Никто даже не шелохнулся. Попытки разбудить кого-либо ни к чему не привели, как Эрика не старалась - без толку. Хотелось высказать всем, что она про них думает, но в тоже время хотелось упасть и не шевелится. Немудрено, столько наемников завалить, при этом бегать по всему замку, словить болт, получить по морде и ребрам, а потом вымотать себя хайраном. Особенно мешал торчащий в бедре болт. Просто покоя не давал. Хоть самой вытаскивай.

В итоге Эрика решила так и сделать. Некому больше. Да и какое никакое занятие, пока эти ублюдки проснутся. Все нужные приспособления можно найти прямо в зале. Болт попал удачно, можно сказать - царапина.

Перетянув ногу, Эрика вылила на рану санталу. Защипало. Она поморщилась. Это ерунда. Вроде детской игры в инквизиторов. Она сама не играла, но гвардейцы рассказывали. Вот дальше хуже будет. Самое время для иронии.

"Это пытка в темнице городской страже" - с этой мыслью принцесса стиснула зубы и выдернула болт.

"Потянет на пытки в стенах инквизиции" - Эрика вылила санталу на кровоточащую рану.

Боль была такая, что в глазах потемнело. Когда прояснилось, она выругалась и принялась нагревать лезвие кинжала от свечи.

"Пришло время отведать пытки Ордена Талерман" - сказала она себе и прижгла рану раскаленным кинжалом.

Боль была такая, что ее попросту пробрал истерический смех. Прийдя в себя, она могла только радоваться, что ее никто не видел. Наверняка, сочли бы безумной. Но с другой стороны, нормальные люди сами себе болты не вытаскивают и раны не прижигают.

Виктор рассказывал, в Талермане их к этому готовили. Как минимум, учили терпеть боль. Ей повезло, а точнее, не повезло. Не суть, но учиться не пришлось. Первое, что она помнила в своей жизни, была именно безумная боль. Эрика была уверена, только благодаря тому, что она не помнила, каково боль не испытывать, она не потеряла тогда рассудок. Так что болт это ерунда...

Успокоившись, она оторвала кусок скатерти, туго перемотала рану и принялась ждать, когда все очнутся. Это случилось довольно скоро. Все сначала хватались за головы и блевали, а потом впадали в натуральную панику. Её внешний вид также был одной из причин. Эрика видела себя в большом зеркале в холле. Платье потрепано, она вся измазана в крови, по большей части в чужой, даже волосы грязно бурые. Под глазом синяк, на щеке ссадина. Красота.

Все суетились, никто не мог понять, что случилось. Испуганные графы и бароны окружили себя гвардейцами. Вопли, ругань, беготня. От всего этого становилось дурно. Эрика едва ли не насильно заставляла себя оставаться в сознании.

- Меня хотели убить, вас усыпили. Головорезы мертвы. Не тряситесь вы так, мать вашу! - небрежно бросила Эрика, отвечая на вопросы графа Викентия.

- Проклятый тебя подери, что стряслось? Я ничего не понимаю. Тебя ранили? - подскочил к ней очнувшийся Виктор.

Принцесса резко подскочила и уставилась талерманцу в глаза. От злости даже безумную усталость как рукой сняло.

- Царапина. Ты на кровь не смотри, это не моя. Меня пытались замочить. Им не повезло, у меня сегодня весь день не было аппетита. Я не ела отравленную жратву и не заснула. Разумеется, я перебила этих гребаных уродов к демоновой матери! Должен же кто-то делать работу гвардейцев и всей замковой стражи! Идиот! Пьяница! Как ты допустил такой произвол? - в конце принцесса уже кричала. Голос её охрип. Викентия как ветром сдуло.

- Давай потом разберемся, сейчас тебе к лекарю нужно! - морщась и держась за голову, предложил талерманец.

- Не заговаривай мне зубы лекарями. Без них уже разобралась. Ты накосячил как только мог, мудак! Допился.., - ругалась она, пока к ней не подскочила Ева.

Та, впрочем, тут же рухнула в обморок. Девушка боялась крови. Её подняли и усадили на диван стражники. Эрика только было вернулась к разговору с Виктором, как явились гвардейцы в лице Гарри, Велера и Лютого. Они тоже ошалели от её окровавленного вида. Не успели гвардейцы ничего сказать, принцесса обратилась уже к ним.

- С пробуждением! Тоже интересно узнать, что случилось? Только это вы все должны мне докладывать об этом! Идиоты! Бездари! Чтоб вас рогопсы сожрали! - распекала принцесса гвардейцев, как вдруг Лютый отскочил в сторону и принялся блевать.

Эрика резко замолчала. Возмущаться без толку. Она осмотрелась и поняла, что если сейчас не покинет зал, попросту потеряет сознание. Уже споконым тоном дав распоряжение гвардейцам позаботиться о Еве, а также попытаться успокоить челядь и гостей, она велела Виктору идти с ней в покои.

- Что случилось, объясни нормально? - в очередной раз решился выяснить талерманец, когда они подошли к лестнице.

- Ты совсем ни хера не понимаешь? - возмутилась Эрика.

- Что я должен понять? Ты только ругаешься...

- Усыпили всех. Ты же у нас алхимик. Вот и понимай.

- Понял я, что усыпили. Зуб даю, Тирсой. Где они его ещё откопали...

Эрика его перебила.

- Ты рассказывал, Тирса - смертельная отрава, - вознегодовала она.

- Смотря сколько положить. Можно заснуть, проблеваться, башка поболит, а можно... Блядство. Прошу прощения, - резко бросил он и отойдя на несколько шагов, принялся блевать.

Последствие отравления. Или пьянства. Уже не суть. Принцесса прислонилась к стене и в который раз задумалась на счет возможных заказчиков. Виктор давно рассказывал про Тирс, в Империи этот яд, как и многие другие, сделать невозможно. И стоит он до хрена, Видимо, она могла забыть отдельные ньюансы. Вот и сочла, что всех отравили. Эрика и запомнила про этот яд лишь потому, что у талерманца с ним была связана отдельная любопытная история. Виктор, захмелев, был не против рассказать про некотоые былые приключения.

Талерманец, до того, как вернуться в Империю, два года прожил в Аркадии. Наемные убийства он решил бросить, но надо же чем-то заниматься, да и золота, привезенного из Халифата, на всю жизнь не хватит. Виктор выбрал алхимию, правда, запрещенную - черную. В мирной алхимии, которая весьма ценится в Аркадии, талерманские знания увы, совсем бесполезны. В зельях удовольствия он тоже не ведал, но в ядах и противоядиях разбирался, в этом смысле талерменская и аркадийская алхимия были подозрительно похожи.

Виктор с некоторым трудом вышел на черного алхимика. Тот оценил клеймо и взял его помощником. В основном стряпались зелья удовольствия, но иногда приходилось иметь дело с ядами. Больше года он так трудился, пока алхимику не пришел заказ на Тирс. Так Виктор отправился далеко на юг за острова Алмидеферии на Вальмирай - Дикие леса. Как он сам выразился - "цветочки собирать".

Для яда с весьма долгим названием, которое Виктор именовал Тирсой, помимо прочего, нужны были одни цветы. Больше нигде они не росли, как не пытались привезти семя. Алхимик ему поведал, аркадийцы даже сожгли три южных острова Алмидеферии из-за этих злосчастных цветочков. Якобы Тирсой в свое время выкосили много людей. Удобно, яд безвкусный, хранится долго, противоядия там бессмысленны, хорош и для массовых отравлений и для целенаправленных. В последнем случае даже не выяснишь, что это именно отравление. Одна беда, очень уж много возни с ним, одни цветы собирать чего стоит.

Казало бы невинное занятие являлось весьма рискованным. Плыть далеко и опасно, халифатские пираты чего стоят. Вальмирай покрыт непроходимыми лесами, кишащими змеями, хищниками и довольно агрессивными дикарями. Этих бешеных полуживотных даже в рабство халифатцы не брали. Цветов нужно много, ценен именно сок. Дело осложнялось тем, что нужен сок этих цветов, а те быстро высыхают. Значит, нужно возиться под носом у дикарей.

Виктор добрался туда. На Вальмирае его чуть не пустили на ритуальный ужин. Про зверье и говорить нечего, отбился чудом. Из ступивших на Вальмирай десяти человек выжили только двое - талерманец и наемный маг. Но цветы собрали, сделали все как полагается. На обратном пути тоже пришлось несладко, их корабль чуть не попался халифатским пиратам, были три досмотра аркадийскими легионерами. Виктор остался промышлять с алхимиком, но на Вальмирай соваться зарекся. Кому нужна была Тирса алхимик не рассказал, уверяя, что сам не знает. Виктору, впрочем, тогда было плевать на это.