Но сейчас, здесь он прежде всего был капитаном нового типа корабля — гигантской машины, которая по-настоящему еще не была проверена и лишь на деле могла доказать свою надежность. Заключения экспертов обнадеживали, но решающее слово было за самим Сайленсом. Инженеры имели склонность к излишнему оптимизму, особенно когда им не нужно было рисковать собственной жизнью. Кроме того, Сайленс знал историю происхождения нового космического двигателя. Инженеры извлекли его из корабля пришельцев, совершившего аварийную посадку на планете Ансили примерно год тому назад. Капитан допускал, что в космических лабораториях хорошо разобрались в особенностях технологии пришельцев, но на всякий случай всегда помнил, где находится ближайший спасательный модуль. Это была изнанка монаршей милости: направив опального капитана на «Бесстрашный», она могла ни о чем не жалеть при катастрофе.
Он с трудом отогнал эту назойливую мысль и сосредоточился на огромном мониторе, установленном перед его креслом. Примерно два часа назад «Бесстрашный» сделал маневр и вышел на орбиту планеты Грендель, но его суперсовременные сенсоры не зафиксировали пока ничего существенного. Информация, которая поступала от них, была если не загадочной, то по крайней мере неполной и не позволяла сделать никаких определенных выводов. Практически на любой вопрос, который он задавал своим компьютерам, на дисплее загоралось разочаровывающее «недостаток информации», а искусственный интеллект корабля после неистовой ругани Сайленса замолчал, как обиженный ребенок. Но откладывать посадку на планету было больше нельзя. Приказ императрицы был однозначен. Нужно было обнаружить и вскрыть склепы Спящих, а затем подчинить или уничтожить существ, которые там скрывались. В этом не было ничего нового — так Империя обращалась со всеми космическими пришельцами. Но пришельцы, обитавшие на Грендель или, вернее, под ее поверхностью, были явно не похожи на остальных. Это были свирепые, непредсказуемые машины для убийства, зверски расправившиеся с последней экспедицией Империи, пытавшейся вступить с ними в контакт. Какой-то глупец открыл один из склепов, и последствия не заставили себя ждать. Сайленс надеялся, что сейчас все будет по-другому. Во-первых, он имел представление, кто его ждет, во-вторых, производить вскрытие склепа он собирался при поддержке пятидесяти морских пехотинцев, десяти боевых экстрасенсов и двадцати вампиров.
По крайней мере, это несколько меняло соотношение сил.
Признаться, Сайленс был удивлен, когда узнал, что в боевых частях Империи еще используются вампиры. Сфера их применения была ограниченной, содержание обходилось очень дорого, да и любителей работать с ними практически не было. К тому же люди столько слышали о «плазменных детках»…
Корабль снабдили не только новой командой, но и новыми наркотическими препаратами для этой команды. Люди проводили все свободное время в корабельных лабораториях, поглощенные приготовлением боевых наркотических смесей, лишь поначалу посматривая, как на это прореагирует новый капитан. Присматривался к капитану и новый офицер службы безопасности, которого звали В. Стелмах. Свое имя он не удосужился сказать, а Сайленс не особенно настаивал на этом, предполагая, что за буквой «В» скрывается что-нибудь экстравагантное (Вернон, Валентин… Вайолет?). Большой, толстый, неразговорчивый и совершенно лишенный чувства юмора, Стелмах всегда был неподалеку от капитана и разведчицы, косясь в их сторону любопытным взглядом. Это постоянно напоминало о том, что с них еще не снято взыскание. Сайленс старался не обращать на эти взгляды внимания.
Он посмотрел на Фрост, застывшую точно изваяние позади его кресла. Ее твердый взгляд изучал ландшафт планеты Грендель, заполнившей весь экран монитора. С тех пор как Лайонстон объявила, что им обоим даровано прощение, капитан и разведчица так толком и не поговорили друг с другом. Они были слишком заняты подготовкой корабля к старту, причем специфика работы разъединяла их, и кроме того… Сайленс не был уверен, что им было о чем говорить. Разведчица спасла ему жизнь, но он так и не понял почему. Кого-либо другого он мог бы прямо или косвенно спросить об этом, но разведчица совершенно не располагала к сентиментальным разговорам. Видимо, сказывалась ее специфическая подготовка. Люди говорили, что в разведчиках так же мало человеческого, как и в пришельцах, с которыми они имеют дело, что их единственное признание — быть холодными, расчетливыми убийцами.
