— Она, без сомнения, верила, что в такой ситуации ни один настоящий джентльмен но расторгнет помолвки, — предположила Гарриет.

— Ну, настоящий джентльмен не отказывается от первоначальных намерений, — с кислой миной заметила тетушка Эффе. — Все дело в том, что женщина никогда не может быть заранее уверена в честности мужчины в столь деликатной ситуации. И именно поэтому она не должна подвергать себя риску оказаться скомпрометированной. Когда отправишься в Лондон, Фелисити, будь умницей и не забывай эту кошмарную историю.

— Да, тетушка Эффе.

Фелисити поймала взгляд Гарриет. Та спрятала горестную улыбку. Отнюдь не в первый раз они с сестрой выслушивали такие наставления от своей тетушки, движимой самыми благими намерениями.

Тетушка Эффе видела себя в роли высшего судьи, когда дело касалось поведения в светском обществе. За ней прочно закрепилась слава советника и защитника своих племянниц, хотя Гарриет частенько ей напоминала, что в Аппер-Биддлтоне в общем-то не происходит ничего примечательного, поэтому их с Фелисити и не стоило оберегать.

— Так вот, Сент-Джастин не джентльмен! Он жестокое, бессердечное, распутное Чудовище. — Миссис Стоун вытерла глаза своей костлявой красной рукой. — Старший сын графа погиб незадолго до того, как мисс Дидре узнала о беременности. Он отправился на прогулку к скалам недалеко отсюда, и, говорят, его сбросил конь. Он упал с обрыва прямо в море. Да еще и шею сломал. Несчастный случай, так сначала решили. Ну а когда увидели, как новый виконт обошелся с мисс Дидре, возникли подозрения.

— Какой ужас! — Глаза Фелисити были по-прежнему широко раскрыты.

— Вскоре после того как Гидеон Вестбрук узнал, что получит титул, он разорвал помолвку с мисс Дидре.

Нет! В самом деле? — воскликнула Фелисити.

Миссис Стоун печально кивнула:

— Сразу! И бросил ее, хотя знал, что она носит его ребенка. Он рассмеялся ей в лицо: мол, он стал виконтом Сент-Джастином, а в один прекрасный день станет графом Хардкаслом и подыщет жену получше, чем дочка бедного приходского священника.

— Боже праведный! — Гарриет вспомнила хладнокровный взгляд темно-желтых глаз Гидеона. Теперь, обдумывая услышанное, она вынуждена была признать: действительно, трудно представить, что этот человек руководствуется исключительно добрыми чувствами или, по крайней мере, не преследует какие-то свои цели. В нем было что-то непреклонное. Она вздрогнула:

— Из ваших слов следует, что ему было известно о ребенке Дидре?

— Да, будь он проклят! Именно так! — Пальцы миссис Стоун то сжимались в кулаки, то снова разжимались. — В ту ночь, когда она поняла, что беременна, мы с ней глаз не сомкнули. Всю ноченьку она проплакала у меня на груди, а утром отправилась к нему. А когда вернулась из Блэкторна, я только взглянула ей в глаза — и все поняла. Он бросил ее. — Слезы вновь хлынули из глаз миссис Стоун и покатились по ее широким щекам.

— А что было потом? — внезапно осевшим голосом спросила Фелисити.

— Мисс Дидре направилась в кабинет, сняла со стены отцовский пистолет и застрелилась. Преподобный Раштон, несчастный, там и нашел ее.

— Бедное дитя с искалеченной судьбой, — прошептала тетушка Эффе. — Если бы только она была поосторожнее. Если бы она берегла свою репутацию, а не доверилась мужчине. Фелисити, дорогая моя, ты не забудешь эту историю, когда поедешь в Лондон?

— Нет, тетушка Эффе. Вряд ли я ее забуду. — Душераздирающая история, похоже, произвела на Фелисити огромное впечатление.

— Боже мой, — пробормотала Гарриет, — это все так невероятно. — Она осмотрела заваленный ископаемыми кабинет и перевела дыхание, вспомнив, как Сент-Джастин нагнулся над столом и дотронулся до ее подбородка своей сильной рукой. — Миссис Стоун, а вы совершенно уверены в том, что изложенная вами история — правда?

— Совершенно. Был бы жив ваш отец, он бы подтвердил, что все правда. Он знал, что случилось с дочерью преподобного Раштона, хорошо знал. Но предпочитал умалчивать об этом, считая, что это не тот предмет, который следует обсуждать с вами, юными леди. Когда он разрешил мне продолжать работать у него, то предупредил, чтобы я об этом случае ни словом не обмолвилась. И я молчала, да. Но дальше молчать невозможно.

Тетушка Эффе согласно кивнула:

— Конечно же, миссис Стоун. Теперь, когда Сент-Джастин вернулся в наши места, всем порядочным молодым леди следует быть очень внимательными.

— Обесчещенная и брошенная… — Фелисити в благоговейном страхе покачала головой. — Подумать только.

— Ужасно, — вздохнула тетушка Эффе. — Просто ужасно. Юные леди должны быть очень, очень осторожны. Фелисити, до тех пор, пока виконт не уедет из имения, тебе не следует выходить из дому одной. Понятно?

— О, что за вздор! — Фелисити призвала на помощь Гарриет:

— Не собираетесь же вы держать меня под домашним арестом только потому, что Сент-Джастину взбрело в голову обозревать окрестности?

— Нет, конечно нет, — нахмурилась Гарриет.

— Гарриет, Фелисити должна соблюдать осторожность, — безапелляционным тоном проговорила тетушка Эффе.

— Тетушка Эффе, Фелисити очень рассудительная девушка, — вступилась за сестру Гарриет. — Она не сделает никакой глупости.

— Упустить свой шанс провести сезон в столице? — усмехнулась Фелисити. — Можешь быть уверена, Гарриет, я не настолько глупа.

Миссис Стоун поджала губы:

— Сент-Джастин — это огромное, хищное Чудовище — предпочитает молоденьких невинных девушек. А поскольку вашего отца уже нет и защитить вас некому, мисс Фелисити, вы должны вести себя крайне осмотрительно

Совершенно верно, — согласилась тетушка Эффе.

Гарриет вскинула брови:

— Я вижу, ни одна из вас не заботится о моей репутации так, как о репутации Фелисити.

Тетушка Эффе сразу же раскаялась:

— Ну, дорогая, ты ведь знаешь, что это не так. Но, в конце концов, тебе уже почти двадцать пять. Распутные повесы, о которых говорит миссис Стоун, обычно охотятся за молодыми невинными девушками…

— …А не за старыми невинными созданиями вроде меня, — проворчала Гарриет. Поддразнивающую усмешку Фелисити она оставила без внимания. — Думаю, вы правы, тетушка Эффе, мне вряд ли угрожает опасность быть обесчещенной Сент-Джастином. — Она помолчала. — Кажется, то же самое я сказала и ему.