Комиссия по договорам вышла вместе с юридическим отделом на семьи погибших. Провела свои «работы» и убедилась в том, что никто из потерпевших не нарушил договор. Как они это сделали, я ума не приложу, но господин Го был уверен в работе отдела.

Нам же оставалось только молча слушать.

В СМИ просочилась информация с чертежами, которые тогда и привели к гибели людей. По итогу, в завтрашней газете выйдет заголовок о том, что корпорация «ЭлДиДжи Групп» покрывает свои ошибки, которые влекут за собой чьи-то жизни.

Это было лишь верхушкой айсберга.

Со слов второго помощника генерального директора, с газетенкой-то они почти договорились, чтобы это не просочилось в массы. Но было еще много чего.

За последние четыре года корпорация погрязла в мошеннической деятельности и криминальных схемах. Многое из того, что я услышал сегодня, было… шоком для меня.

Оказывается, в корпорации работала частная охранная организация, которая шантажировала определенный тип персонала, позволяющего себе межличностные отношения во время работы. Это тоже попытались замять и не дать всплыть в СМИ, но все указывало на то, что в этом, например, случае уже не откупиться.

И таких событий было масса. Кто-то целенаправленно пытался уничтожить корпорацию. Точнее, ее репутацию, как и репутацию Го Сындже, потому что эти дела вели к нему.

— Все дело дойдет до того, — заканчивал Го Сындже, — что мне придется покинуть пост генерального директора компании. Люди не простят такое обилие нехороших событий вокруг корпорации и моего имени. И рейтинг доверия потребителей, разумеется, падет. Придется менять генерального директора на кого-то нового.

— Мы вместе справимся! — заявил один из руководителей. — Господин Го, мы поможем!

— Ничему тут не поможешь, — хмыкнул Го Сындже. — Факт остается фактом, часть информации дойдет до конечной цели, и последствия будут необратимы. Пока, разумеется, я сижу здесь. Но… — он попытался изобразить ухмылку, но не смог. По его лицу было видно, что он говорит все это со скрипом в сердце. — Новому генеральному директору предстоит очень сложная задача — вернуть нашей корпорации прежнее имя и репутацию. Так что, мне хоть и неприятно это признавать, но эта задача очень нелегкая.

— Нельзя сдаваться, господин Го! — трое руководителей, а может, и больше, синхронно крикнули. — Мы поможем вам, господин Го!

— Я понимаю, что здесь собрались лучшие из лучших и самые преданные мне люди, — усмехнулся тот. — Но мой уход отныне неизбежен. И теперь это лишь вопрос времени — этого никак не избежать при всей этой запущенной кампании, направленной против корпорации. Пока что нам нужно подготовиться к атаке всех возможных комиссий по правам, к корреспондентам и прочей гнили из СМИ. За это время нам нужно создать щит, который сможет ослабить общий информационный удар по нам, и… — он опять усмехнулся, — подготавливаться к выбору нового генерального директора. Обязанность, так сказать, не сахарная, на этом кресле, — он постучал по подлокотнику, — должен сидеть человек, который будет устойчив ко всем атакам на него. Так что, готовьтесь, человека извне я брать не буду и на голосование ставить тоже.

Для меня новость о скором уходе Го Сындже была полной неожиданностью. Но, скорее всего, это, действительно, возможный выход из ситуации — иного исхода не поймут.

После собрания, которое продлилось больше двух часов, я только и делал, что молчал. У меня не было идей, как ослабить удар по репутации корпорации. Сестры Го также не знали, чем можно помочь своему дедушке.

Когда нас отпустили по отделам, мы с Хеми и Наной отправились на обед, и там, наконец, смогли поговорить между собой.

Они были в замешательстве и не знали, что подобное творится вокруг их дедушки. И что было самым оскорбительным для них — он ничего им не рассказал.

— Да как так можно, — возмущалась Хеми. — Мы же самые близкие…

— Да! — поддакнула Нана. — Такое нельзя утаивать! Особенно от нас.

Я молча жевал лапшу и думал про себя, кто же мог так подставить генерального директора. А затем меня словно током ударило. Я вспомнил о Рэме и Ким Ду Хане, которые хотели со мной поговорить вчера и теперь…

Черт, они же явно что-то да знали. И подошли. А точнее, не просто так меня ожидали. И после моего вчерашнего отказа информация, так сказать, выйдет… дороговато.

— Решим, — перебил я их, закончив с обедом. — Я знаю, к кому мне обратиться, чтобы предпринять хоть что-то, что могло бы облегчить удар по нашей репутации.

Сестры переглянулись, но ничего не ответили на это.

После обеда я не сразу вернулся в свой кабинет. Меня вызвал в очередной раз Го Сындже, но уже по мобильному телефону. Господин генеральный директор ожидал меня на тридцатом этаже корпорации, в крыле с аптечным пунктом, где сидел на большом, роскошном диване, а рядом суетился врач, снимая показания.

— Как вы себя чувствуете, господин Го?

— Заходи, Винсент, — старик махнул рукой, завлекая меня в кабинет. — И дверь поплотнее закрой, чтобы лишних глаз и ушей не было. Нам надо серьезно поговорить.

Когда я закрыл за собой дверь, врач вышел в коридор через второй проход, и мы остались наедине.

— Как у тебя дела с Хеми? — улыбаясь, спросил он. — А то мало звонить стала. Любовь у нее, знаешь ли.

Я… если честно, замялся. Про любовь и всё прочее я от Хеми ничего не слышал, хоть и догадывался, что её отношение ко мне стало куда больше, чем просто жить вместе. Го Сындже, тем временем, сел в кресло поудобнее и посмотрел на меня своими старыми, но мудрыми глазами.

— Как думаешь, кто мог так поступить с корпорацией?

— Боюсь предположить, кого-либо, чтобы не оклеветать невинного, — заявил я. — Но я попытаюсь сегодня разузнать об этом побольше.

— Каким образом? — он не сводил с меня глаз. — Нана сказала, что ты на обеде сказал им, что попытаешься помочь корпорации. Это, — он улыбнулся, — очень смелый шаг. На собрании ты и слова не проронил, как остальные давали дельные и не дельные советы, да и в целом активно себя вели.

— Схожу к нужному человеку, — безэмоционально ответил я, — который, как я думаю, владеет информацией.

— Это интересно, конечно, — Го Сындже встал, по-старчески кряхтя, — но почему ты молчал на собрании?

— А какой смысл было перекрикивать всех? — удивился я. — Подобные моменты решаются делом, а не словом. Я не знаю, насколько остальные руководители полезны в чем-то подобном, но мне кажется, мои замечания были бы лишними. Я не знаю, как бороться с этой информационной атакой. Но разберусь в этом.

— Слова настоящего лидера, — усмехнулся Го Сындже. — Пойдем, Винсент, а то скоро начнутся ненужные вопросы.

Он вышел из аптечного пункта первым. Встретился с Наной, которая была бела как мел, и положил ей руку на голову.

— Не печалься, малышка Нана, твой дедушка еще отомстит.

Ан Кён Иль с сомнением в глазах смотрел на Канг Джон Пхиля и пустой конверт на своем столе.

— Ты лучший информатор в Пусане, — джондал нахмурился, а затем порвал «бумагу». — И ты хочешь мне сказать, что не знаешь, где тело моего сына?

— Нет, господин Ан, — Канг Джон Пхиль смотрел на джондала свысока. Он не боялся его и никогда не боялся. — Есть вещи, уважаемый, которые не всем даны. Как мне, например, узнать о том, кто убил мою жену. А у вас, видимо, ситуация ровным счетом такая же, как и у меня. Поверьте, — он сжал кулаки, — я ищу виновного в смерти моей дорогой супруги с таким же остервенением, как и тело вашего сына.

— Знать бы еще, кто убийца, — задумчиво произнес джондал. — Ладно, спасибо, Канг, можешь идти.

Канг Джон Пхиль поклонился и тут же покинул ВИП-комнату местного бара. А вот Ан Кён Иль продолжал думы думать. Ему очень не нравилась ситуация с информатором. Он уже целый год платит ему для того, чтобы найти тело сына и наказать убийцу, но тот ничего так и не нашел. Как и остальные люди, которые когда-либо работали в сыске, но перешли на сторону бандитизма.