– Ах, Нирель, это было так давно! – повел бровью альва. – Но я все еще помню. Любовь – это не только прекрасное чувство, но и жуткая боль, если любимый предает. Так было со мной. Поэтому я за политику Кирона. Он все сделал правильно. Мау не достойны хорошего отношения.

Я отстранилась от друга и покачала головой.

– Тогда зачем ты бережешь меня? Я тоже мау, – выплюнула я последнее слово.

Его красные глаза блеснули. На лице растянулась странная улыбка. Я еще не видела его таким.

– Правильно. Берегу.

Он растягивал слова, как белый мед. Что с ним сегодня? Дирам всегда был приветлив и никогда не смотрел на меня так лукаво. Я принюхалась, улавливая легкий запах скумы. Теперь все понятно. Он пьян.

– Ты сокровище, Нирель. Прекрасное создание, посланное в наш мир неизвестными силами. Ни одна альва не сравнится с тобой.

Я вскочила с места. Что скума сделала с моим другом?!

– Я пойду, – буркнула я и направилась в сторону хижины.

Дирам обогнал меня и схватил за руки. Рванул на себя, заключая в крепкие объятия. Я уткнулась в его грудь. Не решалась поднять взгляд. Наверное, боялась увидеть в них ту похоть, за которой не раз наблюдала во время отбора. Шантаи никогда не стыдились своих желаний и открыто говорили о вожделении. Грубыми словами описывали то, что собирались сделать с мау. Но Дирам никогда таким не был. Он держался благородно. Даже по взгляду не поймешь, что он чувствует и к кому.

– Скоро великий праздник могущества Инфернума. Шантаи вместе с кармусами будут шерстить земли в поисках лучших мау. Намечается огромный пир. Мне придется отправиться на отбор в деревню Вивер за женщинами гарпи. Не смогу тебя защитить. Малышка Нирель, прошу, спрячься, иначе попадешь в Маскулайн к самому Кирону. Тебе не выжить. Он порвет твое прекрасное тело на части, наслаждаясь страстной агонией.

Дирам погладил меня по волосам, и я почувствовала его дрожь. Советнику так страшно за меня? Если он боится, то чего опасаться мне? Что чувствовать? Что представлять в будущем? Насилие, боль и страшная смерть. Вот что ждет меня, попади я в число мау для пира. Не похожая ни на одну расу я стану диковинной игрушкой для армии шантаи, да и для самого правителя.

Колени задрожали от страха. Я едва держалась на ногах, отпусти меня сейчас из объятия и я упаду на траву, разрыдаюсь от беспомощности. Но альва не спешил отпускать. Он все настойчивей водил руками по моей спине. Я почувствовала сладкое от скумы дыхание на плече, щекочущее кожу. От волнения забыла, как дышать. Никак не могла понять, почему мужчина, которого я считала отцом, а потом лучшим другом, желал обладать мной. Для него я обычная мау. Не нужно спрашивать чего я хочу, можно просто взять, овладеть прямо здесь и никто не поможет, не накажет.

Я застыла, как статуя, боясь дернуться и возбудить в нем инстинкт охотника на жертву, которая трепыхается в сети. Так учила Ланда. Она готовила меня к подобному. Я должна вести себя так, будто мне все равно, что со мной будут делать. Не плакать, не истерить, не вырываться и не кричать. Не смотреть в глаза насильнику. Это самое главное.

– Нирель… – его губы коснулись моей шеи. – Какая ты необыкновенная. Обожаю твой запах. Никогда никому тебя не отдам.

Влажная дорожка его поцелуев поднималась выше к мочке уха.

– Нирель… – шептал он мое имя, как песню. – Перед отбором приеду за тобой и увезу в свой замок. Там тебя никто не найдет. Никто не тронет. Ты будешь только моя.

– Хорошо, я буду тебя ждать.

Я инстинктивно понимала, что перечить нельзя и не прогадала. Дирам отпрянул и блаженно улыбнулся. Казалось, его красные глаза затуманись сизой дымкой, придавая им необычный оттенок. Я мало знала о расе альвов. Никогда не видела их живьем, только советника. Быть может, у них есть особенность менять цвет глаз?

– Ты умна не по годам. Обещаю, что не обижу тебя. О Нирель, я отдам все свои богатства, ты будешь счастлива в моем замке.

– Спасибо, Дирам, – я преклонилась перед альвой.

Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Сегодня последний день, когда ты склонила голову перед мужчиной.

С этими словами Дирам ушел с берега. Я упала на колени и закрыла лицо руками. Он дал мне надежду на будущее, но взамен я стану его рабыней. Лучший исход событий в моем мире. Но я этого не хотела. Я мечтала о том, что деревня Силва перестанет бояться отбора. О том, чтобы в империи Инфернум поменялась политика. Чтобы женщины не страшились будущего, а любили своего мужчину, как в древние времена.

Я поднялась с колен, едва сдерживая слезы, спрятала в яму шкуру и вязание, и отправилась в хижину. Ланда укачивала ребенка. Идеальная мать. Она пеклась о любом своем отпрыске, от кого бы он ни был зачат. Шантаи не могли дарить свое семя. Они бессмертные существа, которые не размножаются с другими расами Оливиума. Только со своими. Но это невозможно. Кирон перебил всех женщин своей расы. Говорят, что еще в детстве мать пыталась его убить и изуродовала его лицо, после чего он всегда ходит в маске и ненавидит женщин. Но разве это дает ему право унижать всех? Чем заслужила Ланда позорное название мау?

– Мам, – протянула я шепотом, чтобы не разбудить сестру.

Ланда улыбнулась.

– Дирам хочет забрать меня в свой замок. Хочет, чтобы я жила с ним.

– Я знала, что советник испытывает к тебе далеко не отцовские чувства. Это благодать. Ты заслуживаешь счастья.

Ланда подошла ко мне, с нежностью провела рукой по волосам, а потом по синему кулону в форме неизвестного цветка.

– Я рада за тебя. Нирель, ты первая мау за столетие, которая будет жить как в старые времена. В достатке и любви.

– Но я не хочу. Ма, мне страшно.

– Откинь страх.

– Я сбегу. Не смогу так жить. Не представляю, что Дирам будет касаться меня, целовать и овладевать.

– Даже не думай! Куда ты побежишь?! Вокруг лес, который таит в себе множество опасностей! А если ты выберешься из него живой, то попадешь в империю Криелти. Они убьют тебя. Ты только отдаленно напоминаешь их расу. Они не терпят чужаков. Мы все заклеймены.

– Но не я.

Протянув матери запястье, я посмотрела на метку у нее на руке в виде черного черепа. Ее наносят всем с рождения. И ни чем ее не вывести. А вот у советника особая метка, которой я ни у кого больше не видела.

– Я скрывала тебя от глаз посторонних. Шантаи не знают о твоем существовании. Это благодаря Дираму. Мы обязаны ему, Нирель. Не противься судьбе. Он благородный мужчина. Отличается от шантаи. Надеюсь, ты приняла его предложение?

Я кивнула, осматривая свободную от метки кожу.

– Я буду жить в клетке. Если кто-то узнает о нас с Дирамом, то правитель казнит нас обоих.

Ланда уложила дитя в кроватку и начала мурчать песню.

– Альва умен и хитер. Он знает, что делает. Доверься ему. У тебя нет выбора.

Я вспомнила подернутый пеленой взгляд Дирама. Не знаю, что такое любовь, но кроме уважения и благодарности я к советнику ничего не испытывала. И все же Ланда права. У меня нет выбора.

Глава 2

Дирам

Казалось, еще вчера я вошел в деревню Силва по приказу Кирона, чтобы выбрать мау для утех заскучавшего правителя, которому захотелось экзотики. Гарпи и кармусы опостылели.

Зеленокожие ящеры всегда вызывали у меня отвращение. Что привлекательного в лысых женщинах? Хотя и сложены они ладно. Никогда не блудил с мау другой расы. Красивее альв во всем Оливиуме не найти. Я предпочитал делить ложе с пленными женщинами своей расы. Даже уговорил оставить одну в подземелье на случай, если не получится взять в рабство подобную. Но прожила она недолго. Через неделю Кирон убил ее во время совокупления. Я не был так жесток с мау, как правитель. Наверное, от того, что след от предательства остался только в сердце, а не на лице.

Не прошло и дня, чтобы я не вспоминал Зафину. Поганую альву, что растоптала мое сердце каблуками нефритовых туфель, что я подарил ей на помолвку. Это произошло сто лет назад, а я как сейчас помню надменный взгляд красных глаз и стыдливо опущенные белые ресницы. Все при дворе, кроме меня знали, что Зафина бегала на свидания к проклятому гарпи. Я застукал их в саду прямо в тот миг, когда эта мразь изливалась в мою любимую своим гадким семенем. Случай из ряда вон выходящий. У нас чуть ли не в крови заложено презрение к другим расам. Особенно к паршивым кровопийцам.