Вскоре на поверхности предмета появился пузырек, который начал быстро расти и постепенно накрыл и самого Данно, и всех присутствующих.

– Это защитное поле, – обвел Данно рукой окружающий их прозрачный купол, – создает единственный в своем роде прибор, разработанный в одной здешней лаборатории. Не стану рассказывать, как мне удалось достать его, поскольку нам нужно срочно обсудить гораздо более важные вещи. И не спрашивайте меня, каков принцип его действия. Мне известно лишь, что в нем использованы принципы фазового сдвига и что сквозь него нас не видно и не слышно. Таким образом, ни подсматривать за нами, ни подслушать нас невозможно.

Тони хотела было что-то сказать, но Блейз опередил ее.

– А ты уверен? – спросил он.

– Сейчас отвечу, – резко проговорил Данно. – Вы прибыли с Кассиды на рейсовом пассажирском корабле. Большая удача, что я вас встречал. А что же с «Избранником Господа»?

– Он приземлился здесь три дня назад, – пояснила Тони. – Причем называется теперь «Космический Ястреб», а из фальшивых документов следует, что он прибыл с Сеты с чисто коммерческими целями, несмотря на то что внутренняя его отделка по-прежнему приспособлена для перевозки пассажиров. Он будет оставаться на космодроме столько, сколько потребуется, под предлогом срочного ремонта двигателей. На самом же деле он в состоянии стартовать в течение двух часов после получения кодированного сигнала о том, что мы направляемся на борт.

– Что ж, довольно предусмотрительно, – кивнул Данно. – Значит, вы постарались как следует подготовиться к визиту сюда.

– Еще бы, – отозвалась Тони. – К тому же никто не сможет определить, что на самом деле «Избранник» в полной готовности, поскольку любой корабль является суверенной территорией планеты приписки и попасть на него можно исключительно по приглашению командира.

– Отлично! – Данно слегка расслабился и откинулся на спинку кресла. Но лицо его все еще оставалось мрачным. Он обратился к Блейзу:

– Ты вроде улетел с Кассиды немного раньше, чем собирался, а? А ведь здесь твои выступления еще не должны начаться? Если бы я все время не следил за пассажирскими списками, то и не узнал бы вовремя о вашем прибытии. Так в чем же дело?

Блейз начал чувствовать некоторое раздражение. Решение всегда оставалось за ним, и Данно уже много лет не подвергал это ни малейшему сомнению. Теперь же он выстреливал вопросы, как обвинитель в суде. Хотя возможно, у него на то имеются какие-то веские причины.

– Я подумал, что, если покину Кассиду чуть раньше, события могут принять более благоприятный оборот. – Голос Блейза был ровен, а сам он – спокоен.

– События? – переспросил Данно. – Обстановка такова, что самым лучшим для тебя было бы немедленно погрузиться на «Избранника» и убраться с Ньютона.

– С чего бы это? – спросил Блейз.

Данно усмехнулся, только не так весело, как обычно.

– Дело в том, что не только у тебя, но и у меня есть определенные способности к определенным вещам, – заметил он.

– Я никогда в этом и не сомневался, – пожал плечами Блейз.

– Да, но в данном случае ты просто упустил это из виду, – пояснил Данно. – А я был совершенно прав, когда убеждал тебя, что без меня на Ньютоне не обойтись. Если бы я попал сюда хоть немного раньше, то смог бы организовать твой приезд и пребывание здесь надлежащим образом. Я предполагал, что тебя здесь ждет настоящая западня, и теперь окончательно убедился в справедливости своих подозрений, хотя и не знаю всех подробностей. Так что, отправив меня на Ассоциацию для участия в выборах, ты совершил роковую ошибку.

– Неужели? – Блейз неожиданно ощутил металлические нотки в своем голосе.

– Представь себе, – ответил Данно. – И только потому, что в некоторых вещах я разбираюсь лучше тебя. Разумеется, ты превосходно умеешь предвидеть будущие события и соответственно придумывать, как взять их под контроль. Зато в настоящем я разбираюсь лучше, чем ты, брат. Я занимался этим всю жизнь – пытался понять и изучить то, что меня окружает в настоящий момент.

