— Включить маневровые двигатели левого борта! Право руля! Пошевеливайтесь, а то они захватят нас буксировочным лучом!

«Махариус» развернулся, и у всех, как обычно, на мгновение похолодело внутри, пока генераторы искусственной гравитации не приспособились к новому курсу корабля. «Махариус» содрогнулся, но на этот раз никто не испугался. Это заработали двигатели, уносившие корабль прочь от опасности. У присутствующих на капитанском мостике отлегло от сердца.

Впрочем, радость была недолгой. Внезапно палуба выскользнула из-под ног Семпера, и он провалился куда-то вниз. Что-то загрохотало. Сверху свалились острые обломки какого-то механизма, пригвоздившие к палубе техножреца и молодого артиллерийского офицера.

Вокруг скрежетало железо, а «Махариус» дрожал под непрерывными сокрушительными ударами.

Завыли сирены. Леотен Семпер поднялся на ноги и вытер кровь со лба, рассеченного металлическим осколком рухнувшего механизма. У командора пересохло во рту, а по спине побежали мурашки. Он понял, что его кораблю угрожает страшная опасность.

На каналах внутренней связи звучали испуганные голоса, докладывавшие о повреждениях, нанесенных кораблю:

— Пробоина в корпусе на третьей орудийной палубе! Разрешите покинуть отсек!..

— Пожары на палубах восемнадцать, девятнадцать и двадцать один!..

— Пробоина в носовом отделении шестнадцатой палубы! Задраиваем двери!

— Говорит машинное отделение… Повреждена система охлаждения третьего реактора. Включаем аварийную систему охлаждения!..

— Откройте двери! Выпустите нас! Откройте двери! Спасите!..

Семпер с трудом взял себя в руки. «Махариус» может погибнуть в любую секунду!..

— Докладывайте, господин Уланти! Что происходит?! — рявкнул он.

— «Левиафан» еще жив, — с мрачным видом ответил лейтенант. — Он вцепился в нас и хочет прикончить…

Семпер выругался… Буксировочный луч! Одна из немногих современных технологий, которыми овладели орки и, по своей звериной природе, стали использовать в военных целях!

«Левиафан» захватил «Махариус» невидимым, но мощнейшим буксировочным лучом, испускаемым огромным генератором, установленным в его носовой части. Конечно, этот луч недостаточно силен, чтобы таскать за собой или швырять «Махариус» из стороны в сторону, но его мощи хватит, чтобы уничтожить крейсер! Правильно манипулируя гравитационными силами внутри буксировочного луча, можно раздавить или разорвать на куски крупный корабль или его часть…

Именно это орки и собирались проделать с «Махариусом». Их буксировочный луч ухватился за корпус крейсера, чтобы вырвать из него изрядный кусок. Каких-то полчаса назад Семпер и остальной экипаж «Махариуса» наблюдали за тем, как буксировочный луч «Мастодонта» рвет на части «Ужасного». Сейчас им предстояло испытать это на собственной шкуре…

Семпер чувствовал, что судно начинает разламываться. Железо вздыбилось. Плиты брони затрещали. Каналы энергоподачи взрывались и выходили из строя. Крейсер скрежетал, сопротивляясь страшной силе, обрушившейся на его металлический корпус.

Максим Боруса услышал глухой удар где-то в недрах корабля, палуба под его ногами подпрыгнула, и он промахнулся. Вместо того чтобы снести голову человеку, стоявшему на другом конце подвесного металлического перехода, болт перебил паропровод в нескольких метрах от него. Максим глухо выругался. Человек же, один из бандитов Седжары, повернулся и стал целиться в старшину из допотопного короткоствольного пистолета.

Максим знал, что Седжара слишком скуп, чтобы снаряжать своих людей современным скорострельным оружием. Усмехнувшись, он прикончил противника метким выстрелом в сердце и процедил сквозь зубы: «Дурак! Бежать надо было, пока не поздно!..»

Корабль вновь содрогнулся, и Борусе пришлось схватиться за поручни, чтобы не свалиться вниз. Кто-то оказался не таким проворным. Раздался истошный вопль, и чье-то тело со свистом пролетело мимо Максима. Кто-то сорвался и улетел на самое дно громадного, в тридцать палуб высотой, машинного отделения «Махариуса». Внизу прогремел взрыв. Пахнуло раскаленной плазмой, и вновь послышались человеческие вопли.

