Воровато оглядевшись по сторонам пустынной улицы, я вышла из машины, запахнув ткань на груди и села на заднее сидение, к восторженно пискнувшему от такого соседства Гармошке. Мой собачий защитник остался совершенно равнодушен к вакханалии, царившей несколькими мгновениями раньше на водительском сидении. Антон сбрасывая вызов, с наслаждением смотрел в зеркало заднего вида внимательно наблюдая как я, скинув остатки блузки нервозно натягиваю футболку.

— Я говорил, что тебе лучше без одежды. — Выбросив сигарету, он запустил двигатель бросив на меня лукавый взгляд.

Я мрачно на него посмотрела и спросила:

— Я так понимаю, планы поменялись?

— К сожалению. — Кивнул он, зевая и выруливая на пустую улицу. — Друзья, семейная пара, поехали на базу отдыха на выходные, но жену друга попросили завтра с утра выйти на дежурство в больницу. А они поехали на своей машине, и оба уже выпили. Доедем, заберем их, и домой. Завтра с утра вставать рано. Съездим в твою деревню, потом вечером на ужин с судьей, мне нужно с ним договориться…

— Антон, я не умею с людьми договариваться, к чему мое присутствие? Ты только не подумай, что я пытаюсь избежать ответственности. — Чувствуя непонятный коктейль из возмущения, вызова и вины, дрогнувшим голосом произнесла я. — Вовсе нет. Просто… у меня завтра смена в клубе, и если я не приду или опоздаю…

В салоне повисла гнетущая тишина. Гармошка, встав на ноги, пытался облизать мое лицо. Я, злясь на себя, за эмоциональный сумбур, мрачно посмотрела в затылок Антона и твердо произнесла:

— Я не могу отодвигать смены, они мне нужны. Я крупно потратилась за эти несколько дней, а мне необходимо как можно быстрее оформить ипотеку, без разницы уже на какую квартиру. Лишь бы свой угол. И завтра с утра я поищу варианты съемного жилья, на время пока… не продам комнату, и не оформлю ипотеку. За помощь твою заплачу цену, какую назовешь, но в пределах разумного, само собой. Не секс там, или еще какие извращения.

- Вот как. — Голос непроницаем, о чем думает загадка. — Дело в том, что я адвокат, а не просто юрист, и моя стезя очень далека от гражданского права, ввиду этого я не могу на суд с тобой идти. Представлять тебя там будет один мой хороший знакомый, который согласился на это из дружеских соображений, так что деньги оставь при себе. Я помогаю тебе не как клиентке. У нас таких отношений нет и не будет. И план на завтра я тебе обозначил.

— Антон, я не могу… Если я не выйду на смену, меня уволят. Я не имею права потерять работу, особенно сейчас. По…

— Значит, смену перенесут.

— Господи! Нет! Антон, давай хотя бы туда не вмешивайся! — злобно вскинулась я. — Я тебе благодарна, правда, за то, что ты делаешь! И я все равно тебе потом заплачу за это! Но это моя жизнь! И моя работа!

— Меня не устраивает эта твоя работа. — В тон мне ответил он.

Я аж опешила. Да какое он имеет право?!

Ругались мы долго, со вкусом и увлечением. Гармошка начал лаять, Антон пару раз чуть не проехал на красный, втопив до сотни по загородному шоссе. По итогу, съезжая с трассы на дорогу, ведущую к базе отдыха, я уже откровенно ненавидела Грановского, и всех его предков заодно, подаривших такую упертость и непрошибаемость этому сучьему адвокату. Он сказал, что вмешиваться не станет, если я останусь у него на неделю. А потом съеду, если, видете ли, у меня появится такое желание. Каков нахал, и тон-то какой самоуверенный! И подытожил, что только при таком условии он оставит мою работу в покое. Я было заорала, что отчалю прямо сейчас, пусть только машину остановит, но он напомнил про собаку и о пятидесяти километрах до города. Сказала, чтобы в городе нас оставил, снова возразил. На каждое мое высказывание он с убийственной рациональностью находил возражения.

Почти сдавшись, я откинулась спиной на сиденье, и хмуро глядя на затылок Антона, думала, как бы еще вывернуться в своем бедственным положении. Он, бросив взгляд на меня, негромко, и почти примирительным тоном поинтересовался:

— Что, прости, тебя не устраивает?

