– Я дезертировал, как и Баз. И, подобно Базу, обнаружил, что это скверная вещь.

– Теперь ты понимаешь, насколько это важно – доставить Грегора домой как можно скорее. – Майлз уже не скрывал от Элен своей тревоги. – Они там думают, что он пропал. Или даже похищен. – И Майлз пересказал Элен сокращенную и подредактированную версию их случайной встречи в тюремном изоляторе Консорциума.

– Господи! – Элен была поражена. – Теперь я понимаю, почему тебе так важно сбыть его с рук. Если в твоем присутствии с ним что-нибудь случится, пятнадцать партий завопят в голос: «Предательский заговор!»

– Как ни странно, эта мысль уже приходила мне в голову, – пробормотал Майлз.

– Правительство твоего отца – центристская коалиция – падет в первую очередь, – вслух размышляла Элен. – Правые военные пойдут, я думаю, за графом Фориннесом и рассчитаются с выступающими за децентрализацию либералами. Французы захотят Форвилля, русские – Фортугарова. Или он умер?

– Крайне правые фанатики-изоляционисты, мечтающие запечатать п-в-туннели, будут поддерживать Фортрифранни против антифоровской прогалактической группировки, мечтающей о конституции, – мрачно продолжил Майлз. – И не одними словами.

– Граф Фортрифранни просто ужасен! – Элен поежилась. – Я слышала его речи.

– Для него это просто приличный способ стряхнуть пену с губ, – усмехнулся Майлз. – Грекоговорящее меньшинство тоже захочет воспользоваться случаем – попытается отделиться…

– Прекратите! – простонал Грегор.

– Да разве это не твоих рук дело? – жестко подытожила Элен. Но когда Грегор поднял голову и горестно взглянул на нее, она смягчилась: – К сожалению, сейчас я не могу предложить тебе место в флотилии. У нас всегда есть работа для людей с военным образованием, хотя бы в качестве инструкторов.

– Стать наемником? – оживился Грегор. – Это мысль…

– Конечно. У нас полно бывших военных. Отставников.

Глаза Грегора загорелись. Он оглядел свою серо-белую куртку.

– Если бы ты здесь командовал, а, Майлз?

– Нет! – вспыхнул Майлз.

Свет в глазах Грегора потух.

– Я пошутил.

– Не очень удачно. – Майлз перевел дыхание, моля Бога, чтобы Грегору не пришло в голову превратить свою шутку в приказ… – Итак, попытаемся добраться до барраярского консульства на станции Верван. Надеюсь, оно еще там. Я не слышал новостей уже несколько дней. Ничего не изменилось?

– Насколько я знаю, все по-прежнему, если не считать нарастающей паранойи, – ответила Элен. – Верван вкладывает деньги в корабли, а не в станции…

– Это имеет смысл, если нужно охранять не только туннель, – вставил Майлз.

– Но это дает Аслунду основания считать верванцев потенциальными агрессорами. На Аслунде есть даже группировка, настаивающая на превентивном ударе, пока новый верванский флот не готов. К счастью, сторонники оборонительной стратегии пока в большинстве. Оссер запросил за наше участие непомерно высокую цену. Он не дурак: знает, что Аслунд ничем нам не поможет. Верван в качестве временной меры тоже нанял наемников – собственно, это и побудило Аслунд обратиться к нам. Верванские наемники называют себя «Бродягами Рэндола», хотя, кажется, самого Рэндола уже нет в живых.

– Лучше бы нам не встречаться с ними, – с тревогой заметил Майлз.

– Я слышала, новый заместитель их командующего – барраярец. Может, вам удастся извлечь из этого какую-то пользу.

Грегор задумчиво поднял брови:

– Один из сыщиков Иллиана? Это на него похоже.

«Не туда ли, кстати, направился Унгари?»

– В любом случае самое лучшее для нас – превратиться в невидимок, – задумчиво произнес Майлз.

– Давно пора, – прокомментировал Грегор.

– Командующего «Бродягами» зовут Кавилло, – продолжила Элен.

– Как?! – вскрикнул Майлз.

Элен удивленно подняла брови:

– Кавилло. Никто не знает, настоящее это имя или кличка…

– Кавилло – имя человека, который пытался купить меня на станции Консорциума за двадцать тысяч бетанских долларов!

Брови Элен так и остались заломленными.

