– Что?!

Мелани ужаснулась, и у нее подкосились ноги, когда она поняла, как близко она была от гибели. Облокотившись на кузов машины, чтобы не упасть, она пролепетала:

– Я, я думаю, что обязана поблагодарить вас.

Он покачал своей темной головой:

– В этом нет необходимости. Я сделал бы то же самое ради любого. Однако вам придется оставить здесь на ночь вашу машину. Я не намерен брать ее на буксир в такую погоду. Если вы перегрузите свой багаж в ровер, я отвезу вас в отель. Автомобилем вы займетесь, когда кончится непогода.

Мелани заколебалась:

– Да, вы очень добры. Но я не знаю даже вашего имени.

Он нахмурился и обошел ее, чтобы открыть заднюю дверь ее машины и вытащить чемоданы. Он захлопнул открытый чемодан без всякого уважения к его содержимому и только потом обернулся и произнес:

– Я не считаю, что сейчас подходящее время для формальностей, однако, если это для вас так важно, можете называть меня Босуэлом.

– Босуэл! – Мелани с недоверием уставилась на него. Похоже было, что это имя ему подходило вполне. – А я... э... Мелани Стюарт!

Босуэл словно не слышал ее или же не придал этому никакого значения, и Мелани только посторонилась, когда он понес ее чемоданы к роверу.

– Вам лучше забраться внутрь, – бесцеремонно посоветовал он, – пока вы не замерзли насмерть! Вашу машину я запру. Ключи там?

Мелани кивнула и покорно залезла в его машину. Внутри было настолько теплее по сравнению с бушующей снаружи мокрой метелью, что она только теперь начала понимать, насколько продрогла. Пальцы на руках и ногах онемели, а струйка воды стекала за воротник.

Босуэл запер ее машину и шел к рэйндж-роверу, подбрасывая и ловя рукой в перчатке ее ключи. Он пнул сапогом каждую из шин своего автомобиля, словно проверяя их работоспособность, прежде чем занять место на переднем сиденье рядом с ней. Затем включил внутреннее освещение и в первый раз пригляделся к ней без защитной завесы снежных хлопьев.

Мелани со своей стороны нашла это его исследование назойливым, и с досадой почувствовала, что горячая краска перешла с ее шеи на лицо. Очевидно, он нашел ее внешность интересной, но она решила не отвечать взаимностью на эту высокомерную оценку; такие грубо обтесанные черты были ей безразличны. Он был отнюдь не красавцем; она с уверенностью могла бы сказать, что его нос был когда-то сломан, его глаза слишком глубоко посажены, а скулы выдаются слишком сильно, хотя она не смогла бы отрицать, что некоторые женщины сочли бы его чувственный рот и пристальный взгляд светлых глаз из-под черных бровей привлекательными. Она уже заметила, что ростом он был примерно пять футов десять дюймов, всего на три дюйма выше ее, но широк в плечах и мускулист, и именно эта его очевидная мужественность больше всего раздражала ее. По ее мнению, он был типичным образчиком тех мужчин, которые держали в страхе Пограничье во времена, когда Англией и Шотландией правили разные королевы, и когда его тезка Босуэл[2] правил тысячами своих земляков.

Мелани была так поглощена своими мыслями, что, когда он заговорил, она вздрогнула.

– В самом деле, что делает здесь такая девушка, как вы, в самый разгар зимы?

Мелани закусила губу. Откровенность этого вопроса соответствует его манерам, подумала она и ей захотелось сказать ему, чтобы он больше интересовался своими собственными делами. И только сознание того, что он единственный человек, способный вернуть ее к благам цивилизации, заставило ее передумать. До некоторой степени он оставался для нее неизвестной величиной и определенно был не из тех мужчин, к которым она привыкла. Ей он казался примитивным и неотесанным мужланом. Ее возмущала его уверенность, что если он ей помог, то вправе быть в курсе ее личных дел и оказывать в них первоочередную помощь.

Поэтому она сказала:

– Я еду в гостиницу «Черный бык» в Кейрнсайде.

Черные брови Босуэла поднялись.