Усмехнувшись, Максим подумал о том, что «Махариус» явно попал в переделку. Но Боруса не сомневался, что старина Семпер спасет корабль.

Кроме того, внутренние повреждения судна всегда сопровождаются человеческими жертвами, а именно они и нужны сейчас Максиму. Никто никогда не догадается, что под шумок и он кое с кем свел счеты.

В лабиринте механизмов послышались выстрелы и крики. Максим узнал голос Гальбы.

Убедившись в том, что его болт-пистолет заряжен, Максим двинулся туда, откуда доносился шум потасовки.

«Махариус» дрожал, издавая душераздирающий скрип. Семпер понимал, что через несколько секунд его кораблю будут нанесены непоправимые повреждения.

— Полный вперед! Форсируйте двигатели! Мы должны вырваться!

— Не надо!

Семпер узнал голос магоса Кастабороса — старшего техножреца «Махариуса», только что появившегося на капитанском мостике в сопровождении своей свиты.

Несмотря на грозившую им гибель, все присутствующие на мостике вытаращили глаза на магоса, осмелившегося оспорить приказ командира корабля в бою.

Семпер впился взглядом в золотую маску старшего техножреца. Он не испытывал особой симпатии к неприветливому и высокомерному Кастаборосу. Магоса вообще недолюбливали на «Maхариусе». Однако Семпер не сомневался ни в способностях техножреца, ни в его прекрасном знании систем корабля, которому Кастаборос посвятил уже восемьдесят с лишним лет своей продленной Богом-Машиной жизни.

— Почему? — рявкнул Семпер, прислуживаясь к возрастающему скрежету металла.

Кастаборос заговорил быстро, но спокойно, не обнаруживая почти никаких человеческих эмоций:

— Включив двигатели, мы только ускорим свой конец. Мы будем рваться в одну сторону, а они станут тянуть нас в другую, и корабль разорвет на части. Однако есть способ…

Последние слова техножреца утонули в таком ужасающем скрежете, что Семпер понял — через несколько секунд они все погибнут.

— Слушать команды магоса! — приказал командор, сделав то, на что большинство капитанов не пошло бы даже в самом безнадежном положении.

Кастаборос немедленно взялся за дело.

— Включить маневровые двигатели правого и левого бортов! Пусть они зафиксируют положение «Махариуса» в пространстве… Направить всю имеющуюся энергию на генераторы пустотных щитов и повысить частоту щитов на четыре единицы выше нормы!

На мгновение замолчав, Кастаборос, к всеобщему удивлению, стал излагать мотивы, побудившие его отдать именно эти команды:

— Исследования показали, что изменение частоты защитных щитов может повлиять на силу буксировочного луча. У меня самого не было возможности в этом убедиться, но великий магос Сюльпиций Точный писал, что…

— Да вы взгляните на приборы! — не выдержав, рявкнул Римус Найдер. — Генераторы щитов страшно перегружены! О каких исследованиях вы твердите?! Неужели вы надеетесь спасти корабль теориями какого-то давным-давно умершего техножреца, который только и умел, что бормотать молитвы?!

Не обращая внимания на Найдера, Кастаборос заговорил, обращаясь к Семперу:

— Щиты выдержат, капитан. Я хорошо знаю этот корабль. Ведь я постоянно слежу за его работой, общаюсь с его машинным разумом и возношу молитвы его священному духу. Я верю в его прочность и хочу, чтобы вы и ваши люди верили в нее так же непоколебимо.

Корпус «Махариуса» начал вибрировать как-то по-другому, и в голосе магоса почувствовалось облегчение.

— Смотрите! Щиты влияют на буксировочный луч, и орки усиливают его, стараясь нас не потерять.

С этими словами техножрец оперся на ближайшую приборную панель и проговорил:

— Капитан, я советую вам взяться за что-нибудь неподвижное. Исследования Сюльпиция Точного обнаружили, что момент освобождения от буксировочного луча чреват травмами для членов экипажа корабля.