Пустота за аркой звала… пела… манила… тянула к себе…

— Государь… — тихий сквозь посвист ветра голос Эзд Ралода заставил князя распрямиться и отшатнуться от слишком опасного края. Преданный маг обнаружился позади, преклонив колено и низко склонив голову. Ветер бойко трепал темно-каштановые волосы Сарола, превратив их в неопрятный конский хвост.

— Войска Хилдона подошли к горам…

— И?.. — с каким-то даже равнодушием поинтересовался Фейринель, рассматривая главную плотину. Уровень воды опять опасно повысился, и мелкие волны все больше и больше захлестывали вершину дамбы, где копошились крошечные точки строителей, сутками напролет укрепляя единственное спасение княжества от всевластной стихии океана. В этом-то и была единственная проблема живущих в Фейринеле людей — земли плодородной долины медленно, но верно уходили под воду. Спасением от надвигающейся катастрофы служила только старая дамба. А уходить с этой земли было некуда — мир за горами давно поделили между собой более крупные и сильные королевства, которым маленькое княжество на один укус. Да и куда идти от родной земли, где ты родился и вырос, в которой похоронены твои предки? Уехать в другие страны? А кому ты там будешь нужен? И если для отдельного человека это еще реально, то что делать целому народу — идти в кабалу к соседу, добровольно принять на себя рабское ярмо? Ибо никто не позволит существовать на своих землях большой, независимой общине со своими традициями и со своим правителем. Вот и строили люди княжества дамбу, укрепляя ее из года в год. Вот и привыкли жить под постоянным крылом Серой госпожи, сражаясь за каждый дюйм пространства с наступающим океаном. Ибо если падет дамба, то все княжество скроется под водой, образовав новый залив в обширной береговой линии материка.

— Маги отметили возмущение магического фона со стороны хилдонцев, — сообщил Сарол, все так же не поднимая головы. — Судя по всему, у короля Эдмира еще остались сила Искры. И он планирует пробить в горах проход, чтобы захватить княжество.

— Скорее всего, — равнодушно согласился Эккуар.

Ах, Рэни, Рэни!

Не вовремя ты сбежал. Сил, полученных от тебя, хватит лишь на одно свершение. Или на уничтожение врагов, не допустив захват княжества… Или на спасение этой земли. Всего-то и надо поднять скальное основание материка в этом месте. Все давным-давно просчитано и выверено. Даже учтено то, куда пойдет откат — если в одном месте материковая плита должна подняться, то в другом она опустится. И даже известно где — на далеком севере, где среди снегов и ледовых торосов никто не живет, кроме диких йетти.

Если бы ты оставался моим пленником, мой золотой мальчик! Я бы сумел сделать сразу оба дела. А потом по праву победителя короновался бы в Меайре, взяв тебя младшим мужем после гибели Эдмира. И даже твой сын не помешал бы мне стать королем Хилдона. Эрэндис прекрасно подошел бы на роль драгоценного заложника. А с другой стороны… судя по увиденному в башне, ты пытался покончить с собой. Не надо, малыш, лучше живи и будь счастлив.

И прости меня, если сможешь…

Но что же выбрать?

Уничтожить Эдмира?.. Или спасти Фейринель и сидеть в осаде, зная, что король Хилдона никогда не простить похищенного мужа?..

— Государь, — маг за спиной прерывисто вздохнул. — По нашим подсчетам у вас не хватит сил осуществить тектонический сдвиг…

— Что?! — Фейринел резко повернулся. За его спиной обнаружились все его маги.

Они молчаливо преклонили колени, как и их глава Эзд Ралод.

— Как это не хватит?! — А в душе разливается предательская радость. Вот и все! Все само за него решилось. Не надо надрываться, гадая, выдержит он такое напряжение или умрет, отдав магии всего себя. Теперь можно со спокойной душой уничтожить хилдонцев и жить дальше: стояла же эта дамба несколько веков, простоит и еще. А там, глядишь, появится новая Искра. И если не ему, то его наследникам вполне возможно повезет исполнить задуманное.

— У ВАС не хватит, — пояснил Сарол, поднимая на князя посветлевшие от непонятной решимости глаза. — Но если мы все… разом… выплеснем свои силы!.. То все получится. Мы готовы, государь!

