А хотел он от меня простого — помощи. Помощи против Ким Ду Хана. По его словам, опять же, именно джондал стал виной тому, что происходит на данный момент в корпорации. После якобы пропажи Ко Чонсу, Ду Хан решил активизироваться и захватить итоговую власть в городе, уничтожив нынешнюю власть корпорации, чтобы поставить туда своего человека.

Кто был этим человеком, Джихо, разумеется, не знал. Но делал все для того, чтобы я купился.

— И понимаешь, — продолжал он, — на него просто нет управы. Но ты единственный, кто смог выйти из-под его власти. Как ты считаешь, справедливо ли то, что невинные люди будут страдать из-за подрыва репутации?

— Разумеется, нет, — подыграл я. — А что?

— Я предлагаю тебе сделку, Ишито, — загадочно забормотал он. — Я выдвину твою кандидатуру на пост правой руки генерального директора или же, на твой выбор, могу предоставить тебе место в совете руководителей. А взамен ты поможешь мне отомстить этому ненавистному Ким Ду Хану. Поможешь посадить его и закопать!

Я еле сдерживался, чтобы не улыбнуться. Эти два сморчка просто погрязли в интригах друг друга. Они что, не понимают, что я могу уничтожить их двоих?

Мы с Ву Джихо договорились о том, что встретимся с ним в субботу вечером. После работы, чтобы обсудить все детали. Я не отказался.

План почти сразу созрел в моей голове. Но для этого нужно было еще подготовиться. Совсем чуть-чуть.

Я одним разом уничтожу не только джондал, Ву Джихо, но еще и прерву все связи с Ан Кён Илем. И сделаю это в один день. Осталось только получить желаемое. Хех.

Встреча с Чун Чиа была запланирована на обеденное время четверга. Я очень легко получил отгул у генерального директора, обосновывая это тем, что я способен помочь делу, ну и в целом, я отправился к окружной городской тюрьме в западном районе нашего города. В промышленном, разумеется.

Вот только добраться туда было тем еще делом. Бесконечные пробки в промышленной зоне города увеличили мой путь с часа до трех часов. Но я понимал, что могу попасть в подобную ситуацию, и поэтому выехал заранее.

Чтобы пройти на территорию тюрьмы, пришлось выполнить очень много требований. Сдать телефон, пройти полный осмотр, оставить все металлические предметы, а также ручки. Если мне что-то нужно будет написать, то в зале встреч, так называлось место, чтобы видеться с заключенными, меня будет ждать лист бумаги и карандаш, привязанный к столу. Все довольно строго.

Чун Чиа судя по ее виду не могла поверить своим глазам, когда я пришел. Она привстала, открыла рот и, как мне показалось, пустила слезу.

Я медленно направился к столу, за которым она сидела, прикованная к скобе по центру этого металлического предмета мебели, и сухо поздоровался:

— Привет, Чиа. Давно не виделись.

— Так много времени прошло с того самого времени, как меня арестовали, — она все же плакала. — И все же, ты пришел навестить меня?

— Я пришел не навестить тебя, — я тут же решил расставить все точки над «и». — А получить от тебя информацию, взамен на свою. Если тебя, конечно, такое заинтересует.

Ее, к слову, это не волновало. Девушка нахмурилась, стерла с лица слезы и села на место. А затем просто молча смотрела на меня. Я это воспринял как знак согласия.

— В общем, — продолжил я. — Я не обижаюсь на то, что вы со своим дядей использовали меня в своих целях. Как говорит тот же твой дядя — много воды утекло с тех пор. Так что я перейду сразу к делу.

— Винсент…

— Что?

Она посмотрела на меня с какой-то болью в душе. Внутри меня что-то колыхнулось, но я быстро отвел все сомнения в душе́ и в голове. Они использовали меня. Она нагло обманывала меня. Я понимал, что с ней что-то не так, и был готов к подобному исходу.

— Я ведь и вправду влюбилась…

— Неинтересно, — резко отрезал я. — Итак, что ты мне можешь сказать о своем дяде? Ну, например, такого, за что его можно будет прижучить?

Она аж оторопела от возмущения. Ее только что прямым текстом послали. Наплевали на ее чувства и все в том же духе. Ну неужели она думала, что я решусь вспомнить былое?

