В этой связи представляется недостаточным подчеркивание внешней детерминированности индивида, выраженное, например, в следующем тезисе: "В диалектическом противоречии между внутренними и внешними условиями первичным и определяющим являются внешние условия (природа и общество). Отсюда в нашем плане "детерминированность личности" во всех случаях и в основном означает "внешнюю детерминированность"" [47]. Отнюдь не ставя под сомнение генетический примат природы и общества в формировании индивида как личности, нельзя согласиться с тем, что детерминированность личности во всех случаях означает внешнюю детерминированность. Такая постановка вопроса (несмотря на оговорки) методологически беспомощна, особенно когда речь идет о развитии индивида, ибо в диалектическом отношении преувеличение роли внешнего элиминирует проблему источника развития, снимает вопрос о какой-либо внутренней противоречивости личности, противопоставляет общество и личность, что, в свою очередь, не позволяет адекватно объяснить, в частности, психологический прогресс [48]. Более того, любое преувеличение роли внешней среды неизбежно так или иначе приводит к теориям социального равновесия, общественного и индивидуального гомеостазиса [49].

Важно подчеркнуть, что индивидуализация человека осуществляется внутри исторического процесса, а не вопреки ему или вне его. Как говорит К. Маркс, человек "только в обществе и может обособляться" [50]. Последнее показывает псевдонаучность вопроса о том, что первично: индивид или общество. Действительно, общество отнюдь не является чем-то независимым от

235

составляющих его индивидов, а индивид представляет собой в известной мере внутренне преломленное социальное [51]. Саморазвитие индивида, таким образом, носит относительный характер. Поэтому было бы ошибочно впадать в другую крайность, то есть считать, что общественные формы жизни человека (в отличие от его физиологической природы) объективно вообще не детерминируются, а служат продуктом его "свободного" творчества. В самом деле, исследование материальных производительных сил и производственных отношений выступает основополагающим моментом изучения человека как субъекта и творца своего собственного жизненного процесса. Исторический прогресс характеризует человека как творца самого себя, вырвавшегося из животного царства.

Общественный труд служит наиболее общей социальной основой индивидуализации человека. Процесс разделения общественного труда является в общем и целом ответом на вопрос, каким образом индивид индивидуализируется по мере того, как он социализируется. Стало быть, в объяснении саморазвития индивида необходимо исходить из принципа единства и взаимосвязи общественного труда и самоосуществления, самовыражения индивида. Не случайно К. Маркс систематически разрабатывал такие понятия, как "потребность", "потребление", "труд", "свобода", которые одновременно служат и понятиями экономических отношений и понятиями индивидуальности. Более общее значение для теории личности имеет выдвинутое К. Марксом понятие практики, в процессе которой человек творит себя и одновременно действительность.

Производственные отношения как наиболее фундаментальные в системе общественных отношений определяют соответственно доминирующие связи в развитии индивида как личности. При этом, разумеется, следует иметь в виду, что в марксизме, как говорит Л. Сэв, "человек не сводится к производственным отношениям, а всегда определяется свободным выбором и творческим проектом" [52]. Одна из основных идей научного социализма - освобождение развития человека, его индивидуальных способностей от тех внешних ограничений, которые создал частнособственнический, антагонистический общественный строй. Психологический склад человека предстает, таким образом, как фактор общественного развития, приобретающий особую весомость в наши дни в связи с возрастанием роли "человеческого фактора" в производстве, с повышением значения социальной активности людей.

Каждый индивид отражает общественный процесс по-своему. Однако доминирует не индивидуальный процесс познания, а только индивидуальное выражение общественного. В этом смысле границы индивида не являются жесткими, они относительно подвижны. Особенно наглядно это проявляется в области мышления. Ведь коллективно люди не думают; мышление - это область самого индивида. Но в процессе познания (как аспекте социализа

236

ции) то, что для индивида еще "вещь в себе", в общественном масштабе может быть уже "вещью для Hac" [53]. Поэтому отношение индивидуального и общественного познания (в общем как отношение части и целого) в первую очередь понимается как социальное. Понятно и то, что процесс познания, обращенный на самого себя, также в конечном счете оказывается социальным, деятельностным. Индивид, интегрируя в себе самом то, чем общество, в котором он живет, его обогащает или обедняет, делая общественное достояние своей собственностью, становится личностью. Понятие личности, таким образом, определяет человека как социального индивида, носителя общественных отношений.

Система социальной практики включает относительно автономное функционирование личностных структур, которые в своем индивидуальном многообразии характеризуются в едином отношении как самоорганизующиеся подсистемы, обеспечивающие программу социальной деятельности. Понятно поэтому, что "социология не может не учитывать... активного отношения самого человека к системе социальных отношений и, следовательно, тех компонентов в структуре личности, с которыми связана реализация этой активности" [54]. Изучение личности как системы индивидуальной деятельности предполагает ее функциональную характеристику. Личность должна быть рассмотрена под углом зрения присущего ей специфического способа деятельности. А это так или иначе ставит вопрос о поведении, в котором по преимуществу и выражается ее социальная активность [55]. Однако важно иметь в виду, что поведенческий аспект деятельности личности обязательно включает в себя вопрос о развитии [56].

Неоправданны попытки представить поведение как феномен сугубо личной деятельности. Та или иная деятельность, то есть активность, всегда носит направленный характер. Направленная на самого себя деятельность общественного индивида также социальна. Она может быть сугубо индивидуальной лишь на эмоциональном уровне [57] или, в крайнем случае, в форме потенциальной потребности социальной активности. Когда же внутренняя потребность актуализируется, вступает в силу диалектика внутренннего и внешнего. Рассматривая этот вопрос, Л. Сэв дает исчерпывающую в данном аспекте характеристику личности. "Личность, - констатирует он, - есть сложная система актов, и свойство акта состоит в том, что он значим в социальном отношении" [58]. Феномен поведения не исчерпывается индивидуальным уровнем. Это понятие применимо и к обществу. Г. Клаус считает, что "типичным признаком исчезающих общественных систем является то, что переживающий себя исторически класс сохраняет способ поведения, который первоначально служил стабилизации и упрочению системы, однако общественный смысл которого уже исчез и стал теперь для системы вредным" [59].

Таким образом, функционально-поведенческая характеристика деятельности индивида столь же "универсальна", как и струк

237

турная. Это и понятно: структура и функция различаются лишь объективно-генетически, в гносеологическом же плане это различение относительно. Что касается соотношения понятий деятельности (как активности) и функциональности (как поведения), то оно не является однозначным. Если понимать под функцией (поведением) любое действие, то данное понятие по смыслу оказывается шире понятия активности как деятельности. Вместе с тем, если понимать под функцией то, что обеспечивает данный способ деятельности [60], то в этом значении функция будет уже понятия деятельности. Указанный аспект и представляется необходимым закрепить в социальном познании (что, конечно, не означает, что поведение - атрибут лишь личной деятельности).