— Ну а что дальше? — как бы вскользь спросил доктор Лемке.

— Потом мы эти бутылки закупориваем, упаковываем в целлофановые мешочки и помещаем в ящики — по шестнадцать бутылок в каждый. Затем включаем транспортер, и ящики отправляются на хранение в холодильник.

— На вечное хранение?

Доктор Исии усмехнулся.

— Если бы это было так, мы бы давно затоварились, и пришлось бы приостановить производство. Но время от времени мы освобождаем тару. Согласно указаниям, поступающим из штаба Квантунской армии.

Доктор Исии подошел к столу и взял в руки одну из бутылок, закупоренную длинной пробкой, с горлышком, залитым толстым слоем парафина.

— Вот они, смертоносные снаряды, которые помогут нам выиграть не одно сражение, — с мрачным пафосом произнес он. — Эта хрупкая склянка, которую легко спрятать в карман, наверняка привела бы в изумление любого артиллериста или пилота бомбардировочной авиации. Всесокрушающая сила таится в этом волшебном сосуде. — Доктор Исии постучал ногтем указательного пальца по горлышку бутылки. — Превращать в развалины заводские корпуса, разрушать мосты, взрывать плотины гидроэлектростанции — это ли не варварство?.. Конечно, войны были и будут, от этого человечеству никуда не деться. Но скажите: разве для того, чтобы покончить с противником, так уж обязательно уничтожать материальные и культурные ценности? Лицо доктора Исии было прикрыто маской, но по его глазам, горевшим одновременно и воодушевлением и яростью, герр Лемке понял вдруг, что именно сейчас он наконец-то увидел действительное лицо своею радушного хозяина.

— Нет, — продолжал доктор Пени, — мы цивилизованные люди, и варварская стратегия выжженной земли — не наша стратегия. Наше оружие — вот!

Доктор Лемке окинул невозмутимым взглядом строй бутылок, осторожно взял одну, поднял на уровень глаз и посмотрел ее на свет.

— Сколько требуется времени на выращивание бактерий?

— Для чумы и сибирской язвы — сорок восемь часов, а для холеры и тифа — достаточно одних суток.

— Какой урожай приносит один посев?

— Тридцать граммов. Если иметь в виду бактерии чумы.

— А холеры?

— Пятьдесят граммов.

— Какие вы еще выращиваете?

— Многие. К примеру, бактерии брюшного тифа, паратифа «А», дизентерии. Выращиваем мы и анаэробов — возбудителей газовой гангрены. Собственно говоря, в зависимости от спроса мы можем тиражировать болезнетворные микроорганизмы любого вида. Хочу напомнить, что мы с вами находимся в корпусе, где выращиваются бактерии, производство которых поставлено, так сказать, на конвейер. Если же говорить о научно-исследовательских работах, в частности об изучении бактерий, которые могут быть использованы в военных целях, то этим занимаются в другом месте. Мы туда сходим…

— Сколько вы можете произвести бактерий, скажем, в течение месяца?

— Возможности очень большие. Они целиком зависят от спроса. В настоящее время мы работаем, если можно так выразиться, на малых оборотах. Ну а в случае необходимости мы могли бы передавать в распоряжение командования до трехсот килограммов бактерии чумы, шестьсот килограммов сибирской язвы, восемьсот килограммов тифа, столько же паратифа, до семисот килограммов бактерий дизентерии и до тысячи — холеры…

— Вы пользуетесь системой мер, служащей для измерения тяжестей. Как будто речь идет о муке или о мясе…

— А что делать? Считать бактерии, как скот — на головы? Так ведь нулей не хватит. Могу вам сказать, что в течение одного только производственного цикла мы получаем тридцать миллионов миллиардов бактерий, то есть тройка с шестнадцатью нулями.

— Вы много раз говорили о бактериях чумы. Я их здесь что-то не вижу.

— Мы с вами находимся в четвертом отделе, а выращиванием бактерий чумы занимается второй. Туда-то мы сейчас и направимся.

В сопровождении услужливого Мицубиси доктор Исии и его гость прошли по длинному коридору, потом по переходу перебрались в другое здание и, поднявшись по лестнице, вошли еще в одни коридор. Здесь пахло каким-то вонючим настоем из мускуса, мочи и пота.

Доктор Исии, заметив, что его спутник морщит ног, усмехнулся.

— Это крысы и мыши, — пояснил он. — Запах не из самых благоуханных, но что поделаешь.

В одном из помещений доктор Лемке увидел ряды многоярусных стеллажей, а на полках — множество одинаковых металлических ящичков со смотровыми стеклами на дверцах.