— Я не буду с тобой разговаривать.

— Зря, тем более, что это в твоих интересах. Ведь Джихо тебя засунул сюда.

— Здесь я в безопасности, — отрезала она. — Не думай, что я не была готова к такому исходу.

Фух, темный лес.

— Ты мне казалась умной, — я поджал губы и покачал головой. — Но как же тебя обработал Джихо, что ты на его предательство реагируешь с благодарностью, — я заметил, что она вот-вот что-то скажет, и тут же продолжил: — Но мне плевать на это. В том, что он манипулятор, я и так хорошо осведомлён. Однако об этом не была осведомлена твоя мать. Знаешь, что с ней случилось на самом деле?

Вот тут девушка, действительно, заинтересовалась.

Бумаги, которые я дал ей в руки, оказались последней каплей. Она не выдержала. Разревелась.

Суть была в простом: Ву Джихо сам подставил свою сестру под удар. И он прекрасно понимал, к чему это все приведет. По итогу, я ждал больше получаса, пока девушка полностью не успокоится, а вот затем получил то, что было нужно.

— У Джихо, — она говорила без эмоций, — есть четыре склада в нашем городе. Они зарегистрированы на мою мать, но я знаю, где достать договоры аренды на его имя. Там хранится все, что он заказывает с посторонних рынков. Только вот я не знаю, чем бы могло тебе это помочь.

— Это все, что ты знаешь? — я, конечно, удивился, но и такое меня устраивало. — Просто склады?

— И документы, что они принадлежат ему. Он просто не вступал в наследство, — хмыкнула Чун Чиа. — Но ведь ты не за этим сюда пришел, да?

Если честно, я пришел сам не знаю для чего. Что такого могла сказать Чун Чиа против своего дяди, увы, я не мог даже догадываться. Но… я остался в плюсе. У меня были склады и документы. Точнее, будут.

— Напишешь адрес? — спросил я, на что тут же получил утвердительный кивок, и Чун Чиа взялась за карандаш и лист. — И еще, Чун Чиа, — я задумчиво посмотрел на нее, — у меня есть хорошая приятельница в прокуратуре. Оло Мила. Может, знаешь ее?

— Она меня посадила.

— Отлично, — она изменилась в лице, но я тут же продолжил: — Если дашь показания против своего дяди, тебе облегчат наказание. Не знаю, смогут ли изменить условия содержания, но жизнь явно заиграет новыми красками. А вот это, — я указал на бумаги, которые дал мне Ким Ду Хан, — сыграет в твоем деле важную роль. Якобы, у тебя появилась причина больше не покрывать своего дядю.

Она задумалась, конечно, но я и так знал, что она мне скажет.

— Если сделаешь чистосердечное прямо сейчас и отдашь его мне, то я передам его Оло Миле и попрошу ускорить процесс. Если ты не виновата во всех его фальсификациях, то суд это докажет. Хотя я уверен, что не виновата.

— Я взяла все на себя по его просьбе. Я даже не знала, что он задним числом все на меня оформил.

— Вот и славно.

С Оло Милой мне удалось встретиться лишь во время обеда в пятницу. У главного прокурора города было уж слишком много дел, но она всё равно мне не отказала, да и в целом, была рада видеть.

За обеденным столом в небольшом кафе я передал ей лично в руки чистосердечное признание Чун Чиа, тем самым вызвав ряд вопросов. Отвечал на все размеренно и односложно, не вдаваясь в подробности. Но итоговый вопрос требовал честного ответа:

— Скажи мне, Винсент, — прокурор положила лист от Чун Чиа себе в портфель, — зачем ты помогаешь ей? Кто она тебе?

— Никто, — я отпил горячего чая и внимательно посмотрел в ее глаза. — Понимаешь, какое дело, Мила, — я задумался, как правильно всё преподнести, но решил говорить прямо, — у меня с Ким Ду Ханом осталось одно дело.

Упоминание про джондал заметно подпортило Миле настроение. Но я всё равно продолжил.

— Он знал заочно, что Чун Чиа не виновата в том, в чем её обвинили. А она, в свою очередь, слезно покрывала своего любимого дядю, который пообещал вытащить её из тюрьмы.