Я открыла рот, но тут же поняла, что если заговорю, то он точно поймёт, что я не сплю. Мои уста остались закрыты. Лучше не разговаривать, особенно тогда, когда я не могла сказать то, что он хотел услышать.

Не могла сказать то, что сама желала произнести.

Его рука прикоснулась к моему плечу, и у меня из груди вырвался вздох. Это уже слишком для притворного сна.

Когда Уилл развернул меня к себе, я не сопротивлялась. Мы оказались на середине кровати, практически прижавшись друг к другу. Его глаза светились в темноте. Рука двигалась, поднималась выше.

Когда он заскользил рукой по копне моих спутанных, влажных волос, прижимая меня к себе, у меня перехватило дыхание; его лицо было так близко к моему, что мы прикасались носами друг к другу. Аромат земляничного шампуня, который обычно был в каждом мотеле, витал вокруг нас.

Мы смотрели друг на друга, но не разговаривали. Я ощущала его дыхание, его губы были совсем рядом с моими. Когда взгляд Уилла задержался на моих губах, внутри меня что-то произошло. Привычный жар охватил меня. Я прикусила губу, чтобы не издать ни звука.

Но всё, о чем я могла сейчас думать, это — Уилл.

Уилл, которого я так хотела и которого, как я думала, потеряла. Уилл, о котором я мечтала. Уилл, который спасал меня снова и снова, которого спасала я, рискуя многим. Уилл, который любил меня, несмотря на сотню причин, которые должны были помешать ему меня любить. И которого любила я, несмотря ни на что.

Уилл, которого я должна была оставить. Снова.

Я положила руки ему на грудь. Раскрыв ладони, старалась удержаться и не ласкать его, найти в себе силы оттолкнуть. Было бы трудно попрощаться с ним сегодня.

Но Уилл меня поцеловал, и я знала, что не могла его оттолкнуть.

Рука скользнула от моего затылка к лицу, я чувствовала его шершавую теплую ладонь на щеке, и он подавил мой сдавленный стон.

Поцелуй чувствовался по-новому. Как в первый раз. Легкое прикосновение его губ вызывало волнение в каждой клетке тела. Я схватила его за плечи, цепляясь, пальцы вонзились в податливые мышцы его тела. Я хваталась изо всех сил за саму его жизнь, за простое ощущение и вкус его губ, который полностью опустошал меня.

Моё тело горело, кожу тянуло и покалывало, как будто она была готова исчезнуть.

Может быть, всё дело в месте, в котором мы оказались, или в обстоятельствах, которые привели нас сюда, или, быть может, из-за того, что я больше никогда его не увижу, но я никак не могла им насытиться. Губы целовали его губы, покусывали их, поглощали.

Руки Уилла блуждали вниз по моей спине, прижимая всё крепче.

Я отвечала ему, обвивала руками шею. Запутавшись пальцами в его волосах, я углубила поцелуй, даже не замечая, как он всем своим весом прижал меня крепче к матрасу.

Моё тело обхватило его, инстинктивно шло ему навстречу. Я жадно дышала, даже не задумываясь о том, что, быть может, мы заходили слишком далеко, слишком быстро. Существовало только желание. Голод. Мне надоело быть отвергнутой.

Уилл схватил мою голову обеими руками, вожделенно целуя меня, легко покусывая губы. Его пальцы сжимали нежную кожу щек, удерживая лицо прямо перед ним.

Я рычала, борясь, чтобы высвободить голову, чтобы поцеловать его так же, как он целовал меня, но Уилл держал меня в ловушке... сладкая пытка, которая заставляла извиваться под ним.

Этого было не достаточно. Совсем недостаточно.

Огонь бурлил внутри меня, и я пыталась обуздать его, охладить легкие.

Когда его рука проскользнула под футболку, лаская мою спину, мягко поглаживая, я застонала. Он оторвался от моих губ, чтобы сказать:

— Твоя кожа... такая... горячая.

Резко выдохнула, чувствуя разгоряченность наших губ, в то время как он проводил рукой по моим ребрам, гладил мою трепещущую кожу, перемещаясь в область живота.

Я разжала губы и отвернула лицо от него, чтобы освободить огненное дыхание, которое больше не могла сдерживать.

Уилл медленно целовал мою шею ледяными поцелуями, его язык скользил по жилкам... и ещё больше разжигал во мне огонь.

