Кавур почувствовал, что Иларис не спит, и подарил ему поцелуй. Тело ожило, и Иларис ощутил желание близости. Теперь то он понимал, чего хочет. Кавур увидел это по его глазам и по тому, как Иларис провел рукой по его плечам, а после обнял его. Поцелуи стали жарче, а тела, разгоряченные огнем изнутри, покрылись капельками пота.

– Мы любовью занимаемся? – Иларису очень понравилось это выражение и то, как его вчера произнес Кавур. Он хотел и сегодня заниматься любовью. Он хотел, чтобы Кавур любил его.

– Да. Занимаемся любовью, – руки Кавура скользили по его телу и уже ласкали его бедра. – Перевернись на животик, тебе по-другому тоже понравится.

– Зачем по-другому, мне понравилось как вчера… – но все же Иларис подчинился Кавуру и послушно перевернулся на живот, чувствуя, как Кавур положил подушку под его бедра.

Страстные поцелуи покрывали спину Илариса, и он содрогался от ощущений жара губ Кавура, его влажного языка, которым тот проводил дорожки на его спине. Губы спускались все ниже и ниже. Иларис сжался и, смущаясь от ощущения поцелуев на своих ягодицах, спросил:

– Что ты делаешь?

– Обучаю тебя искусству любви.

Кавур провел языком между его ягодицами, вызвав стон удовольствия.

Иларис купался в ощущениях. Слова “искусству любви” пульсировали в нем, и это было так прекрасно – обучаться любить…

В этот день у них был поздний завтрак. Иларис увидел на столе бутылку вина. Это было удивительно. Он знал, что настоящие вина – нереально дорогие, и их может себе позволить только элита. Все пьют, а также едят заменители еды и напитков, а вино давно стало лишь химическим составом с добавками и ароматизаторами. Поэтому увидеть вино, сделанное не с помощью химии, а из настоящего винограда, было необыкновенным явлением.

Кавур видел удивление, написанное на лице Илариса. Ему нравилось его удивлять. В любви Иларис был так чист и наивен, что его впечатляло все, поскольку было для него впервые. Но, оказывается, удивлять Илариса приятно не только в любви. Кавур открыл вино и разлил его по бокалам.

– За тебя, – он поднес свой бокал к его.

– Я никогда не пил вино. Даже искусственное. Мне запретили пить алкоголь из-за здо… – Иларис осекся на полуслове и вспомнил, что, несмотря на всю открытость между ними, он так и не открыл Кавуру свою главную тайну. То, почему он такой, почему не соответствует идеалу, принятому для элиты при императоре. Его здоровье – легкие с неизлечимой болезнью, разрушающей их. То, что не удалось вылечить, но можно было притормозить. Современные лекарства дали ему отсрочку от смерти, только вот смерть следует за ним по пятам. Его больные легкие не предоставили ему возможности нормально развиться и не дали ему шансов на долгую жизнь. Хотя, если поддерживать здоровье инъекциями, прожить он сможет достаточно долго. Хорошо, что одной инъекции хватает надолго, поэтому до кризиса у него есть время найти лекарства. Хоть он и смутно себе представлял где. Все инъекции остались на взорванном лайнере. Иларис задумался еще и о том, что перед Кавуром он уже дважды нечестен. Он не сказал ему, к какому роду принадлежит, и скрыл от него свой недуг. Только в их обществе неизвестно, что страшнее – открыть перед незнакомцем свой род или сказать, что ты болен. Болезнь – ее уничтожали. Больным в их элите нет места. Император не терпел несовершенства и не хотел видеть людей с болезнью. Он искоренял тех, кто рождался больными, считая, что они несут заразу и передают ее по наследству. То, что болезнь Илариса не заразна и никак не передается – это императора совсем не волновало. Иларис был приговорен им к смерти, как только это в нем обнаружили. Его отец пошел против императора, скрыв болезнь сына. Вот поэтому Иларис и не мог открыть перед Кавуром свой секрет, ведь это была не только его тайна. И от этого пострадает не только он, но и его отец.

Кавур услышал, как оборвалась речь Илариса. Но он не придал этому значения. Кавур был счастлив, ему так хотелось продлить это удивительное чувство. Он наклонился через стол к Иларису и подарил ему поцелуй.