– Зачем?!

– Не знаю. – Майлз вновь перебрал возможные точки назначения. Пол, Консорциум, Аслунд… Нет, все равно остается Верван. – Только бы не наткнуться на верванских наемников. Прямо с корабля отправимся в консульство, спрячемся там, как в норе, даже носа не высунем, пока за нами не придут люди Иллиана. Хватит с нас приключений.

Грегор вздохнул:

– Это уж точно.

И нечего разыгрывать из себя секретного агента. Все его благие намерения окончились тем, что Грегора чуть не убили. Пора стараться не так усердно, решил Майлз.

– Странно. – Грегор глядел теперь на Элен (на новую Элен, понял Майлз). – Подумать только, что у тебя больше боевого опыта, чем у меня или у Майлза.

– Чем у вас обоих вместе взятых, – чуть высокомерно поправила его Элен. – Да, но настоящая битва… гораздо более нелепая вещь, чем я думала. Если две противостоящие друг другу группировки в состоянии встретиться на поле боя, вооружившись до зубов, почему бы им не затратить десятую часть этих усилий, чтобы договориться? Правда, это не касается партизанских войн, – задумавшись, продолжала Элен. – Партизаны не придерживаются правил игры, что, по-моему, вполне разумно с их стороны. Раз уж тебя вынудили быть безжалостным, значит надо идти до конца. Если мне еще раз придется участвовать в партизанской войне, я бы хотела быть на стороне партизан.

– Но если противостояние дошло до предела, труднее заключить мир, – заметил Майлз. – Война сама по себе не цель, она только аргумент в споре, исключая войны, на которых лежит проклятие. Потому что и такое бывает. Обычно все хотят мира. Мира на лучших условиях, чем те, с которых начиналась война.

– Но те, кто дольше остается безжалостным, побеждают? – допытывался Грегор.

– Это не подтверждается фактами. Если то, что вы делаете во время войны, действует на вас так разлагающе – настолько, что долгожданный мир страшнее войны…

Голоса, послышавшиеся со стороны грузового шлюза, заставили Майлза встрепенуться и замолчать, но это были всего лишь Танг и Мэйхью.

– Пойдемте, – заторопился Танг. – Если Ард не будет придерживаться рутинной процедуры, это бросится в глаза. К чему нам лишнее внимание?

Они сгрудились в грузовом отсеке, где Мэйхью управлял движением плавающего поддона с укрепленными на нем двумя пластиковыми ящиками.

– Твой приятель вполне сойдет за солдата флотилии, – продолжал Танг. – Для тебя же я нашел ящик. Конечно, это гораздо эффектнее – закатать тебя в ковер, но так как капитан транспортника мужчина, боюсь, историческая правда была бы нарушена.

Майлз подозрительно осмотрел ящик. Отверстия для воздуха отсутствовали.

– Куда вы меня денете?

– Существует официально-неофициальная договоренность о возможности нелегального въезда и выезда офицеров разведки флотилии. Капитан этого каботажного транспортника, он же и владелец – верванец. Он уже трижды занимался этим (за плату, разумеется). И сейчас он перевезет вас и проведет через верванскую таможню. А дальше дело за вами.

– А вам это ничем не грозит? – обеспокоенно спросил Майлз.

– Ни в коей мере, – успокоил его Танг. – Все учтено. Он подумает, что просто-напросто переправляет за деньги все тех же агентов, и будет держать язык за зубами. К тому же вернется он дня через три-четыре, не раньше, а до этого его нельзя допросить. Я сделал все сам. Элен и Арда он не видел. Так что не бойся за них.

– Спасибо, – тихо поблагодарил его Майлз.

Танг вздохнул:

– Остался бы с нами! Какого солдата я сделал бы из тебя за три года!

– Если из-за того, что вы помогли Нам, у вас будут сложности и вы потеряете работу, – вставил Грегор, – попросите Элен, и она свяжет вас с Нами.

Танг скривился.

– Свяжет с кем?

– Сейчас тебе лучше этого не знать, – уронила Элен, помогая Майлзу забраться в упаковочный ящик.

– Ладно, – проворчал Танг. – Что с вами поделаешь.

Майлз оказался лицом к лицу с Элен, в последний раз. Последний? А что за ним? Она потрепала его по плечу, потом так же по-сестрински обняла Грегора. И снова обратилась к Майлзу: