— Его выбросило на берег… и люди стали болтать. Вот и все. Судно стоило больших денег. Но это не так важно.

Но я понимал, что это важно.

— А какая связь между «Белль Айл» и «Мэри Диар»? — Я снова не удержался от вопроса.

Он метнул на меня беглый взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Ну как бы это сказать… — Это было совсем непросто — облечь в слова мысль, которая терзала меня. — Все это довольно странная история, вы понимаете, — команда заявляет, что вы отдали приказ покинуть судно, а вы говорите, что нет. А потом смерть. Таггарда, да и Деллимера…

— Деллимера? — Меня поразила внезапная ярость в его голосе. — А при чем Деллимер?

— Ни при чем, — возразил я, — но…

— Ну что ж, договаривайте. Что еще пришло в голову?

— То, о чем я собирался спросить, давно не давало мне покоя. Тот пожар…

— Вы предполагаете, что это моя работа?

Такой ответ удивил меня.

— Бог мой, конечно, нет!

— Тогда, что же вы предполагаете? — Его взгляд был злым и подозрительным.

Я молчал, понимая насколько он измотан, чтобы отвечать искренне на неприятные для него вопросы.

— Дело в том, что я никак не возьму в толк, почему вы тушили пожар и в то же время не позаботились включить помпы? Я видел также, что вы развели огонь в топке и тем не менее им не воспользовались. — Я сделал паузу, так как обратил внимание на его странный взгляд. — И вообще, что вы делали все время на судне? Я имею в виду угольную пыль. Вы были с головой покрыты угольной пылью, и я подумал… — Я видел, как его руки сжались в кулаки, и тут же быстро спросил: — Вы не предполагали, что я окажусь столь любопытным?

Его тело медленно расслабилось.

— Нет. Я об этом не подумал, — и он снова уставился на свой пустой стакан, — извините меня, я немного устал, вот и все.

Пока не принесли новые порции коньяка, он не проронил ни слова, потом заговорил:

— Я хочу, Сэндс, быть с вами совершенно откровенным. Я попал в чертовски сложное положение.

— Из-за Хиггинса?

Он кивнул.

— Отчасти. Хиггинс лжец и мерзавец. Но я не могу этого доказать. С самого начала он повел себя как подлец, но я не могу и этого доказать. — Вдруг он посмотрел мне прямо в глаза. — Я должен побывать на судне.

— На «Мэри Диар»? — Эта мысль показалась мне невероятной, ведь он брал на себя огромную ответственность. — Зачем? — спросил я. — Ведь владельцы наверняка организуют…

— Владельцы! — В его голосе звучало явное пренебрежение. — Если бы владельцы только знали, что оно на камнях Минки…

Он внезапно сменил тему разговора и стал расспрашивать о моих будущих планах.

— Вы вроде бы говорили мне о том, что интересуетесь спасением имущества с затонувших судов, и намеревались превратить свою яхту в плавучую водолазную базу? — Разговор на эту тему действительно имел место еще в самом начале нашего знакомства. Меня удивило, что он запомнил его. — У вас что, есть уже все оборудование — костюмы, помпы?

— Мы не водолазы, а аквалангисты, — ответил я. Его внезапный интерес к моим делам заставил меня подумать о том, сколько еще всего предстояло нам сделать: работы по переделке яхты, оснащение ее и всякие дела, связанные с организацией первой профессиональной спасательной операции.

— А я думал… — Он нервно барабанил пальцами по мраморной крышке столика. — Эта ваша лодка — сколько уйдет времени на ее перестройку?

— Что-нибудь около месяца, — ответил я. — Неужели вы рассчитывали на то, что мы пойдем к «Мэри Диар» и возьмем вас с собой?

Он снова посмотрел на меня.

— Я должен побывать там еще раз.

— Но зачем, черт возьми? Владельцы сами организуют спасение имущества.

— К дьяволу владельцев! — выкрикнул он. — Они ведь не знают, что судно там. Он перегнулся ко мне через стол. — Я уже сказал, что я должен там побывать.

— Но почему?

Он медленно отвел от меня взгляд.

— Я не могу сказать вам об этом, — пробормотал он, но тут же переменил тон: — Послушайте, Сэнд. Я не спасатель. Я моряк и знаю, что плавучесть судна можно восстановить.

