— Проходи, — кивнул Радмински другу.

— Вас уже потеряли гости, — хохотнул Давид, входя. Он всегда был одет с иголочки. Невысокий, стройный, стильный.

На руке держал закрытый чехол, а в руках держал коробку с обувью знаменитого бренда.

Браунин с любопытством, но бегло осмотрел Стэфана, с лёгким удивлением меня, а потом увидел Тайфуна.

Улыбка перестала лучить. Знакомый озадачился:

— О, актёру нужна помощь, — закивал понимающе\непонимающе.

— Будь добр, Давид, на диван кинь, пусть этот… гость оденется приличней, — выдавливал каждое слово Радмински. — Не хочу, чтобы «подарочек Мирэи» распугал важных гостей!

Несмотря на яд, я услышала главное, он всё же уступил! А значит Тай Фун останется на свадьбе… будет ночевать у меня дома…

— Или ты ему, как великому гостью, штаны, рубашку обязана надеть да галстук повязать? — ещё большая порция сарказма не испугала. Понять возмущение мужа было можно. Поэтому я н собиралась развивать конфликт, подливать масла в огонь. Мне нужен спокойный муж, а значит, обязана притупить ему бдительность:

— Нет, конечно, — согласилась с недовольством жениха и бегло покосилась на помрачневшего, но, как и прежде, молчаливого Тайфуна.

— Тай, одевайся и выходи в зал. Прости, тебе немного придётся побыть одному, у меня свадьба, — примирительно улыбнулась и ближе к Радмински ступила. — Ещё увидимся, — невнятно махнула, понапрасну не обнадёживая.

Стэфан оценил мою покладистость. Даже взгляд смягчился, лицо просветлело.

— Всё, пошли, не хочу скандалов, а они грянут, если я останусь, — схватив меня за руку, на выход потащил. — Ах, да, уже ногой за порогом: — Это моя жена…

Взгляд Тая заставил умолкнуть Стэфана. Да и мне хотелось, чтобы он заткнулся.

***

— Ты мне разговор задолжала, — уже в коридоре без нежности дёрнул к себе Радмински. — Это что за нахер было?.. — чеканил зло, но тихо: пристально сверля взглядом и встряхивая меня при каждом слове. — Мне ждать приключений? Скандалов? Шумихи?

— Нет вообще-то, — шикнула, выворачивая из тисков его хвата несчастную руку. — Я обещала рассказать. Но не сейчас же! У нас гости, а мы и без того их бросили, — благоразумно съехала, но прекрасно понимала, что Стэфан прав.

— Хорошо, сейчас мы выйдем в зал, а потом ты с самой счастливой улыбкой потанцуешь со мной! — значимо припечатал.

— Конечно, — покивала с готовностью, и уже мысленно проклиная не вовремя объявившегося Тайфуна.

Как и сказал Стэф, на подходе к дверям зала, мы натянули улыбки и как ни в чём не бывало вернулись в зал.

Вечер опять закружился, музыка, напитки, закуски, гости, разговоры…

— А теперь я тебя слушаю, — Радмински с мягкой настойчивостью выволок меня на танцпол, где закружил в танце.

Отпираться больше не имело смысла, да и лучше было притупить бдительность мужа, поэтому я шумно вздохнув, начала:

— Мы с ним познакомились где-то… полтора-два года назад, — перебирала слова, чтобы не проколоться в «паролях, явках, алиби». — Вживую не встречались, переписывались виртуально.

— Полтора-два года назад? — перебил Стэф.

— Где-то так, — размазала подтверждение. — Виртуально… — добавила, собирая мысли в кучу, — а потом в больнице лежала и он… мне опять написал.

— И ты решила закрутить роман с левым парнем?

— Нет! — возмутилась обвинению. — Что за глупость! И… и… Ты его неправильно понял. Он другое имел в виду…

— Что же? — не унимался Радмински.

— Ну… то, что он приехал… — невнятно жевала, суматошно подбирая слова, — и считает, что теперь я буду проводить с ним больше времени, — ложь… очередная ложь, хоть в ней и была толика правды; хоть и была во спасение, но всё равно это было ЛОЖЬЮ! — Но встретиться хотела. Он идею увидеться поддержал. Он… времени не находил, — опять замялась, устав беспросветно лгать. — Я, правда, не знала, что он заявится! Вот так, без предупреждения. И… ну не могу я его просто выгнать. Он… Стэф, нельзя же так с человеком!

