Глава 1

— Илья, очнись!

Меня трясло. Боже, никогда не было такого тяжелого похмелья. Нет, это не моё тело дрожало, а чьи-то цепкие руки впились в плечи и встряхивали с монотонной частотой. Что за скотина меня будит?

Мужской голос, хоть и называл меня по имени, был мне незнаком. Но незнакомец так и продолжал бубнить «Илья, очнись» и трясти. От очередного рывка хрустнуло в шее и я открыл глаза.

Весь мой обзор занимала обеспокоенная рожа. Немногим меня старше, но жизнью потрепан мужик конкретно. Глубокие морщины на лбу и в углах серых глаз, висящие щеки, неумело выбрит. И короткий ежик русых волос.

Точно рожа совершенно незнакомая. Я не настолько стар и забывчив, всего-то за сороковник пару лет назад перевалило. Даже после того шумного юбилея не было так мучительно. Или это было не пару лет назад…

— Илья, слава всеблагим! Очнулся! — радостно возвопил он тут же, заставив меня болезненно поморщиться.

Головная боль вынудила сосредоточиться. За маячащей передо мной незнакомой рожей виднелись верхушки деревьев. А над ними светлеющее предрассветное небо. Как я оказался на улице? В парке или, не дай бог, в лесу?

Я поднялся так резко, что мужик не успел отпрянуть и мы столкнулись лбами. В башке загудело, словно ударили в набат. Или мне это не кажется? Сознание все ещё плыло и я списал этот звук на остаточные галлюцинации после… А вот после чего, надо подумать.

Мужик начал суетиться, помогая мне подняться на ноги, а я пытался вспомнить. Что произошло ночью? Был клуб, встреча в дружеской атмосфере, потом я решил немного расслабиться. Ничего необычного, пара напитков, наблюдение за публикой.

Девушка! Там была девушка… Чёрт, как же трудно вспомнить. Её образ расплывался среди мерцающих огней, движущихся в танце силуэтов, дыма и музыки. Неужели меня опоили? Нет, невозможно, место было надёжное и проверенное.

— Давай, давай, поднимайся скорее, — торопил меня тем временем незнакомец, подтягивая к себе за руку. — До подъёма совсем немного времени, когда братья проснутся, тебе уже надо быть в обители.

Стоп. Что? От непонимания происходящего я застыл, из-за чего рухнул обратно на траву. Какие братья, какая обитель? Я что, мать их, в монастыре?

По спине пробежали мурашки. Мелкие ледяные твари впились в позвоночник, парализуя.

Очень неприятно, когда часть жизни напрочь выпадает из памяти. Но ещё неприятнее, когда ты очухиваешься в неизвестном месте, понятия не имея, как сюда попал. Точно чем-то накачали.

Кто? Зачем? Почему я жив? И какого хрена я делаю в монастыре? Это что ещё за идиотские происки врагов — отправить меня на постриг? Я даже схватился за голову, но бритости там не обнаружил. Ух, зарос, пора стричься.

Мужик свои попытки поднять меня не оставил и снова вцепился в мои плечи, дёрнув на себя. А я смог рассмотреть, что на нём и правда подобие монашеской рясы. Одеяние, больше похожее на огромный холщовый мешок. Бесформенный и неопределённого тёмного цвета.

Пора заканчивать этот цирк.

— Ты кто вообще? — я еле разлепил ссохшиеся губы.

Лицо монаха испуганно сморщилось, а губы зашевелились. Но я не слышал, что он ответил. Потому что мой голос не был моим. Я мог, теоретически, всю ночь орать песни и охрипнуть. Но помолодеть на двадцать с лишним лет и вернуться в прекрасное время ломки голоса не мог.

— Да какого хрена происходит? — почти проорал я проверочную фразу и мурашки превратились в холодный пот.

Вдобавок мне в лицо уткнулась потная ладонь, а мужик завращал глазами и стал опасливо озираться. А вот это ты зря, не надо мне затыкать рот.

Рефлексы сработали неожиданно быстро и чётко. Перехват за запястье, вывернуть, ребром второй руки резкий удар по шее, завалить на землю и отскочить.

Кажется, я охренел даже больше, чем он. Силы в руках было ощутимо больше. Но при этом движения были не самые умелые. Словно не было мышечной памяти, сработал чисто мозг, как на первых тренировках… Да что за?

— Илья, ты что делаешь? — пробубнил монах в землю и начал отплёвываться.

