Витя поставил чемодан с заклепками в пыль и присел на его край. Любопытно, подумал Витя, что может прийти в головы соседям, если на их глазах молодой человек из всеми уважаемой на садовых участках семьи Сайкиных носит по улице то назад, то вперед коричневый чемодан средних размеров? Витя поднял чемодан и пошел с ним к дому. Внеся чужой чемодан на террасу, он положил его на тахту, а сам вышел на крыльцо, чтобы посидеть на его прохладных ступеньках и еще немного подумать.

Сидя на крыльце, Витя вдруг ни с того ни с сего стал представлять, как выглядит этот таинственный Пал Палыч, не прекращающий научную деятельность даже по субботам и воскресеньям. Воображение почему-то нарисовало его пожилым человеком с бородкой клинышком и в пенсне. В более мелких деталях воображение сплоховало, и никаких других черт, несмотря на все усилия, Витя представить так и не сумел. Тогда он резко встряхнул головой, и мысли, словно этого только и ждали, тут же повернули в другое русло.

Как это называл Мозг? Трудность? Житейская трудность! Большая или маленькая житейская трудность. Будь то пустяковая задача или нелегкий экзамен. Или принятие какого-то важного жизненного решения. Или когда просто не знаешь, какой найти выход в том или ином положении. Ах, как часто в жизни приходится ломать голову над решением разных задач! По самым различным поводам. Утром и вечером. Днем. Задачи следуют друг за другом непрерывно, из них состоит вся жизнь. Так неужели же отказаться от необыкновенной возможности — переложить мучительную обязанность на универсального советчика, предлагающего свою такую необыкновенную помощь!

Оставить или не оставлять?

Витя устало пошевелился. С соседнего участка все еще доносился глухой стук падающих комьев земли, Отец и сын Ивановы медленно и трудно приближались к желанному водоносному слою.

…Остаток этого необыкновенного дня, принесшего целый каскад событий, прошел так. Решившись до конца, Витя снова открыл чемодан и, отводя взгляд в сторону, объявил о своем решении Мозгу. Баритон, которым сотрудники лаборатории наделили синтезированное искусственно мозговое вещество, после этого заметно оживился. Вероятно, Мозгу сразу же захотелось зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Темно-фиолетовый футляр объявил — давно уже пора обедать, — и, не дожидаясь, что Витя его об этом попросит, деловым тоном осведомился, что есть в авоське из продуктов. Узнав, он вдруг перечислил длинный список самых разнообразных блюд, о существовании большинства из которых Вите не случалось прежде ни читать, ни слышать. Витя смятенно выбрал то, что казалось попроще, и, следуя поминутным советам, приготовил несколько кушаний, оказавшихся на вкус отличными. Все же во время обеда совесть изредка насылала волны сомнений, но с каждой волной Витя справлялся все легче и легче, пока наконец прилив их не сошел на нет окончательно.

Немного смущаясь, Витя спросил: что надо сделать с чемоданом Пал Палыча, чтобы его никто не нашел? Мозг мгновенно ответил: лучше всего зарыть чемодан на садовом участке на достаточной глубине и тщательно уничтожить после этого все следы землекопных работ; лучше всего закопать там, где следовало сажать клубнику, и потом устроить на этом месте грядку.

Витя спросил:

— А как же объяснить дома, куда делся мой чемодан с клубникой?

Мозг ответил:

— Лучше всего сказать, что забыл его в электричке. Такие случаи бывают сплошь и рядом. Вышел на платформу, а в руке только авоська, чемодан уехал в Клин.

Витя принялся размышлять. Размышлял он не очень долго.

— Мама пошлет меня в камеру забытых вещей. Туда должен вернуть мой чемодан тот, кто его найдет в электричке.

— Не обязательно должен вернуть, — мгновенно возразил Мозг, — не всегда так бывает.

Витя пристально взглянул на футляр. На несколько минут на террасе воцарилось молчание. Мозг опять словно о чем-то размышлял. Потом Витя снова услышал его голос.

— Ты будешь все время носить меня с собой, — деловым тоном сказал баритон, — предположим, в каком-нибудь портфеле, где будут проделаны дырочки, чтобы я все видел и слышал, что с тобой происходит. Чтобы я, когда ты об этом попросишь, мог моментально прийти к тебе на помощь.

