— Деньги! — воздел руки к потолку Макс. — В том-то и дело, что деньги теперь черт знает где! А были у меня!
— Он тебе и деньги передал? — сообразила Юлька. — И он тебе доверил такое?.. И ты… — Она замерла, пораженная внезапной мыслью. — И ты все это время молчал?! Ни слова не говорил?! Тебе надо в разведку, Макс!
— Да я же не знал! — После этого восклицания Макса в комнате воцарилась тишина. Юлька вскочила и забегала взад-вперед. Надежда Сергеевна смотрела куда-то вдаль, глубоко задумавшись. Потом она перевела взгляд на виновато притихшего Макса.
— Ты, в конце концов, не виноват, — спокойно сказала она. — Юля, сядь, не мельтеши.
Побереги себя немного. Я и так думаю, что сегодняшний день для тебя бесследно не прошел.
Видишь ли, в чем дело… — Она сделала паузу. — Максим считает, что деньги находились в той самой коробке, в которой были духи.
Юлька с минуту молча что-то соображала, потом издевательски уставилась на Макса и хмыкнула.
— Максик, ты сказал маме, сколько отец передал денег для меня? — спросила она ангельски невинным тоном. — А? Пятьдесят долларов или пятьдесят тысяч долларов?! Да ты хоть представляешь себе, какая это пачечка денег?
Пять толстых пачек по десять тысяч, если бумажки сотенные! Я уже посчитала! И как эти пять пачек влезут в ту коробочку?
— А зачем им туда влезать? — Макс пожал плечами. — Там могло находиться указание, где они находятся, понимаешь? Записка, чек, еще что-нибудь… Кто же сует наличные деньги в коробку и отдает их незнакомому человеку?
— А кто отдает незнакомому человеку указание, где эти деньги находятся? — парировала его возражение Юлька. — Разве не мог ты спокойненько открыть коробку, не передав ее мне, и познакомиться с ее содержимым? Может, у тебя еще одна подружка есть и ты решил сделать ей подарок? Может, у мамы твоей как раз день рождения, а ты не знаешь, что ей подарить?! И вдруг готовый подарок в руках! А если ты не передашь его мне — кто об этом узнает? Ведь отец уже уехал в Швецию или, во всяком случае, уехал бы до моей свадьбы…
Юлькину тираду прервала мать. Она спокойно и веско сказала:
— Поверь мне, Юля. Это вполне в его характере. Авантюра, риск, нечто, кажущееся всем нормальным людям безумием. И, как ни странно, такие предприятия часто ему удавались.
Твое приданое, по-моему, относится к разряду таких вот авантюр. Он не решился прямо прийти ко мне и передать деньги для тебя. Он не подумал о том, что подвергает риску свой подарок. Он даже не дал себе труда умолчать об этом, а раззвонил всей Москве, и вот пожалуйста — Сергей Павлович… — Она хмыкнула. — Тебе неслыханно повезло, Юля, что все закончилось именно так. И мне не надо этих денег.
Пропали так пропали. А история могла закончиться куда хуже. Да и закончилась… Для него…
Она отошла к окну, приоткрыла створку и закурила, пуская дым в образовавшуюся щель.
Юлька понуро опустила голову. "Ей видней, конечно, — думала она, чувствуя что-то вроде зависти к матери. — Она его хорошо знала… И, судя по всему, осталась им весьма недовольна.
А вот я бы не осталась! — упрямо сказала она себе. — Он мне нравится, все равно нравится! Я такая же, — додумалась она в конце концов. — Авантюристка чистой воды! Ну с кем еще могло случиться такое? Он, конечно, не знал, какая я… А то подумал бы тысячу раз, прежде чем передавать мне деньги таким способом… Да еще через Макса. Ему следовало просто подсунуть их нам под дверь и громко продудеть в трубу, чтобы мы сразу вышли и увидели их на коврике. Со мной по-другому нельзя…"
— Почему же они пропали? — попробовала она все-таки уяснить себе положение вещей. — Ведь коробка попала ко мне! А… Адвокат!
Юльку так и затрясло.
— Он знал! — запричитала она, разрывая в клочья подол и так уже изрядно пострадавшего платья. — Он порвал на кусочки коробку и выбросил ее.
Она увидела, что ни на Макса, ни на мать это сообщение не произвело никакого впечатления, и попробовала просветить их.
— Как же вы не понимаете! — взвилась она. — Он прочел то, что написал там отец, и теперь уже ищет эти деньги, а может быть, уже нашел?
Мать и Макс одновременно отрицательно покачали головами, и это окончательно ее взбесило.
