— Что? Я ответила.

— Я спросила, что ты находишь привлекательным, ну, знаешь, внешне. Какой парень, или мужчина, в твоем случае, кажется тебе привлекательным. Физически.

Хм-м-м. У меня не было готового ответа. Откровенно говоря, я не знала.

— Ну, думаю, человек, который будет для меня привлекательным, должен заботиться о себе физически. Мне нравится красивое тело. Знаю, это звучит ужасно самонадеянно, но я забочусь о себе, и, когда кто-то так поступает — это многое говорит о человеке.

— Например, что?

— Ну, что человека волнует его здоровье, то, как он выглядит. Я не хочу быть с кем-то, кто не может секунды прожить без зеркала — это уж слишком, но и человек, целый день отсиживающий задницу, мне тоже неинтересен.

Хейли посмотрела на меня, склонив голову набок, и слегка улыбнулась.

— Ты заметила, что использовала только слово человек, без упоминания пола?

— М-м?

— Да, ты ни разу не сказала ‘парень’. Энди, тебе нравятся парни?

Я была ошеломлена вопросом. Конечно, нравятся, а кому — нет?

— Да. Пока они симпатичны. Но, что это мы все обо мне, почему ты ни с кем не встречаешься? Я точно знаю, тебя зовут на свидания едва ли не каждый день.

— Ну, не каждый день, но часто. Я только этим летом порвала с Брэдом.

— И что? Я тоже, но, применительно ко мне, ты считаешь это странным. Как насчет тебя?

— Ладно, ладно. Ты победила. Я оставлю тебя в покое, — Хейли наклонилась ко мне. — Пока.

— Ладно, я думаю вот как, — Хейли откусила треть брауни и быстро прожевала, чтобы продолжить говорить, — сделай диаграмму или таблицу. Одна колонка с эмблемой за член, другая — за матку.

Мы сидели на полу у меня в гостиной и жевали брауни. Мама и ее приятель Клайв смотрели телевизор. Крис? Кому какое дело.

— Так, ты думаешь, нужно сделать картинки? В смысле, я могла бы достать свой цифровой фотоаппарат и направить его на большой плохой мир.

— Да, могу себе представить. Творческая ты личность, Энди. Но мне кажется, что это будет лишним. — Она усмехнулась, и я бросила в нее подушкой. — Хватит и условных обозначений с подписями.

— Хорошо.

Хейли посмотрела на часы.

— Черт, мне нужно идти. Подвезешь меня?

Кивнув, я собрала свои заметки и положила их на кофейный столик.

— Спасибо за помощь, Хейли. Я действительно ценю это.

— Пожалуйста. Нет проблем. Я и в будущем готова помогать тебе в этом, если хочешь.

Я улыбнулась.

— Да, я совсем не против.

Хейли встала и закинула свою сумку на плечо.

— Готова?

Я захватила ключи от машины, и мы пошли в гараж.

— О, — Хейли резко затормозила, и я чуть не налетела на нее. Она вытащила из сумочки записную книжку и ручку. — Ты тут сказала, что у тебя нет номера моего телефона. Ну, вот домашний и сотовый, — Хейли посмотрела на меня. — Ну, знаешь, на всякий случай, вдруг тебе захочется поговорить со мной посреди ночи или еще что-то подобное, — усмехнувшись, она вручила мне листок.

— Спасибо.

Засунув бумажку в карман, я придержала для Хейли дверь в гараж.

Я перевернулась на левый бок, натянув одеяло до подбородка. Слишком жарко. Откинув одеяло, перекатилась на живот. Неудобно. С рычанием, я села и посмотрела на часы. Уже почти два часа утра, а я все никак не могла найти удобное положение и уснуть. Заметив светящийся экранчик телефона, я вспомнила о том, что Хейли дала мне свой номер.

Скатившись с кровати я на ощупь отыскала джинсы на полу и вытащила клочок бумаги. Вернувшись на кровати, я набрала номер ее сотового. Чтобы чем-то занять руки, я взяла со стола импровизированный шаблон для художественного творчества — пресс для картофеля, отверстия в котором я использовала, чтобы нарисовать алмаз. Я немного волновалась, как Хейли отреагирует на поздний звонок.