— Клетки для крыс, — пояснил доктор Исии. — Взгляните, если интересно. Герметичность надежная…

Доктор Лемке приблизил глаза к смотровому стеклу. Внутри клетки он увидел безобразно раскормленную крысу. С помощью ремешков и шлеек крыса была привязана таким образом, что не могла ни повернуть головы, ни сдвинуться с места.

— Хочу обратить ваше внимание на то, что шерсть крысы кишит блохами, — раздался у него над ухом голос доктора Исии.

— И много крыс в вашем виварии?

— Четыре тысячи пятьсот. За один репродукционный цикл, длящийся два—три месяца, мы получаем сорок пять килограммов блох.

— Каким образом вы заражаете их чумой?

— Раствор с бактериями чумы впрыскиваем крысам, а от них заражаются блохи. Мы собираем их в специальные металлические коробочки и отправляем в холодильник.

— А где выводятся сами бактерии чумы?

— Не здесь, в другом месте. — осторожно ответил доктор Исии.

Затем генерал направился в противоположный конец здания.

— Работники отдела, куда мы с вами теперь идем, — объяснял он по дороге, — занимаются поисками наиболее эффективных способов применения бактериологического оружия. Как вы понимаете, сами бактерии — это еще не все. Нужно, чтобы, попав на территорию противника, они вызвали там эпидемию.

— Авиабомбы? — спросил доктор Лемке.

— Когда-то и мы полагали, что достаточно капсулу с бактериями поместить в артиллерийский снаряд или в бомбу. Однако оказалось, что при взрыве бактерии гибнут. После долгих поисков мы выявили три наиболее рациональных способа. Первый — заражение местности с самолетов при помощи специальных распылителей. Второй — сбрасывание специальных глиняных бомб. Такие бомбы могут разбиваться при ударе о землю или распадаться на определенной высоте. И наконец, третий способ — это засылка в тыл к противнику диверсионных эпидемических отрядов.

Доктор Исии мельком глянул па белую, выкрашенную масля ной краской двустворчатую дверь, к которой они как раз приближались.

— Здесь у нас что-то вроде постоянно действующей выставки маленьких шедевров, изготовленных нашими изобретательными мастерами.

Услужливый майор Мицубиси открыл дверь, и доктор Исии подошел к одному из стендов. Он взял в руки вечное перо, показал его доктору Лемке.

— Не правда ли, с виду самая обыкновенная авторучка? А в действительности это пистолет. Достаточно утопить вот эту пружинку, и из вот этого отверстия вылетит струя бактерий.

Положив авторучку на место, доктор Исии взял бамбуковую трость.

— Или вот. Тросточка как тросточка. Но если свинтить колпачок. нажать вот этот стержень. Вы понимаете? А здесь, — задержался он у соседнего стенда, всевозможные шприцы для впрыскивания бактерий и ядов в продукты питания.

— И каков эффект? — поспешил с вопросом доктор Лемке.

— Как мы выяснили, — не замедлил с ответом доктор Исии, — для распространения холеры, дизентерии, тифа и паратифа как нельзя лучше годятся овощи. В особенности те, у которых много листьев.

— А фрукты?

— Фрукты тоже неплохие разносчики инфекции. Но когда имеешь дето с фруктами, бактерии следует впрыскивать внутрь, а не разбрызгивать по поверхности.

— Заражение воды или продуктов питания обязательно ни провоцирует вспышку эпидемии? — поинтересовался пытливый доктор Лемке.

Доктор Исии наморщил лоб.

— Увы! — развел он тонкими в запястьях руками. — Никаких гарантий на сей счет мы, к сожалению, дать не можем. В умах люден, далеких от науки, глубоко укоренилось заблуждение, что вызвать эпидемию совсем нетрудно. Между тем, как убеждает практика, эпидемии вспыхивают и затухают в строгом соответствии с особыми, объективно существующими законами природы, фактически не изученными. Мы не знаем, почему в одних случаях эпидемия вспыхивает сразу и распространяется со скоростью тайфуна, а в других — при идентичных, казалось бы, условиях — не возникает вовсе. И почему она внезапно затухает, мы тоже не знаем. Мы можем только констатировать, что существуют какие-то сложные взаимосвязи между этими явлениями и климатическими условиями, жизнестойкостью человеческого организма, интенсивностью атаки болезнетворных микробов. Человек, который выпил кружку зараженной воды, съел зараженное яблоко или был укушен зачумленной блохой, такой человек, как правило, заболевает. Однако возникнет ли в результате этого эпидемия? Вот вопрос, на который ни от меня, ни от моих коллег вы не услышите определенного ответа.