— Да что вы меня, за дурочку считаете?!
Зачем изображать спокойствие, когда вам самим жалко этих денег! Отец ведь привез их для меня! А не для этого…
Ей вспомнился Николай Степанович — такой ласковый, вежливый, обходительный, и она почувствовала праведную ненависть к нему.
— Теперь он уже все знает, — пробурчала она, постепенно затихая. — Уже не обогнать его…
— Ничего он не знает, — отозвался Макс. — И ничего он не прочел.
— Ты что — через плечо ему заглядывал? — удивилась его спокойному, уверенному тону Юлька. — Вот! Мысль! Ведь он выбросил клочки коробки в урну у дверей ЗАГСа! Надо поехать туда и порыться!
Макс поморщился и покачал головой.
— Скажи мне, умная девица, — только и сказал он, — стал бы адвокат выбрасывать в урну это указание, пусть даже изорванное в клочья?! Зачем он стал бы это делать? Чтобы ты с максимальным удобством смогла его прочитать?
— Ни фига себе — с максимальным удобством! — возмутилась Юлька. — Клочки мелкие-премелкие. Но при желании все возможно!
Можно сложить их вместе и прочитать.
— Конечно, возможно все, — с философским смирением признал Макс. — Невозможно только прочитать что-то на бумаге, на которой ничего не написано.
Юлька некоторое время осмысливала сказанное им, потом ее губы медленно растянулись в улыбке.
— Макс, ты что, стер эту надпись? — спросила она, не веря своим ушам. — Черт, это вполне в твоем духе! Ты решил улучшить подарок мне на свадьбу и стер то, что написал там отец. Чтобы коробка была как новенькая, да?!
Мать не выдержала и рассмеялась. Макс смущенно хмыкнул.
— Ты уж слишком плохо обо мне думаешь, — заверил ее он. — Во-первых, я никогда не позволил бы себе вскрыть коробку, как это сделал в ЗАГСе адвокат. Во-вторых, откуда я знал, что там что-то написано? Если снаружи ничего не было, кроме фабричных надписей — названия, «Made in France» и тому подобного?
— А в-третьих, — прервала его Юлька, — теперь ты твердо уверен, что в коробке не было надписей? Откуда же у тебя такая уверенность? Я сейчас сойду с ума, а вы так спокойны!
Сначала вы говорите — были указания, были надписи. Потом — не было указаний, не было надписей..
— Не было, потому что коробка, которую разорвал адвокат, была другая, — ошарашил ее неожиданным известием Макс.
Юлька моргала, глядя на него, и не совсем понимала, почему это имеет какое-то значение для нее. Потом до нее понемногу дошло.
— Постой! — неуверенно произнесла она — Другая коробка, говоришь? А… Где же та? Настоящая? На ней ведь были надписи?
— Думаю, да! — кивнул Макс. — Но самой коробки нет.
— Как — нет? — тупо спросила Юлька, переводя взгляд с Макса на мать. — Куда же ты ее дел? В смысле — коробка была другая, а духи — те же самые?
— Те же самые, — клятвенно сложил руки Макс. — Я купил точно такие же! «Бушерон»!
— А… — Юльку так и заело на этом звуке.
Способность логически рассуждать вернулась к ней только некоторое время спустя. — А, прости меня, зачем же ты покупал точно такие же?
Тебя что — отцовский вариант не устраивал?
— В том-то и беда, что он устраивал не только меня, — горестно признался он. — Представь себе, что любая женщина не отказалась бы от таких духов!
— И ты их кому-то подарил? — спросила невероятно уязвленная Юлька.
— Не я! — поспешил оправдаться Макс. — Мамочка! Прихожу я однажды домой, от тебя, кстати, шел… И вижу — сидит моя мамочка на кухне, пьяным-пьянешенькая… С дня рождения пришла, у их главврачихи было пятидесятилетие. Ну и по случаю такого юбилея весь роддом ужрался в стельку, не исключая санитарок и уборщиц. Спирт лился рекой. Мамочка пыталась выпить кофе собственного изготовления и благодарила меня за подарочек… Я не понял сначала, в чем дело. К духам я уже привык, то есть просто поставил их на книжную полку, за книги, чтобы не видно было… Так что я о них не подумал в первый момент. А мамочка говорит: «Я сегодня искала деньги, которые спрятала в книгу, и нашла там духи… А мне все сдали деньги на подарок, так что я должна была в спешном порядке бежать покупать что-то… Вот я и взяла эти духи, подарила от всего роддома главной!» Я чуть не упал. Она мне говорит:
