- Сейчас спущусь. Проваливай вниз и жди там, - распорядился Карл, решив для начала одеться.

- Господин, можно я подожду? Посыльный тот странный больно. В черном, с капюшоном. Я опасаюсь, - заискивающе попросил управляющий.

- Твою мать, и ты, скотина безрогая, оставил странного человека одного? Совсем из ума выжил! Жди за дверью, - издевательски процедил Карл, не собираясь никуда спешить.

В доме все равно брать нечего. У мелкого лавочника и то воровать сподручнее. Его стараниями барон Ульрих Ритский не просто разорен, он по уши в долгах. Голодранец с титулом. Полгода назад даже прислугу пришлось уволить. Остался только управляющий старик Квигер и его супруга. Они согласились работать за крышу над головой и еду. Все равно идти некуда.

- Какой же ты недоумок трусливый. Удивительно, как ты дожил до такого возраста. По-моему, лучше бы ты сдох в утробе матушки, - с издевкой бросил Карл, неспешно натягивая штаны.

- Господин, простите, - послышалось из-за двери.

- Мироздание простит, упырь свинорылый, - Карл рассмеялся.

Квигер заслужил и худшие издевательства. Старый скот в свое время иначе как хромым уродом и дураком его не называл. Брал пример с отца. Барон ведь сначала взъелся на него за хромоту. Ну родился он с немного разной длиной ног. Когда не было иных поводов, отец не уставал напоминать, что он урод, от котрого не будет толку. А как стало понятно, что даже громоту он освоить не может, стал называть идиотом. Квигер не отставал. Раньше Карлу было плевать, но после того, как все изменилось, старик стал первым, кто получил по заслугам. И продолжает получать. А сегодня можно совсем не церемонится.

Отец и Пер преподнесли ему неплохой подарок на именины. Свалили заключать сделку, которой суждено стать неудачной. Старший Кириан уже как три года при гвардии герцога. Но это все ненадолго. Следующим подарком станет их смерть. Ему же сегодня шестнадцать, он сможет принять титул. Значит, можно прекращать прятаться.

При отце и брате Карл почти три года корчил из себя блаженного, проводящего время в храме и периодически посещающего святые места. Порой пропадал неделями. В храме все было куплено, а он развлекался как хотел. Например, пустил отца по миру. Но сегодня игра закончится. будет. По этому случаю Карл сразу оделся в нормальный костюм. И даже проигнорировал перчатки, чтобы скрыть знак отречения от Мироздания.

Карл глянул на себя в зеркало. Выпрямился. Нужно избавляться от привычки ходить дома, будто ушибленный. Тем более, обычно он ходил с предельно прямой осанкой. Единственное, что его сейчас смущало, это обритая голова. Как у святоши. Отец, еще когда он вернулся из Халлара, потребовал. Лично сбривал, когда он сам этого не делал.

"Отрастут", - мысленно отмахнулся Карл и все же набросил шляпу. Вне дома, не считая редких исключений, он всегда носил головной убор.

Теперь можно было посмотреть, что за гнида ему, в день именин, поспать не дала. Но в прихожей никого не было. Дверь была заперта на засов.

- Мудак старый, разыграть меня надумал? Я ведь могу и разозлится, - вспылил Карл, обернувшись на спускающегося Квибера.

- Господин, конечно нет. Он ушел, или где-то тут, в доме! - испуганно бросил Квигер и вдруг указал пальцем в сторону стола, - Вот, это он оставил. Шкатулка. Он ее в руках держал!

Карл взял в руки ржавую шкатулку, повертел. Рядом с ней лежал ключ. Он открыл. Внутри лежал свернутый лист пергамента.

- Читай, - потребовал Карл, сунув уже спустившемуся Квиберу пергамент.

- Господин, а может дом осмотрим? Вдруг он еще тут? - испуганно возразил старик.

- Я сказал, читай. Если он тут, пусть только покажется. Я ему хер на шею намотаю. Чтобы знал, как припираться ни свет ни заря, - огрызнулся Карл.

- Простите, тогда я схожу за окулярами, - Квигер почти взмолился.

Карл выругался, велел поторапливаться и присел в кресло. Повертел длинный свиток, понять содержание которого все равно не мог. Захотелось разорвать свиток. Так он и сделает. Хотя нет, он заставит сожрать этот свиток Квигера. После того, как тот его прочтет. А пока он решил предаться любимому занятию. Обдумыванию плана по убийству братьев и отца.

