Уланти слышал о том, как ходят на абордаж Адептус Астартес. Прекрасно вооруженные космические десантники проникали на борт вражеского корабля с помощью штурмовых челноков. Каждое подразделение имело четкую задачу и захватывало определенные отсеки судна.

Теперь же ни о каком плане не могло быть и речи. Люди сражались тем, что попадалось под руку, зная, что победит тот, кто раньше перережет противнику горло. На захват «Беллерофоита» отправились и другие старшие офицеры «Махариуса». Например, вторым абордажным отрядом командовал сам комиссар Киоген. Но Уланти не имел ни малейшего представления о том, где он сейчас находится и как у него идут дела.

Стальная дверь в конце коридора распахнулась, и из люка повалили новые защитники «Беллерофонта». Не теряя ни секунды, Уланти бросился вперед. Краем глаза он заметил на кителе предводителя отряда мятежников знакомые красные нашивки. Значит, перед ним старший помощник капитана, такой же, как сам Уланти. Лейтенант еще не встречал среди изменников ни одного офицера и с удвоенной яростью стал прорубаться сквозь толпу к человеку, занимавшему такую же должность на «Беллерофонте».

Боруса плюнул своему противнику в глаза. Жгучая от сока таджа слюна ослепила взвизгнувшего мятежника, и Максим изо всех сил боднул его в лицо. У еретика захрустели кости, и он попятился, дав Борусе место размахнуться гаечным ключом. Одного удара хватило, чтобы пробить череп бунтовщику.

— Ко мне! На помощь! «Махариус»!

Обернувшись, Максим увидел, что на старшину Добржина насели сразу трое. Не раздумывая, Боруса толкнул одного из мятежников в спину с такой силой, что тот врезался лбом прямо в стальную переборку и рухнул на пол. Споткнувшись о его тело, Максим на секунду замешкался и не успел уклониться от сабли второго противника, проткнувшей ему плечо. Заскрипев зубами, Боруса подался вперед и ударил врага в шею зажатым в пальцах стилетом. Фонтан крови полился на плечи бунтовщика. Он пошатнулся, тщетно пытаясь пережать сонную артерию. Третий мятежник бросился в атаку с крючковатым абордажным багром наперевес. Боруса без особого труда увернулся, вырвал багор и воткнул его матросу в живот.

Справившись с врагами, Максим наклонился над Добржином и нащупал на его шее слабый пульс. Обрадовавшись, Боруса взвалил раненого на плечи.

— Помогите! — во всю мочь завопил он. — Старшина Добржин ранен!

К ним потянулось множество рук. В возникшей суматохе Максим вытащил свой стилет из шеи Добржина и убрался подобру-поздорову, пока никто не заметил, что старшина уже мертв.

Пройдя несколько шагов, Максим заметил, что за его ремень зацепилась темно-синяя перевязь старшины. Недолго думая, он перевязал ею свою рану и бросился в бой.

Выпад. Блок. Еще выпад…

Магел старался действовать осторожно. Его противник фехтовал в очень необычной манере. Впрочем, в фехтовании вряд ли можно придумать что-то по-настоящему новое. По сути дела, воинственное население бесчисленных миров Империума пользовалось лишь вариантами одних и тех же приемов. Офицер с «Махариуса» был достойным противником. Наверное, он владел клинком даже лучше Магела, но у бывшего старшего помощника командира «Беллерофонта» имелось очень важное преимущество. Ему было нечего терять, и он позабыл о страхе.

Вокруг бушевало сражение. На палубу падали все новые и новые тела убитых и раненых. И хотя сейчас было трудно сказать, кто одержит верх в схватке за этот отсек, Магел понимал, что победа «Махариуса» предрешена. Даже по штатному расписанию команда «Беллерофонта» насчитывала на несколько тысяч человек меньше, чем команда тяжелого крейсера. К тому же в ходе мятежа и в результате атаки штурмовиков уже погибли тысячи офицеров и матросов. Уцелевшие были обречены, но Магел решил дорого продать свою шкуру.

Мятежник с налитыми кровью глазами бросился на офицера с «Махариуса». Ни секунды не колеблясь, Паво проткнул саблей наглеца, вознамерившегося лишить его чести своими руками зарубить старшего помощника командира имперского крейсера. Однако Магел чуть замешкался. Воспользовавшись этим, его противник сделал молниеносный выпад. Вместо того чтобы парировать удар, Магел попытался увернуться, но почувствовал страшную боль в боку.

Чтобы не застонать, Паво стиснул зубы. Он понимал, что молоденькому офицеру не удастся вытащить свой клинок, и с силой рубанул нападавшего по правому плечу. Сабля впилась в кость. Противник заорал от боли и попятился. Еще один удар, и Магел прикончит врага.

Еле держась на ногах, с вражеской саблей в ребрах, Паво уже замахнулся на офицера, но внезапно его руку со страшной силой сжали стальные клешни. Захрустели кости. Клинок выпал из онемевших пальцев Магела, а в спину вонзилось что-то острое. Ледяной холод разлился по его жилам. Еще удар в спину! И еще один… У Паво подкосились ноги, но он так и не упал, а повис, как тряпичная кукла, на державшем его человеке. Потом его отпустили. Магел упал на палубу, и сознание навсегда покинуло его обмякшее тело.

Превозмогая боль, Хито Уланти с трудом рассмотрел нависшего над ним широкоплечего исполина. Здоровяк протянул руки и встряхнул шатающегося лейтенанта. Уланти заметил на щеках и запястьях матроса ритуальные татуировки, какие носили головорезы из страшных подземелий городов-ульев.

— Максим Боруса! К вашим услугам! — прорычал гигант. — Не бойтесь, я с «Махариуса». Вы в безопасности!

— Спасибо, — пробормотал Уланти. Взгляд его упал на запятнанную кровью перевязь. — Я ваш должник, старшина Боруса…

Максим ухмыльнулся. Он не узнал спасенного им офицера, но прочитал знаки различия на его причудливо расшитом мундире. Он понял, что спас жизнь завсегдатая капитанского мостика, который, в свою очередь, мог спасти его от прозябания на нижних палубах.

— Старшина так старшина! — усмехнулся он. — На все ваша воля.

— «Беллерофонт» вызывает «Махариус»! Крейсер в наших руках. Мы починили двигатель. Судно может выйти в варп. Отправляемся по вашей команде!

Эскадра разведывательных кораблей сил Хаоса в составе трех рейдеров типа «Язычник» беззвучно дрейфовала на окраине звездной системы Дельфи, прислушиваясь к переговорам имперского крейсера и захваченного им мятежного корабля. Рейдеры появились слишком поздно, чтобы встретить судно бунтовщиков и проводить его в варп. Теперь им оставалось только беспомощно следить за тем, как от них уходит добыча, по праву принадлежащая их повелителю. Командир эскадры понимал, что его кораблям не справиться с имперским крейсером и эскадрильями его проклятых штурмовиков, но все равно опасался страшного гнева Осквернителя. Стоя на капитанском мостике флагманского рейдера, облаченный в черные одежды капитан следил за тем, как с мониторов исчезают условные обозначения имперских крейсеров.

— Передайте повелителю, что секретная информация, чуть не оказавшаяся в нашем распоряжении, осталась в руках противника, — приказал черный капитан стоявшему рядом астропату.

Обитавшее в сознании одержимого астропата демоническое существо зашипело от ярости, и тело скрутила судорога страха перед гневом Абаддона.

Остальные члены команды поспешили заняться своими делами, стараясь не смотреть на обреченного капитана.

— Благодарю вас, магос Кастаборас. Я вас больше не задерживаю.

Надменный старший техножрец кивнул и с непроницаемым лицом направился к своей свите, оставив Семпера одного в капитанской каюте.

Опершись локтями о письменный стол, Леотен машинально потер шрам на щеке. Этот жест всегда означал, что капитана что-то тревожит. Сейчас Семпер лихорадочно обдумывал доклад магоса Кастабораса.

Похищенные технические секреты были извлечены из банков памяти «Беллерофонта» и переданы ревностным жрецам Бога-Машины на «Махариус». Астропат имперского крейсера доложил в штаб о спасении секретной информации и о мужестве флаг-лейтенанта Хито Уланти, проявленном в абордажном бою. Однако штаб Боевого флота Готического Сектора волновал лишь характер похищенных данных. Кастаборас уже частично расшифровал попавшую к нему информацию и сообщил результаты Семперу. Теперь о том, какие именно секреты пытались похитить мятежники, на «Махариусе» знали двое. И оба пребывали в замешательстве.