— Почему он был на полу?

— Не знаю.

— Не думал спросить?

— Нет. — Селин указал на ногу. — Ублюдок чуть кусок из лодыжки не вырвал.

Иззи провела кончиками пальцев по рёбрышку на тарелке.

— А Эйбхир?

— А что он?

— Он мой дядя. Он тоже жестоко напал на тебя без причины?

— Нет. Кузен, с которым я был довольно близок, не разговаривал со мной три дня. — Селин взял одно рёбрышко с тарелки Иззи. — С тех пор как увидел, что мы с тобой летаем.

Селин наклонился, прижавшись плечом к плечу Иззи.

— Возьму на себя смелость сказать… если хочешь, ты, конечно, можешь называть Эйбхира дядей, но он очень разгульный и греховный дядя, потому что я видел, как он на тебя смотрит.

Иззи под столом вытерла вспотевшие ладошки об юбку платья.

— Как он на меня смотрит?

— Так, как на тебя смотрю я.

Ошеломлённая, Иззи быстро отвернулась.

— Я думала, мой отец и дяди сказали тебе держаться от меня подальше.

— Я сказал, что они пытались. — Он стащил с её тарелки ещё одно рёбрышко и рассмеялся, когда Иззи схватилась за другой конец и начала тянуть к себе. — Я не говорил, что их попытки были успешными.

Увидев, что Брастиас наклонился и что-то начал шептать его сестре, Гвенваель подумал о том, чтобы спалить большого ублюдка на костре.

— Прекрати, — пробормотала Дагмар.

— Что прекратить?

Дагмар рассмеялась.

— Не нужно смотреть на меня такими невинными глазками. У меня иммунитет. И я не понимаю что не так с тем парнем.

— Он недостаточно хорош для неё. Она заслуживает…

— Кого-то лучше, чем просто человек?

— Разве я такое говорил?

— А тебе это и не нужно. — С кубком вина в руке Дагмар откинулась на спинку стула, и Гвенваель сделал так же. После первых пятнадцати минут, Дагмар держала эту позу большую часть вечера. Они склонились друг к другу, она задавала вопросы, он отвечал. Затем Гвенваель задавал вопросы, а Дагмар — отвечала. Ему нравилось, какой хитрой она выглядела, рассматривая всех и слушая всё. Гвенваель знал, что она этого не понимает, но Дагмар потеряла бдительность. Продолжающиеся угрозы при дворе Аннуил со стороны дома Гвалчмаи-фаб-Гвайр и клана Кадвалардс были незначительными по сравнению с жизнью среди людей. Его семья справлялась со всем сразу. Здесь — кулаками, там — огнём. Благодаря этому существовал мир и никакого убийства. А люди были гораздо опаснее. Возможно, Дагмар этого никогда не признает, но она собой довольна. Гвенваель это видел. Она потянула его за рубашку, и он снова к ней наклонился.

— Почему милый Эйбхир выглядит таким сердитым? Он не улыбается с тех пор, как мы сели.

— Он притворяется, что не ревнует мою племянницу Иззи.

— Ту хорошую девушку, которую ты мне показал? Дочь Талит? — Дагмар усмехнулась. — Глупый-глупый мальчик.

— Знаю, — усмехнулся Гвенваель.

Дагмар осмотрела остальных за столом и спросила:

— А эти двое когда-нибудь перестают спорить?

Гвенваелю не нужно было смотреть, чтобы понять, о ком она говорила, но всё равно глянул, чтобы понять, о чём спор сегодня.

Талит подняла яблоко перед Бриёгом, в опасной близости от его носа.

— Оно не выглядит достаточно зрелым. Почему оно не зрелое?

— Как правитель всех овощей и фруктов, я обязательно прослежу, чтобы всё было спелым.

— Ты не можешь ожидать, что я буду есть не зрелые фрукты, и я крайне разочарована, что ты не учёл мои пожелания.

— Я не ожидал от тебя сегодня здравого смысла, но внутри теплилась надежда. А твои пожелания, женщина, я исполню ночью.

Гвенваель откусил свой фрукт и пожал плечами.

— Это не спор. Это их странная идея прелюдии.

— Серьёзно? А в чем состоит твоя прелюдия?

Кусочек фрукта застрял в горле. Гвенваель кашлянул, потом ещё раз, прочищая горло.

— Ты в порядке?

— Буду, когда мы вернёмся в твою комнату.