Его губы отстранились. Прохладный воздух обдувал влажную кожу. Я жадно глотала холодный поток воздуха, в отчаянии пытаясь усыпить этот огненный ад, зарождавшийся во мне.

Почувствовала его взгляд на себе. Посмотрела вверх и окунулась в него.

Даже в сумрачной комнате я видела сияние глаз Уилла. Он смотрел на меня сверху вниз с такой неприкрытой настойчивостью, что я подняла дрожащую руку, чтобы провести кончиками пальцев по размытым в темноте чертам его лица, по твердым линиям и мужественным скулам. Я провела рукой по его темным бровям над глазами, которые видели меня насквозь.

Мои пальцы блуждали, задерживаясь на губах, слегка припухших после поцелуев. Его губы отвечали на мои прикосновения.

— Пойдём со мной, Джасинда.

Слова громом прорвались сквозь мои пальцы, вверх по рукам, целясь прямо в сердце. И я охладела.

Потому что Уилл знал. Он знал, что творилось у меня в голове. Когда я сбежала вчера в ванную, Уилл слышал то, что я не сказала, те слова, которые я не хотела произносить вслух.

Я не могла уйти с ним. Не могла сбежать и быть с Уиллом в нашей совершенной фантазии, которую мы сами выдумали в своей голове.

— Я не могу, — прошептала я. Затем уже громче: — Я не могу.

Я стала отталкивать его до тех пор, пока он не скатился с меня. Даже в темной комнате я ясно видела, как изменилось его лицо. Уилл казался разозленным, выражение лица стало твердым как гранит.

— Как же ты тогда вернешься?

— Я не могу не вернуться. Им нужно узнать о Мириам... и я не могу оставить маму и Тамру в неизвестности гадать, что же со мной случилось.

— Мы можем написать письмо, — прорычал он.

— Не смешно, — огрызнулась я.

— А ты видишь, что я смеюсь? — Схватив меня за руки, он наклонил ближе ко мне лицо. — Зачем ты с этим борешься? Борешься с нами?

Я помотала головой.

— Я просто не могу уйти, после того, что случилось.

— Ты можешь больше никогда не выбраться. Ты об этом думала? — Он ещё крепче сжал мне руки. — Что, думаешь, они с тобой сделают, когда ты неспешной походкой придешь к ним и расскажешь, как тебя поймали охотники? Когда скажешь им, что Мириам пропала?

Я вздрогнула. Он был прав. Всё могло обернуться очень плохо. Но все же вполне закономерно. В конце концов, к этому привели мои эгоистичные желания. Если бы я послушала Кассиана и порвала с Уиллом, ничего бы этого не случилось.

Конечно, Мириам тоже сыграла свою роль. Она сама была отчасти виновата в том, что произошло. Она не должна была шпионить за мной. Но, тем не менее, она не заслужила той судьбы, которая её ожидала только из-за того, что она капризная, завистливая девчонка.

— Я возвращаюсь.

— Даже если мы больше никогда не будем вместе?

Он знал, что сказать. Знал слова, которые ранили меня больнее. Перспектива больше никогда не увидеть его, не услышать его голоса, не прикоснуться к нему...

Я облизала губы, проглатывая ком в горле, и выговорила то, на что я думала, никогда не буду способна. Слова, которые эхом звучали в моей голове, но не в сердце.

 — Мы, честно говоря, не принадлежим друг другу, Уилл.

Он оттолкнул меня, отбросив мои руки, словно не мог больше ко мне прикасаться.

 — Ты так не думаешь.

Я кивнула, это движение причинило мне боль, но это всё, что я могла сделать.

— Это безумие. Мы друг для друга... — Мы никто. — Ты не можешь отрицать...

Он яростно вскочил с кровати.

— Знаешь разницу между тобой и мной, Джасинда? — выкрикнул он, его голос был незнаком и немного пугал. Я приподнялась, чтобы сесть, мигая при виде этого обозленного, незнакомого мне Уилла.

— Разница в том, что я знаю, кто я.

Я начала злиться.

— Я тоже знаю, кто я!

— Нет. Ты знаешь, что ты за существо. Но ты еще не поняла, кто же ты на самом деле.

— Я — та, у кого хватает здравого смысла, чтобы понять, что я не смогу жить счастливо с охотником — с тем, у кого течет по венам кровь убитого драко!