Невзирая на страшные потери, хаоситы рвались вперед. Задние наседали на передних, толкая их прямо под огонь автоматических пушек. Семпер подумал, что еретики решили, будто людей у них больше, чем снарядов у пушек, и будут лезть на верную смерть до тех пор, пока у защитников собора не кончатся боеприпасы. Деван обещал утопить культистов в крови, если они ворвутся в этот коридор, и, кажется, сдержал слово.

Внезапно из толпы еретиков выступила чья-то фигура. Воздух вокруг нее гудел псионической энергией, сформировавшей энергетический щит, отклонявший в стороны летящие снаряды. Незнакомец воздел вверх руку с искрящимся черным мечом.

— Ложись! — скомандовал Деван, но было слишком поздно: черный меч испустил ослепительный луч, который уперся в баррикаду.

Демонический луч сжигал вопящих людей заживо, превращая их за пару секунд в обугленные трупы. Вот он попал в одну из автоматических пушек, и та взорвалась, осыпав все вокруг острыми как бритва осколками.

Не обращая внимания на боль в обожженном боку и разбросанные по полу окровавленные и почерневшие трупы, Семпер поднялся на ноги и вытащил из ножен саблю. Перед собой он видел только толпу рвущихся вперед хаоситов. Их предводитель впился в Семпера зловещим взглядом.

«А ведь кто-то обещал, что я сегодня не погибну!» — с горечью подумал Семпер и повел в контратаку защитников собора.

Звуки стрельбы и звон стали громким эхом отдавались под сводами собора. В глубине боковой часовни Витас Сарон скулил от страха, уткнувшись лицом в плечо сестры:

— Что там, сестрица?! Капитан же сказал, что нас скоро спасут! Что же они не летят?! Когда все это кончится?!

Поцеловав брата в лоб, принцесса Малисса задумалась о том, что всех их ждет. Она всегда опасалась прокуратора Бизантана, и мысль о его возвращении наполняла ее душу недобрыми предчувствиями. Принцесса прекрасно знала, что должна сейчас сделать. Ей не очень хотелось так поступать, но она уже давно поняла: рано или поздно это станет неизбежным. От ее неразумного брата теперь было больше вреда, чем пользы…

— Скоро, — прошептала Малисса и провела по щеке брата острой гранью отравленного кольца. — Скоро все кончится…

Хоизан пробивался вперед. Он жаждал крови и рубил направо и налево, не щадя ни друзей, ни врагов. Он должен исполнить волю демонов варпа! Безликий оказался перед своей жертвой. На лице стоящего перед ним человека были написаны удивление и страх — жалкие человеческие чувства, о которых Хоизан скоро навсегда позабудет, приняв обличье демона!..

Внезапно ничтожный человечек с яростным воплем бросился на предводителя хаоситов.

Хоизан играючи отразил выпад. Клинок его противника сломался о невероятно твердый, похожий на обсидиановый, магический меч. Человек не устоял и упал на пол, а Безликий занес над ним меч для последнего удара. Внезапно на него бросились еще двое. Первый парировал причитающийся упавшему человеку удар своим цепным мечом, взвывшим при столкновении с оружием демонов. Другой человек — огромный, как приспешник Кровавого Бога, — вскинул примитивного вида пистолет и одну за другой начал всаживать в грудь Хоизана пули. Наконец одна из них проникла за энергетический щит, вошла в его плоть. Он почувствовал боль и вспомнил о том, что еще не демон. В гневе Хоизан отшвырнул человека с пистолетом к стене, а затем, отрубив другому руку с цепным мечом, нанес ему сокрушительный удар в грудь.

Взревев в предвкушении победы, Хоизан Безликий повернулся к человеку, чьей смерти возжелали силы варпа, но тот уже был на ногах и поднял цепной меч, выпавший из отрубленной руки его сраженного товарища. С удивительной ловкостью человек увернулся от оружия и изо всех сил вогнал свой цепной меч в живот Хоизана. Тот выронил оружие и застыл с открытым ртом, чувствуя, как его внутренности наматываются на вращающееся лезвие человеческого оружия. Пошатнувшись, он попятился, горлом пошла черная кровь. Его приспешники испуганно завыли и тоже начали отступать. У Хоизана душа ушла в пятки. Неумолимые демоны варпа отвернулись от него! В глазах потемнело. Вой хаоситов становился все громче. Хоизан даже подумал, что это разгневанные боги Хаоса рычат в негодовании оттого, что он не сумел их ублажить. Однако он тут же понял, откуда исходит звук, и оставил последнюю надежду на победу.

На улице выли двигатели. Вереница челноков садилась на соборную площадь.

Челноки Адептус Арбитрес пронеслись над соборной площадью и засыпали ракетами руины зданий, в которых обосновалась артиллерия хаоситов. Автоматические пушки челноков уничтожили все живое в пределах прямой видимости. Арбитры выпрыгивали на землю, не дожидаясь, пока машина прочно встанет на посадочные опоры, и тут же открывали огонь по любому, кто еще шевелился.

После смерти предводителя остатки культистов пустились наутек и скрылись в развалинах разрушенного города, чтобы в ужасе ждать свой близкий конец.

На зачищенную арбитрами площадь приземлился челнок «Махариуса». Из него высадились Бизантан и Киоген. Прокуратор тут же взял под свое начало арбитров, прилетевших с «Сурового Воздаяния». Оглядев изрытую снарядами и залитую кровью площадь перед собором, комиссар скомандовал прибывшим с ним гардемаринам:

— Ищите капитана Семпера. Без него мы отсюда не улетим.

Семпер с трудом поднялся на ноги. Его примеру последовал Максим Боруса, еще не пришедший в себя после сокрушительного удара Хоизана. Капаран тоже уцелел. Шанину-Ко повезло меньше. Его обугленные и оплавленные останки лежали в куче трупов, сожженных демоническим мечом людей.

— Челноки! — выглянув наружу, прохрипел Максим. — Клянусь, никогда не думал, что так обрадуюсь, увидев арбитров!

Семпер не слушал Борусу. Каким-то чудом Деван еще оставался жив. Капитан опустился на колени прямо в лужу крови, вытекавшей из разрубленной груди и обрубка руки. Отыскав цепной меч исповедника, Семпер вложил его в уцелевшую ладонь.

— Возьмите его себе, — прошептал Деван. — Мне он больше не нужен, а вам — пригодится. Это вам не зубочистка, которую у вас называют саблей…

В коридоре загрохотали тяжелые шаги. Кто-то выкрикнул имя капитана, но Семпер не обращал внимания на шум и не выпускал руку исповедника из своей. Проследив за взглядом Девана, он увидел людей, сбившихся в кучу в центральном нефе собора. Это была всего лишь горстка уцелевших из числа тысяч пилигримов, пришедших искать утешения под сводами собора. В основном это были женщины и дети — семьи боевых братьев, тех, кто сложил голову, защищая храм от осквернения, а веру — от поругания.

— Неужели все было напрасно? — еле слышно прошептал Деван. — Неужели они погибнут?.. Не допустите этого. Ведь мы умирали ради них. Это возлюбленные чада Императора. Они ему дороже спесивых аристократов и трусливых чиновников. Дороже богатств в трюмах транспортов. Они — лучшее, что есть в этом мире. Не дайте им погибнуть вместе с ним…

Семпер кивнул. Ладонь исповедника уже холодела в его руке.

Капитана трясли за плечи.

— Господин капитан, пойдемте! У нас совсем нет времени! — все твердил и твердил какой-то старшина.

Но Семпер стоял на коленях до тех пор, пока не убедился, что исповедник умер. Потом он поднялся на ноги и скомандовал гардемаринам:

— Посадите этих штатских в челноки. Первыми — женщин и детей. Затем погрузите всех, кто может оправиться от ран!

Старшина крайне удивился;

— Но на челноках не предусмотрено мест для пассажиров! И у нас совсем мало времени!..

— Так освободите для них место! — рявкнул Семпер. — Выбросьте все из грузового отсека! Все лишнее вон из челноков!.. Имейте в виду, без этих людей мы отсюда не улетим!

Бизантан взглянул в вытаращенные глаза мертвого принца-регента и прочитал в них застывший ужас. Прикоснувшись к еще теплой щеке трупа, прокуратор понял, что опоздал совсем ненамного.