— Этому не бывать ещё несколько часов.

Дагмар подняла кубок, чтобы служанка налила в него вина.

— Я и не догадывался, что ты такая маленькая шалунья, Зверь.

— Хочешь, чтобы я прекратила?

— Не в этой жизни.

Пара немного подалась назад, когда осознала, что перед ними больше не было обеденного стола.

— Мы закончили ужин? — спросила Дагмар, с подозрением заглядывая в свой кубок.

— Ты ещё не так перебрала, стол действительно убрали. А это значит, что пришло время танцевать.

Он протянул руку и уже собирался что-то сказать, но Дагмар перебила его.

— Нет.

— Даже не хочешь попытаться?

— Нет. Поверь мне. Лучше займусь чем-нибудь другим.

— Например?

— Сожгу себя. Утоплюсь. Прыгну с крыши. Всё лучше, чем танцевать.

Гвенваель смеялся, пока племянница не схватила его за руку.

— Пошли, Гвенваель! Потанцуем!

Иззи потянула его с места с довольно ощутимой силой.

— С тобой всё будет в порядке? — спросил он Дагмар, позволив племяннице обхватить его руку и, применив весь свой вес, тянуть его.

— Да. — Она махнула ему кубком. — Иди. Танцуй. Найди меня потом… если сможешь.

Злая маленькая шалунья!

— Найду.

Он резко дёрнул руку из хватки Иззи, и его племянница с визгом рухнула на пол.

— Изабель! Что ты делаешь на полу? Поднимайся, девочка! Имей гордость!

Дагмар влюбилась. Безумно, безудержно влюбилась.

Она никогда не мечтала, что встретит любовь вот так. Да и кто об этом знает? Кто знал, что у миловидной драконихи с мягким голосом будет так много сплетен и, что более важно, она будет готова делиться ими с Дагмар! Да, это любовь. Сильная, бесконечная любовь!

— А видишь того невысокого рыжеволосого мужчину рядом с Бриёгом? Члена королевской семьи?

Дагмар хотела прищуриться — несмотря на то, что на ней были очки, из-за вина многое было расплывчатым — но не хотела казаться настолько очевидной. К счастью, брата Морвид Бриёга было легко заметить. Его высокомерие наполняло комнату.

— Да.

— Мне сказали, — прошептала она, наклоняясь ближе, — ему нравится носить платья его жены. И когда он их надевает, жена его случайно ловит в указанных платьях.

— И устраивает ему нагоняй?

— Айе! — Морвид снова понизила голос. — Ей явно нравится наказывать его очень и очень жёстко. На самом-то деле она наказывает его до тех пор, пока они не будут истощёнными и счастливыми.

Дагмар прижала ладонь к груди.

— Это невероятно.

— А разве не так? — Морвид похлопала её по ноге. — Дагмар, хочу сказать, я рада, что ты сюда приехала. Очень мало кто действительно ценит самые шикарные сплетни. За исключением, конечно, Гвенваеля.

— Я это подозревала, — призналась она. — Но разве больше никто?

— Фергюса не заботит ничто и никто. Моего старшего брата всё раздражает. Всё. Кроме Аннуил, естественно, но даже она может заставить его нервничать. Бриёга не заботит ничто и никто, кроме его самого и поиска причин поспорить с Талит. — Желая подробностей, Дагмар хотела уже попросить продолжения, но Морвид подняла руку, пресекая её вопрос. — Не спрашивай. Это только между ними двумя и всё так по-дурацки. Эйбхир для меня бесполезен, потому что отказывается верить в худшее о ком-либо, поэтому постоянно перебивает меня, чтобы сказать: «Это не правда. Это не может быть правдой». Бесит.

— Аннуил?

— Она лишь читает. Женщина живёт в библиотеке и терпеть не может, когда её отрывают от бесценных книг. Если она не убивает, то читает. Если не читает, то убивает. У неё нет пограничного состояния.

— А Талит?

— Моя единственная спасительница. Но я не могу с ней долго находиться, она начинает параноить.

— Параноить?

Морвид закатила глаза.

— А что они обо мне говорят? А что ты обо мне говоришь? И опять же бесит.

Дагмар рассмеялась.

— Что ж, ты обрадуешься узнать, что паранойю я держу для более важных вещей. — Она скользнула взглядом по комнате. — Меня волнует лишь то, что делают остальные.