Витя кивнул. Мозг помолчал еще немного. Витя вдруг просто физически почувствовал, как в тускло-фиолетовом футляре снова идет напряженная работа — Мозг, вероятно, обдумывал, как лучше выразить словами еще какую-то очень важную мысль.

— Я могу разговаривать не только голосом, — сообщил Мозг.

Витя ошеломленно уставился на раскрытый чемодан.

— В обработке вещества биотоками была одна закономерность, — невозмутимо произнес баритон. — Ошеломляющая, как говорили в лаборатории. Всякое искусственное мозговое вещество после воздействия биотоками приобретало по неизвестной причине способность телепатической связи. Я не был исключением. Да, мне достаточно лишь нескольких минут всестороннего изучения человека, чтобы я мог настроиться на его телепатическую волну. Я буду подсказывать тебе не вслух, а мысленно. Согласись, что это гораздо удобнее — скажем, если вокруг много людей или на экзамене… У каждого человека своя собственная телепатическая волна, очень редко встречаются люди с одинаковыми телепатическим волнами. То, что я буду тебе подсказывать, на расстоянии до пятнадцати метров будешь слышать только ты один…

Витя Сайкин провел рукой по лбу. На террасе снова возникла долгая пауза. Со стороны участка Шабельниковых вдруг вновь донеслась мелодия «Батуми».

— Прежде чем зарывать чемодан, — деловым тоном продолжал баритон, — ты дождись, чтобы совсем стемнело. Не надо, чтобы кто-нибудь видел, как ты зарываешь чемодан.

Витя слабо кивнул головой и проглотил слюну. Ощущение, что все это происходит в каком-то сне, никак не проходило.

Мозг между тем хорошо поставленным баритоном говорил дальше:

— До темноты осталось не так уж много времени. Ты пока расскажи мне подробнее о себе. Мне надо знать о тебе как можно больше.

Витя еще раз провел рукой по лбу. Лоб был сухой и горячий. Не очень складно Витя стал рассказывать о себе — о том, что живет он в Москве, на Седьмой Песчаной улице; о том, что заканчивает десятый класс средней школы и собирается поступать в институт, учиться на биолога вместе с одноклассником Левой Кругловым или же вместе с другим одноклассником, Аркашей Исаченковым, учиться на конструктора космических кораблей, точно пока еще не решено; о том, что отец его, Николай Васильевич Сайкин, работает на мебельной фабрике «Уют» начальником цеха, выпускающего секционную мебель, и всегда очень занят, а мама, Татьяна Сергеевна, — библиотекарем в районной библиотеке…

За окнами постепенно стемнело. Тогда с чемоданом в руке и с Мозгом под мышкой Витя спустился в сад и пошел к сараю, где хранился семейный сельскохозяйственный инвентарь. Осторожно, стараясь не звякнуть чем-нибудь металлическим, он достал из сарая лопату. Чужой чемодан по совету Мозга был упакован в плотный мешок из-под калийной селитры. В саду теперь было прохладно и сыровато. Поеживаясь и слегка вздрагивая, Витя положил Мозг на скамеечку, устроенную отцом в меже, и с чемоданом и лопатой шагнул туда, где надлежало сажать клубнику. Все происходило именно так, как должно было происходить в каком-нибудь остросюжетном приключенческом фильме.

В эту ночь Витя Сайкин долго не мог уснуть. А когда сон все-таки пришел, Вите все время виделось, что он так и не засыпал яму землей и наутро соседи увидят на ее дне чужой чемодан. Несколько раз он даже выбегал в сад, а потом брел назад на террасу, облегченно вытирая со лба холодный пот. Уже на рассвете Вите приснился человек в пенсне и с бородкой клинышком. Человек бегал за Витей вокруг садовых участков и сердито кричал что-то не очень разборчивое.

Но утро было великолепным. Витя проснулся, выглянул в окно, и от ночных тревог не осталось и следа. Грядка, вскопанная под клубнику, выглядела так, словно по ней никто не ходил сто лет. Солнце, несмотря на ранний час уже начинавшее припекать, заливало зеленый летний мир потоками ласкового света. Громко и весело пели птицы. С участка Ивановых донеслись позывные воскресной радиопередачи «С добрым утром».