Она расхохоталась так весело и счастливо, что меня пробрало до мурашек.

— Пусть Котлованы взбурлят! Пусть магов поглотят реки крови и ужаса! Пусть их сожжёт благословенный свет фагнума! Пусть он озарит весь мир, и на его пепелище зародится новая Империя! Прекрасная и великая! Все мы — жертвы будущего процветания!

С безумным хохотом Джад бросилась вперёд, вырвав из стены штыри с цепями и разогнув обод на шее.

Клинок Галея тут же вспыхнул мерцанием и пошёл вперёд, целясь в шею женщины, но я молниеносно отвёл его в сторону и толкнул Джад обратно к стене, а затем применил то, чего никогда ещё не делал.

Целительство.

Повторил все жесты Джанко, проведя ладонями от живота до самой шеи Джад. Как говорила маленькая Юмико, «кажется, пациент отравлен». Здесь было то же самое.

Джад была отравлена фагнумом.

Варвары травились им намеренно, пожирая вещество, дающее им силу.

Эта мысль пришла мне в голову буквально минуту назад, когда я слушал сумасшедшие речи женщины-чароита. Ну а потом в памяти всплыли слова Джанко, когда она тренировалась на манекене: «Нужно использовать сразу обе ладони и найти частицы отравляющего вещества по всему организму, а потом применить вытягивание».

После первого же жеста мои ладони почувствовали частицы фагнума, поразившего всё тело женщины. Яд послушно потёк следом за моими руками в одну точку.

— Какого Сидха… — начал Галей, снова занося меч, но сразу же замолчал, увидев, что женщина замерла на месте и атаковать не собирается.

Она не видела меня из-за смолы, залепившей ей глаза, но чувствовала все мои движения. Ужас на её лице смешался с трепетом, а я безотрывно и плавно вёл ладони над её телом, снизу вверх, от живота к шее, собирая частицы фагнума в один поток.

Когда весь яд соединился в одном месте — в груди Джад — я применил вытягивание. И опять сделал всё точно так же, как делала Джанко: медленно приблизил ладони к себе, будто вытягивал невидимую нить из тела отравленного пациента.

Женщина продолжала стоять на месте.

Через несколько секунд сквозь её одежду просочились первые капли мерцающего красного вещества.

Фагнум.

Жидкость собралась в круглые капли и потянулась к моим ладоням, сливаясь в один тонкий поток прямо в воздухе.

— Дайте бутылку… — прошептал я Галею.

Тот медленно убрал меч в ножны и протянул руку вниз, затем присел и нашарил одну из пустых глиняных бутылок, что валялись на полу.

Взяв бутылку в левую руку, я повёл правой рукой к горлышку посудины, заставляя фагнум течь внутрь неё.

Джад в это время стояла не шевелясь и будто смотрела на меня сквозь смолу. Её лицо обрело живые краски, потеряло синеву, тёмные вены исчезли.

Теперь это была обычная женщина, просто обычная молодая женщина.

Когда Галей забрал у меня бутылку с фагнумом, я дотронулся до чёрной смолы на лице Джад, ухватил клейковину пальцами и аккуратно снял с её век. Разогретая смола отлипла от кожи легко и быстро, как парафин.

— Что ты творишь, парень… — услышал я хриплый голос Галея. — Она же убьёт тебя…

Джад снова глубоко вдохнула и медленно открыла глаза.

Наши лица находились настолько близко, что я увидел, как увеличиваются её зрачки, теперь не имевшие красного света.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не моргая и не шевелясь, но кажется, я слышал, как участилось сердцебиение учителя, наблюдающего за нами.

И тут Джад заговорила.

— Мы не убивали твоего отца. Ищи в Тафаларе мага по прозвищу Испытатель, он Мастер Материй, работает на столичный Военный Дом и часто бывает в таверне «Восьмилунье». Возможно, там ты получишь ответ насчёт своего отца. И, прошу тебя, не убивай моих детей. Кто же тогда будет жить в новом мире, когда старый поглотит тьма из Котлованов? Даже ты его не спасёшь… Иномирец…

Джад приблизила лицо к моему уху и прошептала:

— Ты позволил мне снова почувствовать себя свободной. Но знай: попробовав фагнум хоть раз, пути назад не будет. Только смерть… вот такая…

Она блаженно улыбнулась, прикрыла веки и замертво упала к моим ногам, вспыхнув алым сиянием и рассыпавшись в прах.

Ещё минуту мы молчали.

Смотрели на чёрный пепел на полу пещеры и не произносили ни слова. Голос Джад будто до сих пор летал по пещере, всё повторяя: «Кто же будет жить в новом мире, когда старый поглотит тьма из Котлованов?».

— Знаешь, опоссум, — первым заговорил Галей, — порой мне кажется, что ты, и правда, дух Оками, пришедший из небытия. Никто бы не додумался лечить чароита. Только убить.

Он посмотрел на бутылку в своей руке и медленно выдохнул.

— Что именно она говорила о Котлованах, вы поняли? — спросил я, не в силах оторвать взгляда от рассыпанного у ног пепла. — Неужели чароиты объединились с подземными магами из Котлованных Земель и создают армию? Чего они ждут? Почему Котлованы должны «взбурлить»?

— Не знаю, парень. Нужно разобраться. — Галей поставил бутылку с фагнумом на пол, а сам прошёл к противоположной стене и нашарил там другую бутылку, зубами откупорил на ней пробку и выплюнул.

Я не был против, если он напьётся.

Мне тоже хотелось напиться.

Галей будто прочитал мои мысли и сунул бутылку мне в руки. Отказываться я не стал и сразу сделал крупный глоток из горлышка. Терпкое рисовое вино хлынуло в глотку.

Потом был ещё один глоток, и ещё один.

Несколько минут я стоял у стены с оборванными цепями и заливал в себя пойло Галея, пока не выглотал половину и не ощутил, как расслабляются мышцы по всему телу, а внутренняя дрожь наконец исчезает.

— Всё, хватит, — он выхватил вино у меня из руки и сам приложился к горлышку. Затем швырнул уже пустую бутылку к остальным, вытер губы и добавил: — И никому ни слова, что ты выпивал вместе с учителем. Это плохо скажется на моей репутации.

— Вашу репутацию уже ничто не разрушит, Галей-кин, — пробормотал я и только потом понял, что сморозил.

Надо было построить фразу иначе.

Вообще-то, имелось в виду, что репутация великого учителя непоколебима, а он подумал, что я издеваюсь, потому что его репутация уже разрушена.

— Укоротить бы тебе язык, наглец, — буркнул он, схватил бутылку с фагнумом с пола и подтолкнул меня в сторону выхода из пещеры.

На завтра мы оба делали вид, что ничего не было.

Галей, как всегда, был недоволен, зол и с похмелья, а я, как всегда, испытывал космические перегрузки на его занятиях. Он будто отыгрывался за мои вчерашние слова о репутации и ещё больше меня гонял.

День отъезда в Академию Линий приближался, поэтому Галей почти не отпускал меня со своих уроков, забирая часы у остальных трёх учителей.

— Другие науки изучишь уже в Академии, там за тебя возьмутся как следует, — это был его самый веский аргумент, чтобы не отпускать меня ни на шаг. — К тому же, развиваться больше всего ты будешь только по одной Линии, и это Линия Витязей.

Он даже не позволял мне заниматься вечерами целительством вместе с Мидори. После того, как Галей увидел Джанко в моей комнате, то наотрез отказался доверять мне свою приёмную дочь.

Зато мучил вместе со мной двух других студентов, Кеншина и Тэко.

Наверняка, они прокляли тот день, когда я пришёл учиться в их школу. Три дня подряд мы изучали кожную броню Витязей. У обоих парней она была каменной, а вот у меня вообще никак не проявлялась, и чтобы добиться защитной реакции от моего несчастного организма, Галей применял нечеловеческие методы.

Порой с риском для жизни. Моей, естественно.

В итоге на третий день, на одном из жесточайших поединков с учителем, моя кожа внезапно решила, что надо спасать своего хозяина, и проявила броню.

Стальную кожу, как у самого Галея.

Это был всего лишь первый блеск, но и его учителю хватило, чтобы распознать во мне Стального Витязя. В тот же день он наконец дал мне передохнуть и отпустил пораньше.

Тогда-то ко мне и подошла учитель Ёси.

Женщина как раз завершила последний урок у Стражей, и мы столкнулись с ней у крыльца школы.