В таком случае на планете Грендель она будет чувствовать себя как дома.
Сайленс тихо вздохнул и полностью переключился на экран монитора. Грендель заполнила всю его площадь — ровная серая сфера, где под слоем пепла скрывалось что-то угрожающее. Когда-то на поверхности планеты высились руины покинутых пришельцами городов, повсюду можно было встретить их машины и приспособления. Теперь от них не осталось и следа. Имперский флот выжег всю поверхность планеты, чтобы гарантировать гибель наводящих ужас существ, затаившихся в склепах Спящих.
С тех пор на планете Грендель был объявлен бессрочный карантин. За его соблюдением следили шесть звездных фрегатов, постоянно дежуривших на орбите. Сайленс считал это излишней мерой, но только до тех пор, пока не познакомился с уцелевшими видеоматериалами о работе и гибели на Грендель первой исследовательской экспедиции. Теперь он был даже рад, что на орбите дежурили звездолеты. Даже не из-за того, что они могли оказать ему поддержку в случае повторения критической ситуации. Нет, они просто были гарантией, что, как бы ни развивались события, ни один пришелец не покинет планету. Даже если для этого всю ее придется вновь подвергнуть жесткому облучению. Сайленс слегка вздрогнул, словно увидел свою собственную могилу, и постарался отогнать эту назойливую мысль. Надо было делать все по порядку. Для начала — проверить, что режим карантина не нарушается, и составить об этом рапорт. Он уже распорядился, чтобы его связали с флагманом дежурной эскадры, и на экране показалось холодное, бесстрастное лицо капитана Бартека, командира флагмана «Непокорный». Бартека по прозвищу Мясник.
За его плечами было выжигание трех планет и подавление не меньше десятка восстаний: ему предоставляли право единолично решать такие вопросы. Он слыл любимцем Железной Стервы, и неудивительно, что обеспечивать карантин на Грендель было доверено именно ему. Если бы кто-то решился дать ему взятку, то вернулся бы обратно с собственными потрохами во рту.
Сайленс вежливо кивнул капитану сторожевого звездолета:
— Последний контакт перед посадкой, капитан Бартек. Хотим на всякий случай проверить, все ли здесь в порядке, для составления рапорта.
Бартек надменно взглянул на Сайленса:
— Для рапорта зафиксируйте: карантин не нарушен. С момента его установления ни один корабль не совершил посадку, на поверхности планеты также не отмечено никаких признаков жизни. Мне приказано находиться на орбите и наблюдать за высадкой космических катеров. После высадки ваших людей катера вернутся на корабль, где будут тщательно проверены моими специалистами. Так что, если вы потеряете контроль над ситуацией, вероятный противник не сможет овладеть вашими средствами передвижения и взлететь с планеты. Вы должны понять меня, капитан: вами и вашим отрядом можно пожертвовать. Мне было категорически приказано не оказывать вам помощи после совершения посадки. Что бы ни случилось, совершив посадку, вы должны полагаться лишь на собственные силы. В самой критической ситуации, оценивать которую буду я лично, я уполномочен уничтожить «Бесстрашный», чтобы избежать проникновения на него пришельцев. Надеюсь, я ясно обрисовал вам перспективу, капитан?
— Совершенно ясно, — сухо ответил Сайленс. — Да, я не один раз смотрел видеоматериалы первой экспедиции. У них не было никаких шансов. Конец связи.
Лицо Бартека исчезло, и на экране снова возник загадочный ландшафт планеты Грендель. Глядя на экран, Сайленс почувствовал неясное движение за своей спиной.
— Какие-то проблемы, разведчица?