Гудок, второй.

— Ладно, Келли, что ты забыла на этот раз? — голос Хейли был довольно сонным.

— Э? — первой же фразой она сбила меня с толку. — Это не Келли.

— О. Кто это? — кажется, она еще не совсем проснулась. — М-м, Энди?

— Да. Я разбудила тебя? — моя рука, живущая, казалось, собственной жизнью, начала постукивать прессом по спинке кровати.

— Ну, я только что легла. А что это за шум?

Я прекратила стучать.

— Ничего.

— Чем ты там занимаешь? Ты в порядке?

— Да, в полном. Просто решила позвонить тебе среди ночи.

— О, ясно. И все же, чем ты там занимаешься.

— Стучу [16].

— Прости? Ты сказала, что стучишь?

— Ага.

— Хех. Интересно. Ты где?

Я слышала, как она поудобнее устраивается на кровати. Я тоже решила прилечь, подпирая голову рукой.

— В кровати.

— О, так ты все это время смотрела на часы, выжидая, пока, — она ненадолго замолчала, — пройдет десять минут после того, как я лягу спать?

— Нет, просто повезло. У меня талант.

— Ну, кажется, у тебя еще и талант в стуке. Я снова слышу этот звук.

Я улыбнулась, ритмично постукивая по спинке кровати. Похоже, ее забавляет эта беседа.

— Я горжусь всеми своими талантами.

— Так и должно быть. И чему там не повезло?

— С чего такие выводы?

— Ну, это было просто предположение. Надеюсь, это не часть твоего тела?

— Не-а, — я поднесла пресс к глазам. Его металлические части сияли в лунном свете.

— Для чего это используется? То, чем ты стучишь?

Хейли снова зашевелилась. Затем голос ее стал ниже. Я почти видела, как она лежит на кровати и смотрит на звезды.

— Ну, это используется на кухне.

Смешок.

— О, правда? Так, эта штука твердая?

— Да, — как ни странно, но я наслаждалась этой игрой.

— Что еще?

— Хм-м-м. Давай посмотрим, — я провела рукой по прессу. — Вообще-то, довольно холодный. Отчасти, металлический.

— Правда? Это что-то извращенное?

Я хихикнула.

— Это с тобой каждую ночь?

— Нет. Только в особенных случаях.

— Серьезно?

Я улыбнулась ее удивлению.

— И сегодня особенный случай?

— Да. Из-за миссис Карузо.

— Что? Причем тут учитель рисования?

Я рассмеялась вслух, но быстро прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить маму или Криса.

— Это пресс для картофеля. Я обводила его для проекта этим вечером.

Хейли рассмеялась, и я не могла не улыбнуться.

— Ну, действительно, достаточно твердый, чтобы стучать.

Я прикрыла глаза рукой.

— О, Хейли.

Новая волна смеха.

— А что насчет тебя? У тебя есть что-то особенное, с чем ты спишь?

Тишина.

— Хейли?

Тишина.

— Что это?

— Ничего.

— Ничего не ничего. Говори, женщина.

— Ну, это резинка.

— Резинка? Ты спишь с презервативом?

— Нет, нет, сделано из резины.

— Правда? Это меньше буханки хлеба?

— Да.

Я слышала улыбку в ее голосе.

— Какого размера?

— Небольшой. Знаешь, как говорят, что-то большое — это расточительно.

Я снова прикрыла глаза. О, блин. Я слышала треск резины. Звучало так же, как при надевании латексных перчаток в лаборатории.

— Что-то вроде: пять пальцев удовольствия?

С той стороны трубки раздалось злое хихиканье.

— Возможно.

Я удивленно распахнула глаза.

— Но, нет, это — куш.

— Что?

— Мяч куш [17]. Ну, знаешь, резиновый шарик с кучей мягких щупалец.

— Куча мягких щупалец? Несчастная вещь. Это звучит довольно бесполезно.

— Похоже, что так.

— Так, хм, эта вещь была с тобой, когда я оставалась у тебя на ночь?

Тишина.

— Я права, ведь так?

— Он был у меня под подушкой.

— И это, когда я лежала на соседней кровати? Как ты могла?!

Хейли рассмеялась. Затем замолчала.