Маги один за другим поднимали головы, гладя на Эккуара сверкающими от неистовой надежды глазами. Среди них не было никого из-за пределов княжества. Они все родились фейринельцами и слишком хорошо знали, что такое — жить под нависшим над головой мечом.

И Эккуар на миг отвернулся, делая вид, что рассматривает дамбу.

Сжечь себя, зная, что этим спасаешь других…

Никогда он не был альтруистом. Но и обречь на гибель эту землю не мог…

— Началось! — Выдохнул Сарол. И князь вздрогнул, всем телом, всей своей новообретенной силой ощутив, КАК вздрогнули древние горы, когда по ним ударили извне.

На глазах всех, кто был на башне, горную гряду словно разрезал незримый нож, сформировав узкий издалека проход. С площадки щель в стене казалась тонкой ниточкой, но Эккуар знал, что там отныне пролегла широкая дорога, соединившая доселе изолированное княжество с остальным миром.

Теперь или никогда!

И Эккуар Фейринель принял решение, чувствуя, как в холодной обреченности замирает в груди сердце, чтобы в следующий миг сорваться в болезненный галоп.

— Пошлите гонца к королю Хилдона, — внешне спокойно распорядился он, отрезая себе последние пути к отступлению. — Пусть сообщит, что тот, кто нанес его величеству оскорбление, уже мертв. И передаст мою просьбу — быть снисходительным к невиновным жителям Фейринеля. Я вручаю эту землю королю Эдмиру!

Тяжелый перстень с фамильным гербом владык княжества с трудом, до боли в выкрученном пальце, сдирался с руки. Но Эккуар сумел-таки сдернуть золотой ободок, опуская его в ладонь Сарола. Эзд Ралод сжал пальцы и что-то пошептал. А когда встряхнул рукой, то перстня уже не было.

— Готово, повелитель, — серо-голубые глаза мага смотрели на князя с немым обожанием. — Мы пойдем за вами до конца!

— Тогда начнем! — Эккуар решительно прошел в центр площадки, оставляя за спиной далекий столб пыли на месте вновь сформированного пролома и долетевший, наконец, до них гул горного обвала. Эзд Ралоду предстояло направлять силовые потоки, а князю с остальными магами — послужить накопительными амулетами, выкачивая из себя силы для необходимого действия.

«Рэни!.. Непокорный мой… — думал Эккуар, чувствуя, как вместе с силой из него стремительно вытекает сама жизнь. — Простишь ли ты меня?.. Будь счастлив…»

И последним связным воспоминанием иссыхающего на глазах мужчины было тонкое золотое тело на белоснежных простынях, смятых любовными играми.

Тело Искры, что так жарко изгибалось в его объятиях…

Катаклизм отозвался тягучим гулом и стремительной волной, прошедшей под землей. Крошечные с высоты белоснежные домики и сам дворец тряслись и подскакивали, колеблясь всеми стенами. Но, как ни странно, не разрушались. Земля прямо на глазах вспучивалась пологим горбом, медленно поднимаясь все выше и выше. Каменные валуны сыпались из дамбы, ее стены рушились прямо на глазах. Крошечные фигурки строителей метались по ее верху, стремясь уйти от надвигающейся катастрофы: все началось очень уж неожиданно, и никто не успел предупредить людей о задуманном. Сама же дамба была слишком протяженной, чтобы сумели спастись все. В ее разломы стремительно врывался океан, блестящими на солнце крыльями разрезая докучливую преграду на крупные куски, зло разрушая их и смывая со своего пути. Но упрямая суша продолжала стремительно убегать от мести волн, поднимаясь все выше и выше. Пока, наконец, не замерла там, куда раздосадованная вода не могла добраться.

Потемневшие от грязи волны бросались на вновь сформированный берег, и только в самом центре залива крутилась, успокаиваясь, гигантская воронка на месте погибшей дамбы, ставшей братской могилой для не успевших спастись людей.

Гул искусственного землетрясения постепенно затихал…Почва долины все еще неустойчиво шевелилась, потряхиваясь словно большая собака… вздыхала, укладываясь на своем новом ложе… засыпала… давая шанс живущим на ней людям начать все с начала.