Я отступил ещё на пару шагов и огляделся. На лес не очень похоже, как и на парк, впрочем. Что-то среднее. Слишком ухоженный для леса и слишком беспорядочный для парка. Лиственные деревья, плотная посадка, буйная зелень, не вековые, но достаточно высокие, чтобы не видеть, что за ними.

И очень тихо. А значит я всё-таки где-то в области. Ни единого звука города. Городские жители привыкают к этому белому шуму, но я всегда его слышал. Шелест шин, визг тормозов, глухое урчание двигателей, далекие гудки, сигналки, перестук трамваев. Всегда есть какие-то звуки.

— Илья… — мужик поднялся и отряхивался, смотря на меня с обидой.

Как-то он очень уверенно ко мне обращается. Так разговаривают только с хорошо знакомыми людьми. Но я его вижу в первый раз в жизни. При этом он не притворяется. Читать людей — одно из моих главных достоинств, которое не раз спасало жизнь.

В голове тут же стрельнуло и промелькнул проклятый женский силуэт. Девушка, была девушка…

— Пойдём, нам уже пора возвращаться, — махнул мне монах и шустро прошмыгнул между деревьев.

Я поспешил следом, на ходу размышляя. Ну, по-крайней мере, я старался это сделать. Состояние у меня было не очень то к такому располагающее. Мысли о том, что же произошло сегодня ночью, вытесняли мысли о том, где я.

Ладно, сначала нужно выбраться. Потом уже вспоминать, как я сюда попал. Я всё больше склонялся к выводу, что меня конкретно так накачали. Бутером под завязку и вполне возможно, что я при этом и новыми знакомствами обзавёлся в лице мелькающего передо мной монаха.

Сучары, кто бы это ни был, они ответят. Я бы мог подумать на шутки друзей, но они не стали бы использовать опасные вещества. Да и знали моё жёсткое к ним отношение.

— Эй! — я понял, что потерял из виду невзрачную рясу.

Гадкое время суток. Я почти ни хрена не видел в сумерках, в темноте и то проще было ориентироваться. Но только я об этом подумал, как понял, что вижу я тоже гораздо лучше. Просто деревья часто стоят, да ещё и какой-то высокий кустарник на пути.

И явно что-то не то с координацией. Сначала я погрешил на отходняк, но в голове уже прояснилось, да и общее состояние улучшилось. Свежий прохладный воздух привел в себя окончательно.

Ароматы леса воспринимались так ясно, будто я впервые оказался вне царства бетона, пыли и выхлопных газов. Даже запах прелых листьев под ногами ощущался, словно я в них носом уткнулся.

Ничего себе приходы. Меня, похоже, зарядили целым коктейлем. Вот чёрт, надеюсь, не заставили подписать какие-нибудь документы. Типа отписать всё имущество секте. Вдруг этот монах с его братьями как раз из этой степи.

Но хрен им, притворюсь вдохновлённым, сбегу и сразу на освидетельствование. И всех своих охрененно дорогих адвокатов им в задницу. Да кто такой идиотский план мог придумать…

Настроение моё улучшилось, тем более что сектант вернулся за мной и со скорбным лицом пошёл рядом. Значит, подыграю. Неизвестно, в доле этот мужик или нет, но в любом случае из секты просто так не отпускают.

Мои догадки про область подтвердились, когда мы через пятнадцать минут вышли к так называемой обители. Высоченная побеленная стена и небольшая низкая дверь в ней. Из аутентичных криво сбитых разномастных досок.

Мужик, ещё раз оглядевшись, приоткрыл её ровно настолько, чтобы мог протиснуться такой тощий экземпляр, как он, и исчез внутри.

Я схватился за край, чтобы открыть дверь пошире. Всё таки тушку я себе накачал и наел неслабую. И тут я замер снова.

Пока мы пробирались сквозь не то лес, не то лесопарк, посветлело ещё. И теперь света было достаточно, чтобы разглядеть свои руки. И они тоже не были моими. Пусть голос тоже можно было объяснить побочным эффектом. Но не это.

Широкие ладони, длинные пальцы, гладкая кожа, да даже форма ногтей изменилась. И, самое главное, никакого шрама. Он достался мне ещё в детстве, я случайно наступил на хвост собаке. Настоящему медведю, помеси кавказца и мамонта. Он разодрал мне руку и эта отметина осталась со мной на всю жизнь.