Двигатель системы охлаждения реактора что-то не хотел запускаться, хотя загорелись зеленым небольшие экраны осциллографов. Спустя минуту он фыркнул несколько раз, даже пискнул, и только потом загудел, набирая скорость...

- А теперь, господа, позвольте распрощаться с вами, - поклонился иуда. - Был чрезвычайно рад иметь с вами дело, - сказав эту фразу, он исчез в темени коридора.

Поразительный калейдоскоп действий имел место в следующие минуты. Сперва мы даже и не поняли: что это только что произошло? Только мы собрались начать погоню за предателем, как в помещение влетел продолговатый предмет. Когда до нас дошло, что это за  вещь, реагировать было поздно, только Крот повернулся ко мне с искаженным гримасой лицом и выдавил из себя сипящим шепотом: «Флешка».

Ярчайшая вспышка ослепила нашу группу, а хлопок изо всех сил долбанул по барабанным перепонкам, стремясь порвать их ко всем чертям. Не зря такого рода светошумовые гранаты состоят на вооружении спецподразделений мира.

Аскорбин опомнился первым: он схватил в руки свой карабин и вылетел из реакторной. Свернув влево, чех побежал к развилке, где еще раз свернул в перпендикулярный тоннель. «Он здесь!» - крикнул он. Завязалась короткая перестрелка. Эхо от выстрелов в замкнутом пространстве получило хорошее поле для разгула. Ударяясь об потолок и стены, оно взялось за наши мозги, став долбить по ним, будто кто-то бил черпаком по пустой кастрюле. Я спрятался за углом и осторожно выглянул. Аскорбин лежал на полу и палил в отступающего айна, ориентируясь по вспышкам выстрелов противника.

Визжали пули, музыкально подавали голос падающие гильзы, в воздух поднималась бетонная крошка, начинало пахнуть жженым порохом.

Я выскочил и, присев на одно колено, выстрелил. Не знаю, попал ли я, но разведчик перестал стрелять в ответ.

- Вперед, - командую я и первым лечу дальше по коридору. Остальные пристроились за мной. У очередной развилки мы остановились. Интуиция говорила мне, что дальше лучше не соваться.

Все просто как дважды два. Хочешь жить - доверяй инстинктам.

В черное жерло тоннеля, где затаился Кобаяси, соваться было опасно, но штурмовать нужно, иначе важный документ, хранимый коренным жителем японских островов у самого сердца, попадет не туда, куда нужно.

- Что делать? - прошептал Хобот.

- Его надо как-то отвлечь, - отвечаю ему.

- Я знаю, что вы за углом! - крикнул айн. - Вы же знаете, что сейчас лучше не высовываться - сектор под прицелом! - Эта паскуда что-то задумала и пыталась заговорить нам зубы.

Неожиданно тьма начала расступаться. Вначале я не понял, что происходит, но, заметив, как постепенно разгораются на потолке лампочки, догадался, что это от заработавшего реактора. Старая развалина пустила по отжившим свое проводам ток, но энергии было мало, и лампочки, слабенько моргая, тускло горели. Вокруг стали преобладать серые тона, казалось, будто мы находимся в компьютерной игрушке, принадлежащей к жанру ужасов: слабое освещение, длинные и широкие тени, чувство опасности и одиночества, отрезанности от остального мира. Не хватало только заунывного завывания всяких тварей, прячущихся в темных углам, и процентного отображения здоровья с боезапасом.

Со стороны Кобаяси что-то проскрежетало. Я выглядываю. Сука! Лифт! Перекатываюсь на середину прохода и начинаю стрелять в предателя. Тот прячется за угол и бросает гранату. Черное «яйцо» падает недалеко от меня и начинает кружиться. С криком «Граната!» я подрываюсь и бегу со всех ног, машу своим, чтобы не стояли столбом. Ребята разворачиваются и начинают драпать за мной.

Взрыв ударил по ушам, под ногами задрожал пол, а с потолка посыпалась штукатурка. Не удержав равновесие, на колени рухнул Аскорбин, но тут же вскочил.

Лифтом мы уже не воспользуемся. Кобаяси явно оставил сюрприз с веселой и смертельной начинкой.

Мы пошли блуждать по коридорам.