— Ты, блять, сейчас серьезно, да? — снова несколько охренев посмотрела я на вторую причину моих жизненных неурядиц. Пальму первенства в этом вопросе гордо несли мои родственники. И я важно шагала впереди них при этом.

— Я не об этом, — поморщился он, — а о том, почему ты не рассматриваешь мою квартиру в качестве временного пристанища.

— Начнем с того, что мне не нравится этот оттенок шантажа, а закончим тем, что ты меня там трахнешь.

— Займусь сексом. — Поправил он меня, оставив первую часть предложения без внимания и не став отпираться

— Есть разница? — угрюмо буркнула я.

— Огромная. Поехали, покажу. — И сказано-то таким тоном, словно в кино меня звал, а не на потрахушки.

Я толи взвыла, толи протяжно хохотнула, с силой проведя ладонью по лицу. В неверии покачала головой, глядя перед собой. Тем временем, машина въезжала в огороженную территорию освещенного множеством ламп комплекса.

Сонный охранник, подскочивший в будке у шлагбаума, в ответ на пояснения Антона покивал и пустил машину на территорию.

Комплекс был большой, со и множеством разбросанных повсеместно бревенчатых домиков в сени величавых деревьев. Антон, позвонив другу, слушал краткие инструкции как к ним проехать, и вскоре мы затормозили у Славиного Ауди.

Жена Зимина, белокурая хрупкая блондинка Саша, умильно улыбалась и смеялась, оглаживая голову радостного Гармошки, пытающегося зализать ее до смерти.

— О! Обожаю собак! — восторженно сказала Саша, почесывая пузо развалившегося у нее в ногах щенка, и оглянулась на мужа. — Слав!

— Нет. — Закатил он глаза.

— Ну, Слав!

— Не-е-ет. Сань, у тебя кактус сдох, а животное…

— Ты нахрена про меня такое рассказываешь?! — ахнула она, сжигая его взглядом.

— Чтобы Ленка в случае чего бедную собаку тебе на время не вздумала оставлять! — заржал Зимин.

— Господи, и за кого я только замуж вышла… — буркнула она, обиженно от него отвернувшись.

Щенок, тем временем, увлекшись, случайно порвал рукав ее недешевого спортивного костюма. Я, прикрикнув на своего шалопая, хотела было загнать его в салон, но Сашка, добродушно махнув на это рукой, попросила не ругаться на щенка, чем заслужила его абсолютную любовь.

Сашка настойчиво звала нас за стол, извиняясь за то, что они выдернули меня с Антоном в этот поздний час. Сопротивляться ей было сложно, и я согласилась на «хотя бы чай, мне же неудобно!».

Вещи Зимины уже погрузили в Славкин черный танк, и пока мужики курили на крыльце, я сидела за столом в уютном бревенчатом доме и потягивала зеленый чай, сдерживая улыбку, когда Сашка пробовала отдавать команды восторженному Гармошке, крутящемуся у нее кресла. Тот, не моргая и брызгая слюной из жаркой пасти, не отпускал взглядом кусочек сыра в ее руке, и показывал сразу все команды, которые знал, в надежде, что Сашкино излишне мягкое «лежать», что-то из этих команд и есть.

Слава с Антоном зашли в дом, и Сашка пошла наливать кофе Антону, опустившему свое седалище на подлокотник моего кресла и положившего загребущую лапу на мое плечо, не прекращая при этом трепаться с Зиминым, развалившемся на диване возле большого окна, о каких-то очередях на утилизацию.

Сашка протянула Антону стакан и, подмигнув мне, кивнула на крыльцо, сказав Славке, что мы погуляем с собакой и позовем администратора для сдачи домика.

— У тебя есть сигареты? — заговорщицки спросила она, как только мы спустились с крыльца и направились в сторону административного корпуса по мощенной булыжником дорожке. — Курить хочу, умираю!

— У меня Антон отобрал и выкинул. — С сожалением посмотрела я на нее. — Славка против того, что ты куришь?

— Славка на меня орет как потерпевший, если учует, что я дымила. А Антон вообще не любит, когда девушка курит. — Гласно кивнула она, остановившись, когда Гармошка шмыгнул в кустики у большого вяза. — Хотя сам вон…

Сашка примолкла бросив на меня быстрый взгляд. Запахнув куртку при порыве прохладного свежего ветра, я вопросительно приподняла бровь.