– В самом деле? Это необычное место для посещения в эту пору года. Окрестности Лох-Кейрнросса не оборудованы для лыжного спорта, и мы не очень заботимся о развлечениях.

Мелани облизала пересохшие губы.

– Все в порядке, мистер Босуэл, меня вовсе не надо развлекать.

Его глаза сузились, пожав плечами, он резко повернулся, выключил внутреннее освещение и запустил двигатель. Круто развернув машину, так, что ее прижало к дверце, он поехал обратно, в ту сторону, откуда появился. Рэйндж-ровер энергично преодолевал путь, вскоре они повернули, и Мелани догадалась, что они вернулись на дорогу.

Снег валил уже не так густо, и небо заметно посветлело, освещая дорогу лучше, чем фары. Ветер все еще завывал вокруг, но теперь Мелани по крайней мере знала, куда едет. Босуэл оказался, между прочим, весьма опытным водителем, и она вполне положилась на его умение, поняв, с какими огромными трудностями пришлось бы ей столкнуться на этой заледеневшей дороге. Босуэл больше не заговаривал с ней, и она догадывалась, что ее последняя фраза разъяснила ему ее отношение к его персоне. Что бы он там ни думал, она была счастлива. Он в общем слишком встревожил ее, уделив ей внимание, и она намеренно обратилась мыслями к Майклу. Она попыталась представить себе, как бы он оценил ее спутника, и решила, что он счел бы его подавляющую мужественность неприятной.

Дорога внезапно резко пошла вниз, и Мелани сползла с сиденья, прежде чем смогла уцепиться за его край и снова сдвинуться назад. С обеих сторон дороги тянулся сосновый лес. Ветви сосен были нагружены снегом, но поверх них она могла уже рассмотреть вершины гор, возносившихся над этой местностью. Она хотела спросить, что это за горы, но не решалась прервать установившееся между ними молчание, а вскоре дорога снова вышла на ровное место, и она поняла, что они въехали в узкую долину.

Впереди засветились огни, и она подалась вперед, с нескрываемым воодушевлением всматриваясь в них. Когда они подъехали ближе, стало ясно, что это и есть цель ее путешествия. Отель примостился у подножия высокой горы, вершина которой скрывалась в тумане, а на нижних склонах темнели заросли сосен, которые подступали к самой гостинице. «Черный бык» выглядел приветливо при своих компактных размерах, струйки дыма вились из труб, множество которых возвышалось над его крышей, а лай собак возвещал о прибытии гостей. Мелани откинулась на спинку сиденья с облегчением. Она добралась до места, и на сегодня это было все, с чем ей нужно было управиться.

Босуэл поставил рэйндж-ровер на площадке перед отелем и, выключив зажигание, молча вышел из машины. Мелани подхватила перчатки и сумочку и принялась возиться с замком дверцы.

Но прежде чем она смогла отворить дверцу, он распахнул ее перед ней, повернулся и пошел в отель.

Пока Мелани выкарабкалась наружу и захлопнула дверцу, он уже исчез, и ей пришлось входить в отель одной. Ей кстати было бы сейчас его сопровождение, и она подходила к дверям с некоторой тревогой. Что, если нет свободных комнат? А вдруг отель вообще закрыт?

Миновав тяжелые дубовые двери, она была приятно удивлена. За маленьким вестибюлем находился небольшой приемный холл, выстеленный ковром и обставленный старой, но тщательно отполированной мебелью. Здесь была регистрационная стойка с конторкой и колокольчик для вызова слуги, хотя свет был неяркий, это все-таки был электрический свет.

Ободренная столь очевидными удобствами, Мелани подошла к конторке и позвонила, удивляясь тому, куда пропал Босуэл. Здесь не было никаких признаков его присутствия, и она тайком бросила взгляд на лестницу с деревянными перилами, которая вела на верхний этаж.

Дверь за регистрационной стойкой открылась, и появилась молодая женщина. Она тоже выглядела неожиданно. Маленькая, очень светлая блондинка с округлыми формами, которые ясно вырисовывались под обтягивающим шерстяным платьем. Она любезно улыбнулась Мелани и спросила:

– Да? Чем я могу вам помочь? – с несомненным шотландским выговором.

Мелани улыбнулась в ответ.