– Вино – это напиток богов. Настоящее вино, а не искусственное. Виноград произрастает из лозы и вызревает под лучами солнца. Дождь питает его, а земля насыщает собой. Затем ягоды давят, и они отдают свой сок. Проходит время и сок обретает чудесные свойства – он дарит радость. Отпей вина из бокала, ощути его вкус.

Иларис приблизил к себе бокал и, видя, как Кавур смело сделал глоток из своего бокала, отпил. Приятная нега разлилась по его телу. Ему стало удивительно хорошо, и он сделал еще глоток.

– Только не пей все сразу. Радость нужно уметь ощущать. Не стоит насыщаться ей сразу. Это состояние радости – умей продлить его.

Иларис послушался совета Кавура и поставил бокал на стол.

Теперь вино каждый день было на их столе. Кавур открывал бутылку, затем разливал по бокалам, и они пили, совсем понемногу, а в это время Кавур рассказывал о вине, которое они пили – из какого винограда оно сделано и сколько лет хранилось. Иларису нравилось его слушать, оказалось, что Кавур знает много всего интересного и не только о вине. Несмотря на то, что Иларис хорошо учился и много читал, Кавур мог рассказать о чем-то, что являлось для Илариса полной неожиданностью. Он открывал для себя новое и интересное.

Прошло еще несколько лунных суток, которые для Кавура и Илариса слились в единый поток любви. Теперь прогулки по кораблю были редки, большую часть времени они проводили в каюте, и Иларис понимал, что значит смысл слов “искусство любви”. Он многое открыл для себя в этом искусстве, так как в изучении физиологии данного акта он не предполагал, что акт соединения может быть столь разнообразен. Все это сильно смущало его, но ощущения, которые он испытывал, перекрывали все его смущения. Кавур в любви был очень внимателен и тонко чувствовал все его сомнения. Никогда не настаивал на том, что Иларис не готов был принять, хотя постепенно все комплексы Илариса рушились под ласками Кавура – он уже не считал эти вещи постыдными или неправильными.

***

– Сегодня я хочу подарить тебе космос, – Кавур взял за руку Илариса и повел его по коридорам корабля.

Иларис понимал, что они опять идут к шлюзу, чтобы выйти на поверхность “Джоконды”. Ему и самому хотелось еще раз оказаться под звездным небом и заглянуть в темень пространства вокруг себя. Только вот они так много времени проводили в постели, что не оставалось времени на все остальное.

Окружающие их сферы слились в одну, когда Кавур прижал Илариса к себе для поцелуя. Иларис смотрел в темень пространства. Космос, он был вокруг них, он был в глазах мужчины, который его целовал. Бесконечный космос. Люди думают, что покорили его, научившись преодолевать огромные расстояния. Но все это не так. Оказалось, космос необъятен. И корабли людей так и не смогли облететь его весь. Те, кто решался на это, растворялись в бесконечности пространства. Возможно, они и выжили, найдя другие планеты и поселившись на них. Люди, покоряя космос, так и не осознали самого главного - что его нельзя покорить. Он бесконечен в своем продолжении. Иларис любил космос именно за это – бесконечное пространство, где огоньки звезд вспыхивали, где нет времени и нет ничего, кроме того, кто смотрит в глаза космосу.

– Я хочу подарить тебе космос, – произнес Кавур.

Он достал из кармана цепочку с кулоном в виде капли. Кавур открутил с него крышечку.

– Смотри, – Кавур поднял руку вверх, и окружающий его защитный купол изменил свою форму. Рука с кулоном оказалась за его пределами. Секунда, и Кавур захлопнул крышечку кулона. Купол восстановил свою форму, а Кавур закрутил кулон. Он повернулся к Иларису.

– Я дарю тебе вселенную, она бесконечна, и теперь частичка бесконечности будет с тобой. Смотри, – он поднес к его глазам прозрачную каплю в виде кулона, – там космос, пусть он всегда будет с тобой.

Иларис видел кулон в форме капли. Его стекло было обрамлено защитным металлом, но оставляло достаточно пространства, чтобы можно было видеть содержимое капли. Кавур надел кулон на его шею, и Иларис, переведя взгляд от флакона на глаза Кавура, замер. Сердце болезненно отозвалось в груди, и он произнес слова, веками произносимые всеми, но остающиеся самими главными во вселенной: