Способ нашёлся быстро. Как только перед глазами возникало очередное облако маг-энергии, а оно возникало лишь возле какой-нибудь кочки, я сразу же отправлял её в другую такую же кочку, соседнюю. Если в начальной кочке таилась ловушка, соседняя кочка булькала и погружалась под воду, а если ничего не происходило, значит, это был выплеск энергии от «волшебного камня».
— А знаешь, зачем нужна эта хрень? — спросил меня после третьей «удачной» находки повеселевший напарник.
— Понятия не имею.
— Камни Баа́т, — поднял палец Жирдяй. — Они получают силу от этой дряни.
Я усмехнулся:
— Свистишь.
— Век воли не видать, — «побожи́лся» сорок четвёртый. — Сам слышал, как кум и лепила об этом базарили...
В тот день мы на пару набрали шестнадцать камней, и все отыскал я. Мог бы и больше, но какой смысл? Зачем привлекать внимание к чрезмерной удаче? Лучше уж так: везёт, но в разумных пределах. По-человечески, без колдунства.
Жирдяю, чтобы не путался под ногами, предложил самому ничего не искать, никуда не лезть, а лишь страховать меня, чтобы помог если что. Ну, типа, если в трясину меня внезапно затянет, жердь бы какую-нибудь бросил и вытянул.
Надо ли говорить, что сорок четвёртый согласился на это с плохо скрываемой радостью. Он даже специально вернулся на берег и вправду нашёл там какую-то длинную палку, а после начал ходить за мной метрах в пяти позади и принимать в корзину найденные «сокровища». Работа, мало того что непыльная и безопасная, так ещё и довольно выгодная. Ведь даже если с напарником что-то случится, камни-то вот они, в корзине лежат и хлеба не просят...
Словом, когда с берега протрубил рог, возвещая об окончании рабочего дня, мы спокойно, без суеты выбрались на твёрдую почву, неся по корзине с восемью «драконьими слезами» внутри.
К лагерю вместе с другими «болотниками» мы подошли аккурат тогда, когда туда привели и «шахтёров», занимавшихся сбором «драконьих зубов» под Чёрным курганом. Всех добытчиков выстроили по-бригадно, в очередь к своему приёмщику-нормировщику. Но перед тем, как приступить к сдаче трофеев, вдоль очереди, не особо скрываясь, прошли двое блатных из окружения бригадира — уже известный мне Гривс и рыжий детина по кличке Шип.
Они останавливались возле каждого зэка и принимали в свою корзину «процент в общак» — кто давал камень, кто два, а кто и все три.
Жирдяй сунул им две «слезы». Получив от напарника мзду, они переместились ко мне.
Я смерил их снисходительным взглядом и без затей посоветовал:
— Проходите, господа, не задерживайтесь. Здесь вам не подадут.
Рыжий злобно ощерился, но устраивать кипиш прямо сейчас не решился. Гривс что-то шепнул ему на ухо, и оба двинулись дальше.
— Если что, я не при делах, — пробурчал секунд через десять Жирдяй. — Сам из своих разборок выламывайся.
Отвечать я не стал. В этих делах я действительно рассчитывал лишь на себя. Но что нарывался — факт. Зачем? Да просто чтоб сразу поставить себя в положение «авторитетного беспредельщика». Ибо ходить под кем-то на этой зоне не собирался. Как, впрочем, и чалиться здесь больше трёх месяцев... максимум, полугода...
Восемь «драконьих слёз» нормировщик принял от меня, приподняв бровь. Логично, учитывая, что это мой первый рабочий день в местном «гулаге». Тем не менее, награду ударнику не зажал — выдал две тонкие окрашенные пластинки, белую и оранжевую.
«Белая — норма, оранжевая — доппаёк», — объяснил мне Жирдяй, когда сдача камней завершилась и бригаду опять выстроили в колонну по одному, для следования к бараку.
Жратву выдавали перед входом в строение. Зэки сдавали полученные от нормировщика крашеные жетоны и получали взамен хлеб и баланду. Не особо аппетитного варева я, как передовик производства, получил полную миску, а хлеба — аж три краюхи. В принципе, всё это можно было растянуть не только на ужин, но и на завтрак, но, как сказал сорок четвёртый, съедать лучше сразу, не то уведут, как ни прячь.
Нормальное одноразовое диетическое питание. И фитнес в течение дня. Для желающих поправить фигуру самое то.
