые тиски. Меня рванули к себе с такой силой, что я буквально врезался в дверь, как до этого туда врезался самый шустрый заражённый. Мне повезло, что навалившаяся толпа не давала схватившему меня места для манёвра, а то у меня уже выдернули бы на улицу, а вернее, выдернули мою руку, а остальное тело осталось бы валяться в комнате, заливая всё вокруг своей кровью. Но и так в этой ситуации не было ничего хорошего, сейчас рука была одна, но уже десяток тянутся в мою сторону. Я отбросил ставший бесполезным автомат выхватил пистолет, приставил его к запястью инфицированного и три раза подряд спустил курок. Хрустнули разбитые кости, и я упал назад, а оторвана кисть так и продолжала висеть у меня на запястье, будто слишком тугой браслет. Я почти не целясь выпустил оставшуюся обойму в дверной проем и начал отползать назад, когда дверь не выдержав треснула срываясь с петель и с жесточайшим грохотом свалилась на пол, чуть не отдавив мне ноги, а бурлившая за ними толпа зомби повалилась вслед за ней, одним махом заполняя своими телами треть комнаты. Не знаю, кто завизжал в этот момент, хотелось бы думать, что это был Жирдяй, но, вполне возможно, это был и я. Не пытаясь подняться, я шарил рукой по столу в поисках другого автомата, а сам не мог оторвать взора от начавших подниматься на ноги изменённых. Не помню, кто это написал первым, но он правильно подметил, что нас больше всего пугает нечто похожее на нас, но всё-таки другое. В телах инфицированных на девяносто девять процентов всё было так же, как у нас, но тот один другой процент наводил на меня просто непередаваемую жуть.