— Ах, Мышь, знал бы ты, какое это бремя быть учёным. Вот поэтому я решила забить на всё, ещё забить свою голову всякой ерундой, и не думать о всяких там битвах добра со злом. Надо не мчаться в погоне за временем, а просто приятно его проводить. Да и какие развлечения в нашей деревне. В Жёлтых глинах народ иногда такой смешной, что уже даже не смешно… У меня в деревне было всего два развлечения: бухло и дебоши в таверне.

— Но, нам надо постараться выжить в течение двух недель, чтобы нас не схарчили чудовища….

— Ой, да ладно, милый Мышь, есть вещи в этом мире и поважнее, например, животик почесать. Кстати о моём животике. Мышь, у нас с ним проблемы, он чего-то хочет.

— И чего он хочет, есть, что ли? — спросил Мышь.

— Скорее, наоборот, — задумчиво произнесла Инга.

Мышу и самому уже некоторое время хотелось "наоборот". Это во Втором Мире отправления естественных надобностей как-то было не предусмотрено, что было здорово. Но в реале, да и в этой локации тоже, был полный натурализм. Вот как всё объяснить Инге, существу, которое с этим не сталкивалось.

Мышу пришлось объяснять удивлённой подруге, что и как надо делать. Объяснял долго, ибо совершенно не знал, как это всё объяснить.

— Поняла мало что, — призналась она. — Но поняла основное: надо зачем-то уединиться, снять штаны, присесть, а природа сама всё сделает, как-то так. Да, и не забыть про лопух.

Мышь кивнул Инге на большую ёлку, за которой она должна была уединяться, типа там комната для девочек, где они пудрят носик, а сам пошёл уединяться за другую ёлку.

Минут через двадцать к нему выскочила радостная Инга и доложила:

— Сообщаю, что всё получилось, и про лопух не забыла, ага. Всё, как ты учил.

— Что ж, — вздохнул Мышь. — С облегчением.

— Мышь, а что ты делал, глядя на небо? — поинтересовалась Инга, когда увидела, что Мышь, перед её докладом стоял, смотрел в небо и что-то бормотал.

— Молился Великому Рандому, чтобы он, убил, пожалуйста, всех злобных монстров и плохих людей.

— Мышь! Нельзя просить Великого Рандома о таких мелких вещах! Какой дуб тебя укусил? С какой мухи ты рухнул?! Надо Великого просить о высоком, например, о любви, о чувствах. Смотри, какой сегодня отличный день! Будет обидно потратить его впустую.

— Да… Тогда придётся опять делать грязную работу по убийству монстров самим. Инга, тогда мы с тобой будем ужасными существами! И Рандом опять начнёт меня штрафовать за грехи.

— Нет, Мышь, мы не будем ужасными существами. Вот местные монстры — вот это ужасные существа! А Рандома в этом мире нет, поверь мне, я не чувствую его эманаций. Здесь совсем другая магия.

— Если здесь бога нет, то все местные существа, да и мы тоже, можем творить здесь всё, что нам взбредёт в голову?

— Ну, зачем же всё, что взбредёт. Я точно знаю, что тебе нужно. Вот прямо сейчас.

— И что? Большой шницель?

— Любовь и романтика тебе нужны, дубина. Так что тебе не стоит недооценивать силу моей неотразимости. Кстати, мне тут нравится! И тебе тоже! Свежий воздух, птички поют, романтика.

Больших трудов и терпения Мышу стоило отвлечь Ингу от её романтического настроения и перевести её энергию с поползновений не на него, а на монстров.

Мышь долго рассказывал Инге всё, что знал о мире Стикса: о классификации монстров, о внешниках, о мурах, об атомитах, о методике приготовления живца из потрохов монстров. Инга прониклась. Хочешь, не хочешь, но ей пришлось припасть к сосуду мудрости и уменьшить на порядок своё игривое настроение.

— Знаешь Мышь, как приятно встретить существо вроде тебя, такого целеустремлённого, которому по боку всякие мелочи. А то я так недавно скучала. Готова порадовать тебя собой.

Сейчас у Мыша голова болела о том, где достать живца, еды, воды и убойного огнестрельного оружия. Причём, голова уже болела по-настоящему: наверное, уже началось споровое голодание. Инга тоже начала жаловаться на головную боль.

Кроме того, как Мышь не оглядывался по сторонам, но хвойный лес — это не джунгли Второго Мира. Здесь на ёлках не росло множество съедобных фруктов, а еловые шишки грызть как-то не очень хотелось. Не научился он есть всякую гадость.

— Придётся нам искать людей, — поделился своею мудростью Мышь. — Вот только проблема: как отличить нормального человека от мура — прихвостня внешников, к которым нам попадаться никак нельзя? Муров и внешников будем истреблять, если они сами нас не того….

— Фи, ерунда, — фыркнула Инга. — Второй курс академии. Основы ментальной магии. Покажи мне разумное существо, и я скажу, друг он или замыслил что-то недоброе.

Уже лучше, подумал Мышь. Сейчас мы должны быть злыми. Чтобы переиграть монстра — надо думать, как монстр!

Хоть у него и не было карты местности, но он знал, что здесь территория делится на кластеры, так что лес здесь не может долго продолжаться, и скоро они окажутся на другом кластере. В лесу тем хорошо, что здесь монстров мало бродит, здесь для них мало корма.

Вскоре хвойный лес обрезало под линейку и сладкая парочка ввалилась в смешанный лес, впрочем, в смешанном лесу еды также не было, но нашёлся ручей, утоливший сильную жажду.

— Прямо по курсу люди, три существа, — сообщила Инга. — Рядом с ними железная повозка, которую ты называешь автомобилем. До людей по прямой линии метров шестьсот. Двое рядом, а один находится в автомобиле.

Недолго поколебавшись, Матвей решил подойти ближе и попытаться рассмотреть этих людей. Собственно, делать было нечего, когда-то надо было идти на контакт. Как Инга с Мышом не маскировались, подкрадываясь с этим людям, но вскоре послышался окрик:

— Эй, свежаки, хватит шхериться по кустам, топайте сюда, дядя Кактус не обидит, хе-хе.

Пришлось идти на голос к опушке леса. На опушке, на едва различимой колее стояла "буханка", переделанная в монстромобиль, возле которой стояла небритая личность с автоматом в руках. А звал их мелкий мужик, капитально заросший волосами, как Карл Маркс, это который назвался Кактусом. Рядом с ним стоял неприятный длинный тип с близко посаженными глазами и лошадиными зубами. Тип скалил зубы, а Кактус усмехался из-под усов. Все трое были одеты в "горки" с лёгкими бронежилетами. Из вооружения Мышь определил пулемёт, зажатый в лапах длинного неприятного типа, снайперскую винтовку на плече Кактуса и арбалет в его руке.

— Какие люди и без охраны, откуда ж вы такие взялись? — начал Кактус. — И давно вы по лесу шастаете?

— Да уже часов пять будет, как мы из Ростова выбрались. Там жесть: какие-то бракозябры людей едят, люди тоже свихнулись. Мы через Дон перебрались и сюда. Вот откуда здесь лес взялся непонятно. А вы кто такие будете?

— Мы-то мобильный патруль будем, — опять усмехнулся Кактус, а его напарник заржал. — Встречаем таких, как вы, зелёных свежачков. Я Кактус, а это Крокус. У машины Домкрат. Щас мы вас, шустрых, отвезём в стаб, там вас подлечат и объяснят, что к чему, ага.

Мышь слушал, и ему всё больше и больше не нравилась ситуация. Во-первых, этот Кактус даже не предложил живца, хотя знал, что у свежаков начинается споровое голодание. Во-вторых, ему совсем не нравилось, как на Ингу смотрит длинный Крокус. Он видел, что Инга тоже всё больше хмурилась.

Действовать она стала, как только Кактус показал рукой, что следует двигаться к машине, дверь которой открыл Домкрат. Вот так зразу, без предварительных ласк, из её рук вылетели ослепительные плазменные шары и впились в тела Кактуса и Крокуса. Домкрат оказался весьма шустрым, он успел направить ствол автомата на Мыша, но "луч смерти" был быстрее. Бесшумный луч, перерезав позвоночник, не дал Домкрату нажать на спусковой крючок. Инга хотела направить плазменную каплю на Домкрата, но с ним, к её удивлению, было уже покончено. То ли звёзды так сложились, то ли ветреная Фортуна повернулась к трём непутёвым разносчикам демократии копчиком, но они благополучно погибли.

— Ты догадалась, что это враги? — спросил Мышь, разглядывая обезображенные трупы Кактуса и Крокуса. Его ещё трясло от нервного напряжения.