Не скажу, чтобы я прямо «давился, но ел», однако немного хлеба после приёма пищи таки осталось несъеденным. Поначалу решил было спрятать его за пазуху, но затем вдруг услышал негромкий писк. Он доносился откуда-то из-за чурбака, заменяющего на нарах подушку.
Крысы что ли?..
А нет, не крысы.
За чурбаком обнаружилась мышь. Точнее, мышонок. Совсем махонький.
Удивительно, но сбежать или спрятаться он не пытался. Просто тыкался своей мордочкой туда-сюда и еле слышно попискивал.
Пользуясь полученными ещё в Шептунах способностями, попробовал «поговорить» с ним.
Ну, а чего? С собаками и лошадьми получалось, так почему бы с мышами не попытаться?
Желания и мысли мышонка изысками не отличались. Он жутко хотел есть. Так сильно, что даже людей перестал бояться. А за смелость, пусть даже безрассудную, всегда полагалась награда.
Положив перед носом мышонка кусочек хлебного мякиша, я мысленно пожелал ему «Приятного аппетита!»
Уговаривать хвостатого малыша не потребовалось. Он буквально вгрызся зубами в «упавшую с неба» пищу, и меньше, чем через минуту, от угощения ничего не осталось. После чего этот мелкий «зверь» вновь начал шарить носом по сторонам, явно желая добавки.
«Хорошего понемножку», — сказал я ему, и, как ни странно, он меня понял. Сел на задние лапки, поднял мордочку и уставился на меня глазками-бусинками.
«Хочешь ещё?»
Грызун скосил голову набок.
«Завтра утром. Если посторожишь... Спрашиваешь, кого? Меня. Чтобы никто и близко не подошёл этой ночью... Договорились?»
Мышонок закрутился на месте, потом внезапно остановился и шлёпнул хвостом по доскам.
Я удовлетворённо кивнул и протянул ему руку. Малыш пискнул и ловко забрался мне внутрь рукава. И пусть я когда-то слыхал про такое слово, как «туляремия», но думаю, это всё же не тот случай, когда стоит бояться. Ведь договор, как известно, дороже любого страха...
Меня разбудил тонкий тревожный писк прямо внутри черепной коробки. А до того спал, как убитый. Хотя поначалу думал подстраховаться: не класть все яйца в одну корзину и не полагаться только на обещание Мы́ша (ведь правда, крутое я имя придумал? и, главное, редкое). Однако сколько б не пыжился, сколько бы не считал, что справлюсь, а всё равно заснул, вырубился, как только улёгся на нары, и, если бы не мой новый друг, то вероятней всего, навсегда.
Веки, чтобы оценить обстановку, поднимать не потребовалось. Опция «видеть с закрытыми глазами», полученная в Лисавах от трактирного жулика, до сих пор действовала. Всё, что происходило в радиусе пяти метров от моей головы, отлично просматривалось даже в потёмках. Двое из прихлебателей Корня — рыжий детина Шип и невысокий, но жилистый Дэл — осторожно подбирались ко мне через «взлётку» (проход между рядами нар). И спасать эти «Чип и Дэйл» точно никого тут не собирались. Первый держал в руках свёрнутый из куска материи жгут (душить он меня им что ли собрался?), второй — палку (наверно, от шконки какой-нибудь отодрал). Видимо, думали, что я «Толстопуз» и, пока они будут меня кончать, только мяукать смогу, бессильно и жалобно. Наивные, блин...
Когда коротышка Дэл приблизился к нарам вплотную и поднял палку, я мячиком подпрыгнул с жёсткого ложа и с разворота, опережая чужой удар, влепил ему пяткой по кумполу. А дальше, не останавливаясь, длинным прыжком соскочил со шконки и, разом очутившись за спиной у детины, пробил в почки. Шип изогнулся дугой и, выронив жгут, брякнулся наземь.
Всего через миг над головой вспыхнул свет (ага, магические светильники тут всё же имеются), и сзади от двери заорали сакраментальное: «Всем лежать! Морды в пол!»
Ну да, ну да. Плавали, знаем. Магоспецназ в чистом виде...
Команду местных «омоновцев» я выполнил без раздумий. Двое моих противников — тоже. Хотя им для этого падать на заплёванный пол не понадобилось — и так уже валялись на нём, булькая юшкой.