Третий уровень оказался настоящим лабиринтом. А тут еще и время поджимало. Я постоянно поглядывал на часы, надеясь, что время остановит свой неумолимый ход. Однако оно и близко не хотело прекращать круговорот по циферблату, оно, по-моему, даже ускорилось. В мою душу крысой закрался страх и, обустроившись там, принялся царапать ее своими острыми когтями.

Вопреки всем моим ожиданиям, ходить по пустынным коридорам этого проклятого уровня пришлось недолго: нам каким-то образом удалось наткнуться на еще один лифт. Вздохнув от облегчения, когда за нами лениво закрылись двери, я прислонился лбом к прохладной поверхности дверок.

На первый уровень мы поднимались около двух минут. Проход к КПП закрывала заваренная дверь, но граната сделала свое дело и мы вырвались на свободу.

Лестница промчалась под ногами в долю секунды, и солнечный свет ослепил на несколько минут глаза, но не испортил ощущение вкуса победы над самой смертью. Жаркое солнце, песок, сухой ветер, я их уже любил всем сердцем. Оставив позади себя весь тот кошмар, я стал думать только об отдыхе, выпивке и ничегонеделании.

- Бежим! - крикнул я и, хлопнув Аскорбина по плечу, рванул вперед. Сержант не отставал. Мы расслабились... за что и поплатились. Как назло, именно в этот миг короткая очередь вспорола тишину, и чех неожиданно остановился. Он посмотрел себе на грудь, где расплывалось красное пятно, бросил взгляд на меня и рухнул спиной на горячий песок.

- На одиннадцать часов! - рявкнул Крот и выпустил туда длинную очередь. К нему присоединились мы с Хоботом. Кобаяси был вынужден отступить. Все-таки, три ствола - это не один.

Я подбежал к раненому товарищу. Аскорбин лежал и смотрел на медленно плывущие облака. На меня он посмотрел как на приведение. «Меня сильно потрепало, командир?» - поинтересовался он. «До свадьбы заживет», - сказал я ему, прикладывая к ране толстый слой бинта. Хреновая ситуация, подумал я. Рана у напарника была паскудная, и если он вовремя не ляжет на операционный стол, то фатальный исход неизбежен. «Держись», - говорю ему и подхватываю под плечи; мне помогает Крот. Мы берем его под руки и бежим дальше. Хобот внимательно следит за окружающей обстановкой. Смотрю на часы. До взрыва меньше тридцати минут. Черт! Черт!! Черт!!! Поганец, злился я, ну доберусь до тебя, гнида. Ноги вязли в песке, мышцы гудели, дыхание обжигало носоглотку, глаза заливал соленый пот, но мы продолжали упорно идти...

До взрыва пятнадцать минут.

Мы поднимались на фиг знает какой по счету бархан, оставляя за собой цепочку следов. На его склоне торчал, будто часовой, кактус. В тени растения пристроилась ящерица...

До взрыва пять минут.

Я уже хрипел на все лады, Крота, валившегося от усталости, сменил Хобот. Аскорбин уже не подавал признаков жизни, но лейтенант сказал, что слабый пульс имеется...

До взрыва тридцать секунд.

- Все, - сказал я. - Больше не могу.

Мы остановились и стали смотреть в сторону оставшегося далеко позади бункера. Солнце еще продолжало палить, но уже катилось за горизонт. Наступали сумерки...

Раздался глухой удар, задрожала земля, в воздух взметнулось огромное облако пыли. Произошедшую картину даже не было с чем сравнить. Вот лежал ровный пласт песка, а потом взлетел в воздух на небольшую высоту, в ту же секунду опустился, чтобы вновь взлететь, но уже на большую высоту. В нашу сторону пошла белесая взрывная волна, поднимая перед собой тучу пыли. Нам повезло, что взрыв был подземный, и бункер с землей поглотили большую часть его мощности. В грудь ударила горячая волна воздуха, но не смогла повалить, утянуть вслед за собой.

- Ну вот и все, - сказал я. - Бункер уничтожен, а задание не выполнено. Зашибись.

- Начальство нас по головке не погладит точно, - прохрипел Крот. Одноглазый капитан снял с ремня флягу, отвинтил крышечку и, перекрестившись, присосался к содержимому. Глотал он шумно. Наконец, закончив пить, он оторвался от горлышка и, выдохнув, завинтил крышечку обратно. - Куда идти, Лис?

Я достал карту.

- Еще порядка пяти километров на северо-восток. Там будет брошенная деревушка. Артемьев сказал, что вертушка заберет нас сегодня в четыре утра по местному времени.