"Сначала умрет Кириан. Все будет выглядеть, как убийство пьяными бродягами. Но перед этим я заставлю его жрать дерьмо и отсасывать хер у самого грязного попрошайки. Потом умрет Пер. Его убьют якобы за долги отца. Муки перед смертью я тоже приготовил. Отец повесится. Логично. Нищета, долги, сыновья погибли. Ну а перед этим он узнает, кто его разорил..." - на самом деле, Карл давно уже это обдумал. Еще три года назад. Когда все изменилось...

После возвращения из Халлара он всего лишь хотел доказать, что не идиот. Но отец высек его и отправил на чердак. По сути, подыхать. Когда стало ясно, он все равно не сдохнет, отец приказал не высовываться, чтобы его не позорил. И брить голову. Его участь искупать свою вину перед Мирозданием послушанием. Выгнали из Халлара, будет искупать здесь. Тогда Карл не счел это унижением, полагая, что если его считают дураком, такое отношение логично. Почти год он надеялся доказать истину. Ничего не получилось. Зато, наконец, понял, все бесполезно.

Три года назад пьяный Кириан перед отъездом в гвардейскую школу захотел напоследок развлечься. Выставить его перед приятелями идиотом. Вышло наоборот. Братец выпил еще и пришел требовать извинения. Он их не услышал и решил отомстить. Пер тоже был с ним. Он всегда слушал старшего брата.

Братья притащили его в порт. Кириан попытался вынудить его возлечь с двумя уродливыми вонючими шлюхами. Когда Карл отказался, брат скрутил его и приказал девкам сделать все силком. Вырваться он не мог, тот был намного сильнее. Ничего не получилось, его просто вытошнило. Тогда Кириан велел девкам его избить, при этом сам помогал. Те по его мнению били слишком слабо. Но даже этого братцу показалось мало. Извинений и даже мольбы о пощаде он так и не услышал.

"Не хочешь девок, значит, мужеложец" - поставил перед фактом он. Кириан поймал дряхлого покрытого язвами бродягу и приказал и так полуживому Карлу взять в рот хер. Это было уже слишком. Перед глазами потемнело и он просто потерял сознание.

Когда Карл очнулся, он не мог пошевелится, еще и голова раскалывалась. И от боли и от безумной ненависти ко всему сущему. Оказалось, его хватил удар. Целитель выказывал опасения, он останется овощем. "Хер вам" - был уверен Карл. Уже через неделю он с трудом, но мог бы даже уйти. Однако он решил симулировать более долгие последствия. Чтобы побыть наедине с ненавистью. Обдумать месть.

С тех пор Карл повторял свой план как молитву. Перед сном. Когда ему было скучно. Или он злился. На себя в том числе. Когда выслушивал оскорбления отца, брил голову наголо, надевал лохмотья и корчил из себя блаженного.

Они умрут в муках, заплатив сполна. А он получит все. Титул, потому что больше ничего не останется. И не надо. Остальное возьмет сам. Смог разорить, сможет и заработать. Махни он рукой на титул, он бы их уже убил. Но это стало делом принципа. Зря он родился именно здесь и вынужден был терпеть этих выблядков?

Хоть какая-то компенсация за ущерб. Терпеть опекунов? Дядя у него не лучше. Убить всех? Начнутся подозрения. Терпел тринадцать лет, еще три года подождет. Просто будет хитрее. И за это время уничтожит отца, оставив голодранцем. А потом убьет их всех. А перед смертью, помучает. Так, чтобы поняли. Первым будет Кириан...

Полюбившиеся мысли о скором возмездии прервал вернувшийся Квигер. Карл сунул его свиток и велел читать. Старик вроде успокоился и присел в кресло.

- Дорогой мой сынок, когда ты прочтешь мое послание, меня уже не будет в живых. Я не знаю твоего имени, ибо когда писала сие письмо, ты был еще в моем чреве. Но я знаю, что умру, ибо дала обет Повелителю расстаться с жизнью... Но в день своего шестнадцатилетия ты должен узнать истину. Отец и матушка мои не были магами, но Мироздание прокляло меня с рождения даром предвидения. С младых лет я слышала окаянные голоса. Они были постоянны, говорили об ужасном и едва не повергли мой неокрепший разум в безумие, - побледневший старик вдруг запнулся и поднял на него взгляд.