Не сводя с него взгляда, Блейз медленно кивнул.

– Так вот, – продолжал Данно, – постоянно устремляясь в будущее, ты игнорировал настоящее; ты выигрывал очко за очком, устраивая все так, как считал нужным, создавая себе имя на всех обитаемых мирах, но совсем забыл о том, что человечество руководствуется известным физическим принципом – всякое действие вызывает равное ему противодействие. Люди, которых ты направляешь и готовишь к тому, чтобы они затем заставляли других людей работать для достижения известных только тебе целей, постепенно накапливают в себе энергию противодействия тебе, так как они не всегда вполне согласны с тем, что ты им говоришь. Такое противодействие может выражаться и в решительной оппозиции твоим взглядам, и просто в нежелании и дальше следовать за тобой. Но у любого человека, на которого ты попытался нажать, возникает инстинктивное желание ответить тем же, и желание это растет, как снежный ком…

…Короче, я вот что хочу тебе сказать, Блейз, – Данно вдруг прервал свою тираду, – хочешь ты этого или нет, но я просто необходим тебе, чтобы вести тебя там, где ты слеп или, по крайней мере, подслеповат. Я стал свидетелем того, как увеличивается число твоих противников на Ассоциации и в Палате, а также нежелание сотрудничать с тобой дальше в душе у Маккея. Приход Генри, однажды избравший тебя, а сейчас меня, уже не любит тебя, и большинство прихожан не согласно даже с самыми разумными доводами, содержащимися в твоих речах, – просто потому, что это ТВОИ речи. То же самое происходит на Ньютоне. Я заметил то, что ты, очевидно, пропустил. Я узнал то, чего ты не знал никогда. Потому что одним из моих талантов является умение проникать в самые мелкие щелочки и читать то, что люди обычно не дают читать никому.

– Продолжай, продолжай.

– Начнем с того, – сказал Данно, – что у нас здесь все-таки есть филиал организации Иных, причем довольно большой, хотя в основном и подпольный.

– Интересно, – заметил Блейз.

– Это организация, – развивал дальше свою мысль Данно, – была объявлена вне закона. Власть предержащие, конечно, не стали устраивать охоту на ведьм, но и бывшие члены организации вовсе не стремятся напоминать о том, что они когда-то ими являлись, поскольку это обязательно привлечет к ним внимание и может иметь для них роковые последствия. Думаю, даже это уже кое-что тебе говорит.

– Что именно? – спросил Блейз.

– А то, что, если ты считал обстановку на Новой Земле напряженной, а на Кассиде напряженной в еще большей степени, то здесь ты вскоре поймешь, что оба эти мира были просто настежь распахнутыми по сравнению с Ньютоном. Здесь любая лаборатория – от самой маленькой до самой крупной – принадлежит Институту. Каждый Институт и каждая лаборатория на ножах со всеми остальными. Время от времени они объединяются и начинают дружить, но при этом никогда не забывают держать нож за спиной и при случае использовать плоды такого объединения себе на пользу. В результате и все представители здешнего общества в таких же отношениях друг с другом; более того, практически каждый является соглядатаем и шпионом, доносящим на всех остальных, чтобы выжить.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Тони.

– Мне пришлось разыскивать ньютонца, которому, по моим сведениям, были известны кое-какие сведения, не подлежащие огласке, – спокойно начал объяснять Данно. – Через некоторое время я сошелся с ним поближе и узнал достаточно, чтобы понять, в чем заключается тайна. Тогда я начал его шантажировать; вскоре он рассказал мне об отношениях между сотрудниками его лаборатории, а также о связях с другими лабораториями. Впоследствии я отследил всю цепочку и в конце концов нашел лабораторию, где было создано это устройство, а попутно смог уяснить, каким образом и кем эта планета управляется.

– И все это меньше чем за две недели? – воскликнула Тони. – Как тебе удалось столько провернуть за такой короткий срок?

Данно взглянул на нее все с тем же непривычно мрачным выражением.