- Но я правду говорю.

- Верим! - встал Сечкин, подняться ей помог и повел почти обнимая из кабинета. - Я вам совет дам, по-дружески, по-мужски.

Идите вы сейчас прямиком в больничку, запишитесь на прием…

- А мы были! - вспомнила. - С ним и были! В пятом травмункте!

Вы спросите, они подтвердят!

- С Лешинским были?

- Да!

- В пятой?

- Да!

- Замечательно! По поводу?

- Я головой ударилась, - и сникла, увидев во взгляде мужчину нескрываемую издевку.

- Понимаю. Сочувствую. Так может, подлечитесь, потом к нам.

- У вас после травмы галлюцинации, фантазии обострились видать,

- выдал с презрением молодой.

Сечкин открыл дверь перед девушкой и заботливо подтолкнул посетительницу в коридор:

- О здоровье заботиться надо. Не хворайте. Всех благ, - и бухнул дверью перед носом.

Ярослава чувствовала себя клоунессой, облитой грязью. Ее опять оставили один на один с жизненноважной проблемой. Понимание, что помощи ждать не от кого, сил не прибавило.

Она постояла, набираясь терпения, толкнула дверь в кабинет, и без слов забрав визитку со стола Сечкина, пошла на улицу, не взглянув на милиционеров. Ее разочарование в правоохранительных органах стало обширным и глубоким. А презрение - безразмерным.

Она шла, не зная куда и все силилась, что-нибудь придумать.

- Александр Адамович? - постучав, заглянул в кабинет Лешинского

Штольц. Тот оторвался от бумаг, кивнул - пройди.

- Паспорт, - положил перед ним книжечку.

- Почему один?

- Загран не нашли. Возможно, его совсем нет.

- Так узнай точнее. Нет - сделай. Где она, узнал?

- В седьмом отделении милиции.

- Где? - Алекс подумал, что ослышался.

- В седьмом отделении милиции.

- Тааак, - откинулся к спинке кресла. - Сюрпри-ииз. Интересно, что она там делает?

- Сидит у следователя.

- Угу, - Алекс покрутился в кресле, обдумывая столь неожиданную новость и, хохотнул. - Я очарован! Кому еще могла прийти в голову подобная мысль? Милиция! Бог мой, как все запущенно!… Идите, Адам, и узнайте там, по возможности, сильно ли смеялся следователь.

- Понял.

- Машину приготовь, через час мне нужно быть в Слободке.

- Уже, Александр Адамович. Карельский отзвонился - вас уже ждут.

- Хорошо. Иди.

Мужчина ушел, а Алекс все улыбался, смакуя новость.

Нет, Ярослава решительно эталон наивности. Пришло же в голову!

Настроение Лешего немного поднялось, и он с большим рвением углубился в работу. Однако меж строк документов ему то и дело мерещился образ глупой девчонки.

Муха запуталась в паутине, но так и не поняла этого.

И встал: ладно. Сегодня дела - завтра забавы.

Сгреб просмотренные договора и двинулся на выход.

Ярослава бродила по улицам, надеясь что-нибудь придумать. Ей до слез было жаль убегающих безвозвратно минут, себя, девочек, жизнь, что канула так быстро и бездарно.

Ей звонили подруги, видимо испугавшись, что она пропала, как Инна и Лариса, но она не брала трубку. Ей нечего было сказать им - слезы душили.

День постепенно клонился к закату, а она так ничего и не придумала. Ей до коликов не хотелось становиться содержанкой и год потратить на усладу Лешего, которого возненавидела всеми фибрами души. Целый год видеть его рожу, год жить как на вулкане, переживая за подруг, потерять год учебы, себя, окружение, привычный кругу и оказаться в лапах маньяка, превратиться из студентки в игрушку - даже думать об этом было невыносимо!

Но оставить все как есть, "просто жить", как сказал Леший и знать точно, что подруг, как Ларису отдадут группе извращенцев или продадут как Инну - она тоже не сможет. Лучше не жить, чем жить с этим.

Ноги принесли ее к больнице, где все еще лежала Лариса. Часа два

Ярослава провела с ней, мысленно прощаясь и извиняясь. Лысова была не в себе - говорила мало, невпопад, то про Диму, то про яблоки, и большую часть времени сидела, смотря в одну точку.

Глядя на нее, Ярослава поняла лишь одно - лучше она сама достанется этому уроду, умрет, но ни одна из ее подруг не превратиться в существо с безжизненным взглядом и восковым лицом.

Она пришла к дому, когда уже темнело. Увидела у подъезда Костю и села рядом.

- Что, умаяли науки девочку? - улыбнулся он хитро и озадачился, получив в ответ тусклый взгляд вместо привычного жизнерадостного. - Чего квелая?

- Курить есть?

Парень подал, помог прикурить, поглядывая в отсвете огонька зажигалки в лицо девушки.

- Не нравишься ты мне, мать.

- Я сама себе не нравлюсь, - заверила равнодушно. - А скажи мне, Костя, если бы твоим друзьям серьезно угрожали, чтобы ты сделал?

- Убил бы нафиг, - слетело с губ легко.

Ярослава покосилась на него и чуть приободрилась: а ведь это мысль! Надо убить Лешинского и тем спасти девочек, отомстить за

Ларису и Инну. А если не получится - ее убьют охранники Лешего, совершив то, что она сама сделать не смогла.

- Как бы убил? - пристала к Косте, чем обеспокоила его.

- Странная ты сегодня, на себя непохожая.

- Проблемы у меня. Так как убил бы?

- Да чего пристала?! Пошутил я. Нельзя никого убивать, проблем это не решает.

- Решает.

- Не-а. Только хуже будет.

- Мне уже нет.

- Ты из-за Гришки, что ли? Помиритесь, ерундой не занимайся.

Ярослава, обдумывая как лучше и чем вернее убить Алекса, поймала себя на мысли что дошла до точки, свихнулась. Разве могла она когда-нибудь представить, что всерьез и совершенно спокойно будет думать об убийстве?

И улыбнулась: смешно. Когда-то она еще и о морали думала, жалость имела, мечты, надежды. Только что теперь по ним страдать - канули, как снег прошлогодний. Не беда. Ерунда все. Только бы реквием спеть

Лешему - тогда действительно ерунда, потому что не зря выйдет она жила - хоть одно хорошее дело совершить смогла.

- Костя, у тебя оружие есть?

- Зачем? У меня руки есть и голова на плечах.

- А если полезут?

- Еще ноги подключу и друзей.

- Друзья - это хорошо. А если нет?

- Лезет кто-то, что ли? Покажи - потолкуем.

- Самой надо. Не хочу никого впутывать. Не тот случай.

- Тогда пугни.

- Нечем.

- Нож, Господи, что взять трудно? Оскал. Рожу пострашнее и "ааа"

- ату!

- Мимо.

- Ну-у… Пугач купи. Оружейный магазин на проспекте. Дешево, сердито, неопасно. Потом пригодится, по темноте вон, ходить.

- Что за пугач?

- Обычный, резиновые пули. Удар ощутим, но не смертелен. То, что надо.

- А убить им можно?

- Если ты Робин Гуд и сможешь попасть в глаз. Чей-то кровожадная ты какая-то, - покосился на нее.

- Сколько оружие стоит?

- Смотря какое. Хорошее - не потянешь, да и не дадут сразу, а фигня в районе трех тысяч.

- А не фигня?

- Ты не снайперскую винтовку покупать собралась? - хохотнул. - Представляю, как тебя с ней занесет.

- Тяжелая?

- Ха!… Всякие есть. Но силу по-любому надо иметь. Слушай, о чем мы с тобой болтаем? - дошло. - Обалдеть! Сижу с симпатичной девчонкой на лавке и обсуждаю оружие!

- Извини, про тряпки, выпивку и рок-группы, мне сегодня недосуг болтать, - набрала номер Светы. - Пока, Костя, спасибо.

Девушка пошла обратно к остановке, слушая гудки в трубке. Наконец их сменило злое:

- Ну, знаешь, Суздалева! Так ведь последние нервы на свалку отправятся! Ты бы совесть имела, если загуляла! Нам бы сказала, трубку бы хоть взяла!…

- Извини. Мне нужны деньги.

Свет помолчала.

- Нет, ну ничего себе! Мы ее уже… а она!… - и как очнулась

- дошло. - Много?

- Пять тысяч, минимум.

- Зачем?

- Надо.

- Это не пять копеек.

- Знаю, но очень надо. Дашь?

- Что-то мне здесь не нравится, - протянула притихшая Светлана.

- Мне тоже. Но проверь - все это полная ерунда… Я еду к тебе.