— Чепуха, — возразил я. — Еще один шторм, и его затопит полностью, а возможно, и разобьет.

— Не думаю. В судне — вода, это правда. Но она его не заполнит полностью. Если загерметизировать все отверстия, то при отливе можно откачать воду помпами, установленными на палубе.. — Он сделал паузу, как бы раздумывая. — Я даю вам эту идею в качестве делового предложения. Судно все еще там, и только мы с вами знаем, где оно находится. Подумайте о моем предложении, — поспешно добавил он. — Возможно, пройдут недели, прежде чем какой-нибудь рыбак обнаружит судно. — Он схватил мою руку. — Мне нужна ваша помощь, Сэндс. Мне нужно осмотреть его носовой трюм. Я должен своими глазами его увидеть.

— Увидеть что?

— Тот трюм. Он не затоплен, так как судно неподвижно. По крайней мере, — добавил он, — я в это верю. Но мне нужны доказательства.

Я ничего не ответил, и он перегнулся ко мне через стол, не спуская с меня своего жесткого, настойчивого взгляда.

— Если вы не поможете… — Голос его звучал хрипло. — У меня нет никого, кто мог бы помочь мне. Решайтесь же, черт возьми! Я спас вам жизнь. Вы же беспомощно болтались на веревке. Помните? Я помог вам. Теперь я прошу помочь мне.

Петч не отрываясь смотрел на меня.

— Какой ваш адрес в Англии? — спросил он.

Я назвал лодочный причал в Лаймингтоне. Он кивнул, нахмурился и снова уставился взглядом на свой пустой стакан. Мне надо было уходить, чтобы успеть на самолет. Я пожелал ему удачи и встал.

— Одну минутку! — крикнул он мне вслед. — Надеюсь, что у вас есть свой сейф в банке?

Я кивнул, и он сунул руку в карман, извлек оттуда пакет и бросил его на стол.

— Не сохраните ли вы его до нашей новой встречи?

— Что это?

Он сделал неопределенный и в то же время нетерпеливый жест рукой.

— Так, личные документы. Боюсь, как бы они не затерялись. — А затем, уже не глядя на меня, он добавил: — Когда увидимся, я заберу их.

Я сунул пакет в карман и пошел к выходу.

Спустя два часа я был уже в воздухе, море под нами было похоже на лист гофрированного железа, а далее, справа по борту самолета, оно бурлило белыми барашками.

Француз на соседнем кресле склонился в мою сторону и указал рукой в направлении белых барашков.

— Regardez, regardez, monsieur, — прошептал он возбужденно. — C'est Plateu de Minquiers.[11] А затем, поняв, что я англичанин, сказал с извиняющейся улыбкой уже по-английски: — Вы, конечно, не поняли меня. Но там, внизу, скалы, много скал. Tres formidable.[12] Мне кажется, по воздуху путешествовать приятнее. Взгляните, мосье! — И он протянул мне французскую газету. — Вы ведь не видели ее, правда? — Он сунул ее мне в руки. — Это ужасно! Ужасно!

Газета была открыта там, где были напечатаны фотографии Петча, Хиггинса и остальных спасенных, снимки утопленников на песчаном берегу, чиновников, осматривающих обломки кораблекрушения, найденные в скалах. Всю страницу пересекал заголовок «ТАЙНА ПОКИНУТОГО БРИТАНСКОГО СУДНА».

— Интересно, не правда ли, мосье? Эта история мне кажется очень странной. И все эти люди… — Француз удовлетворенно зацокал языком. — Вы даже не представляете, как страшен этот район моря. Ужасен, мосье.

Я улыбнулся, и мне вдруг очень захотелось рассказать ему, на что похож Минки там, внизу. Но я этого не сделал, так как уже начал читать напечатанное в газете заявление, которое сделал властям «ле кэпитэн Гидеон Петч». И вдруг я понял, что он не сообщил им о местонахождении «Мэри Диар». Он даже не упомянул, что судно село на мель, а не затонуло. Мне тут же пришли на память его слова: «…только мы с вами знаем, что оно там». Я сидел, уставившись невидящим взглядом в газету, поняв, что это еще не конец истории «Мэри Диар».