— А с мужем так можно? — сквозь милую улыбку упрекал Радмински.

— Нет, конечно. Но я знаю, что ты у меня очень понимающий. И не злой. И не жестокий… Ты поймёшь меня.

— Да ну? — прищурился Стэф, перестав лучить.

— Угу, — кивнула с готовностью и нежно улыбнулась, заставляя мужа озадачиться ещё сильнее. — У нас же праздник. Ты уже вроде… дал согласие, — по ходу моего перечисления, брови мужа ползли всё выше и выше. — Стэф, я прошу, — молебно протянула, обвив крепче за шею мужа, — позволь мне эту маленькую блажь.

— Ты поступаешь бесчестно, — уличил меня в коварстве Стэф, но объятия крепчали. — Играешь на моём желании тебе угодить, доказать, что мы отличная пара, несмотря на разногласия в прошлом.

— Ой, да я уже об этом и не вспоминаю… — легкомысленно покачала головой.

— Что-то меня напрягает твоя способность всё быстро забывать…

— А мне кажется, она на руку, — ляпнула, и фраза имела глубокий подтекст. Уж не знаю, понял его Радмински или нет, но кивнул:

— Хорошо. Но я бы не хотел его видеть часто. У меня дел много…

— Я обещаю его минимальное мелькание перед тобой.

— И не хотел бы, чтобы и ты с ним много проводила времени. Тем боле без меня!

— Но, милый, ему же кто-то должен показать город…

— Что значит показать? Он маленький мальчик? — опять насупился Стэф.

— Нет и да! — брякнула свои умозаключения по поводу Тайфуна. — Он странный, порой говорит так, что… — невнятный жест руками сделала, будто мозг взрывался. — Он, как парень из пробирки, воспитанный в стерильности, понимаешь?

— НЕТ!

— Тай жил вдали от больших городов. На острове…

— Ты сказала, что он богат, и отец у него…

— Так и есть! Просто семья сложная, у них свои тараканы… и поэтому Тай Фун воспитывался очень строго. С людьми почти не общался.

Радмински на меня смотрел словно я с другой планеты… ну или под сильной дурью, при том, что он, как никогда, трезв.

— Помнишь, фильм очень-очень старый… О братьях? Один большой и умный, а другой коротышка…

Стэфан скривил лицо, явно ковыряясь в памяти.

— Там ещё Шварцнейгер играл, — памятливо добавила, пощелкав пальцами.

— Да, что-то припоминаю, — нехотя кивнул муж. — Хочешь сказать, твой приятель такой же? — осторожно уточнил Радмински.

— Почти. От этой истории я бы ему приписала: строгое воспитание, проживание вдали от цивилизации, ум… странность.

— Это же дичь! В наше время?! — неверующе на меня таращился муж.

— Да, — глухо хмыкнула, дожимая признание. — Вот такого чудика я подцепила по интернету.

— Хорошо твоё заболевание не заразно, — пробурчал Стэфан. — Лишь бы ещё без осложнений и последствий. А ты уверена, что у него есть деньги? И отец?..

— М-м-м, — помычала, не зная, что на это ответить. — Просто поверила, — ещё глупее улыбнулась. — И некрасиво всё сводить к деньгам, дорогой, — не преминула уколоть.

— Женщины?! — закатил глаза Стэфан. — Вам бы лишь бы лапша на ушах болталась, остальное считаете неправильным! Душа, сердце, чувства!!! Разу глаза, детка. Миром правят деньги и власть! Что если у него нет денег? А что если он разводила? Нашёл тебя, зацепил, а теперь обирался развести…

— На что? — озадачилась. — Я же ему не даю карточку, не собираюсь оставлять одного дома. Буду день и ночь сторожить, — это уже откровенно хихикая.

— Я тебе устрою «ночь»! — пригрозил Стэфан, но явно смягчился. — И если честно, меня напрягло, что ты вот так… с чужим… по сети… точно с головой всё в норме?

— Иногда заскоки случаются, — пожала плечиками. — Не ругайся, — опять милую девочку отыграла и губки надула. — Он побудет пару дней, мы решим вопрос с отцом… и он уедет!

— А меня вот что волнует, — не унимался Стэф, — если парень жил в «такой» строгости, — сделал жест кавычки, — тогда как он здесь очутился? Как его отпустили родители?