- Да, неувязка. Но все равно мисс Дюмон может что-то знать. А кроме нее под подозрением все потенциальные покупатели картины - Я уже примерно составил список. Воров с альбийским акцентом найти будет проще, у меня есть кое-какие ниточки, за которые можно дернуть... Словом, буду работать и надеяться на то, что молчун, мистер Икс, все же заговорит.

   Я полагала, что Эллис еще немного пробудет в кофейне, но он и впрямь убежал почти сразу, прихватив с собою два свежих пирога, с мясом и с печенкой. Георг немного поворчал, что, мол, такому нахлебнику и вчерашние, черствые сошли бы, но больше по привычке, чем всерьез злясь.

   А меня отчего-то мучало ощущение незаслуженной обиды. Конечно, это прекрасно, что Эллис нашел время и зашел, чтобы рассказать о ходе расследование. Только откуда тогда берется тоскливое чувство, будто он это сделал исключительно затем, чтобы отстранить меня от дел? Почему мне кажется, что главным в разговоре был не пересказ событий, а коротенькое замечание в самом начале?

   ...я зашел сказать, что вам лучше пока устраниться от расследования и не предпринимать никаких самостоятельных шагов...

   Вот она, суть. А остальное - просто попытка подсластить пилюлю.

   Или я придумала себе лишнего, а Эллис просто пытается позаботиться обо мне?

   Я беспомощно прикоснулась ладонью к запотевшему стеклу.

   Холодно и мокро.

   Вот она, прозрачная граница. Здесь - тепло, уют и запахи кофе и корицы. Там, снаружи - слякоть, пронизывающий ветер и хмурое небо. Любому разумному человеку ясно, что лучше оставаться здесь.

   Но почему так тянет туда?

   Сидеть в одиночестве наверху, пока остальные заняты делом, было невыносимо. Поэтому вскоре я оставила грустные - и бесплодные! - мысли и спустилась вниз, в зал. А там привычная суета накрыла меня волной светских бесед и сиюминутных забот, растворяя глупую обиду. Правда, мысли все равно то и дело возвращались к расследованию, и разговоры среди посетителей немало этому способствовали. Неудивительно - как мог, к примеру, Эрвин Калле не ввернуть словечко об исчезновении картины, вмиг ставшей знаменитой на всю Аксонию?

   Но кое-что меня неприятно поразило. Многие, очень многие и впрямь считали виноватым Уэста-старшего. Только полковник Арч, ничего не смыслящий в искусстве, но зато в разговорах о политике чувствующий себя как рыба в воде, сказал:

   - Что-то здесь нечисто. Слишком уж быстро схватили этого Уэста. Может, настоящий убийца заметает следы?

   Я представила, какие же длинные должны быть руки у этого убийцы, чтобы дотянуться и до страховой компании, и даже до Управления спокойствия - и мне стало не по себе.

   Но вообще-то вечер прошел исключительно спокойно, да и следующий день - тоже, и следующий... Даже ни одного разбитого стакана или случайно опрокинутой на скатерть чашки с кофе, не говоря уже о более серьезных происшествиях. Газетчики тоже, словно устав от недавней истерии, притихли: было несколько смелых статей об Алмании, стремительно портящей отношения со странами материка, да один рискованный памфлет за авторством загадочной особы под псевдонимом "Ехидна Иллинская" о некоем лорде, застигнутом в публичном доме.

   Словом, ничего интересного. Скука и обыденность...

   Именно поэтому я сразу заподозрила неладное, когда Лайзо не приехал за мною к "Старому гнезду" в условленное время. А уж когда на кухне затрезвонил громоздкий телефон, который использовался крайне редко и почти всегда - по предварительной договоренности, подозрения превратились в твердую уверенность: произошло нечто пренеприятнейшее.

   - Леди Виржиния, - протрещала трубка сухим голосом мистера Спенсера. - Боюсь, что вам придется нанимать кэб, чтобы вернуться в особняк. С мистером Маноле произошел несчастный случай.

   Резко и сильно заболело над висками. Я шумно втянула воздух и оперлась на стену.

   - С мистером Маноле произошло - что?

   - Несчастный случай.

   - Какого рода несчастный случай? - я начала сердиться на управляющего. Сейчас не время для таких обтекаемых выражений!

   - Не могу знать, к сожалению, - спокойно извинился мистер Спенсер. - Мистер Маноле выехал в положенное время, однако примерно через час вернулся без автомобиля и сильно избитый. На мои вопросы он отвечать отказывается. Я бы рекомендовал вам обратиться в Управление спокойствия. Нужно узнать, что случилось с автомобилем - это дорогостоящее имущество...

   - Святая Генриетта Терпеливая! Да какое имущество?! - от избытка чувств я чуть не разбила злополучную трубку об стену. - Немедленно вызовите врача для мистера Маноле! Какого врача? Семейного, какого же еще, как будто у меня сто врачей! Я буду в особняке через сорок минут. И, будьте уверены, на мои вопросы мистер Маноле ответит. Мэдди, мою трость и плащ! - крикнула я, обернувшись через плечо. Где-то на другом конце провода мистер Спенсер подозрительно раскашлялся. - И не предпринимайте ничего до моего прихода. Вы слышите?

   - Как вам будет угодно, леди. Но я бы рекомендовал...

   - Рекомендации составите в письменном виде, мистер Спенсер. Если пожелаете.

   И только брякнув трубку обратно на рычаг, я поняла, что наполовину моя злость состоит из страха. Кто-то избил Лайзо - или кто-то напал на машину, в которой могла ехать графиня Эверсанская и Валтерская?

   Но, как бы то ни было, эти мерзавцы пожалеют о том, что сделали. Я не позволю никому портить мне ни нервы, ни имущество... ни людей.

   Разумеется, срываться с места и вершить справедливость сию секунду мне не дали. Георг, едва услышав, что произошло, встал в дверях и заявил, что одна я никуда не пойду, и точка. Он настаивал на том, чтобы лично проводить меня. Но как оставить "Старое гнездо" в разгар дня без кофейного мастера? Словом, пока мы проводили последнего посетителя, закрылись и дождались кэб, прошло почти два с половиной часа. За это время я успела изнервничаться до трясущихся рук, уронить чашку с горячим шоколадом, успокоиться и опять разволноваться. В ожидании отъезда миссис Хат, которой предстояло остаться в кофейне одной, охала на кухне и обмахивалась неизменным желтым платком. Георг мрачно отстукивал пальцами по столешнице траурный марш. А Мадлен пыталась припрятать поварской нож в рукаве, но у нее никак не получалось - широкое лезвие не влезало. Я же расхаживала с первого этажа на второй. То за забытой шляпкой, то за перчатками, то за тростью... непривычно тяжелой, кстати, в отличие от моей любимой, забытой у маркиза, но сейчас это было весьма кстати.

   Когда я спустилась на кухню в очередной раз, Мадлен, уже полностью одетая, старательно расправляла складки плаща, а Георг разговаривал с возницей. Точнее, с водителем - кэб приехал газолиновый, новомодный.

   Поварской нож, кстати, так и пропал куда-то.

   Несмотря на витающие в воздухе недобрые предчувствия, до особняка мы доехали без всяких проблем - никто не попытался ни напасть на нас, ни даже просто остановить кэб. Надо ли говорить, что Георг этому весьма обрадовался и даже на радостях отсчитал водителю щедрые чаевые? Тот, впрочем, принял оплату как должное и важно пообещал включить нас в список "особых клиентов", к которым "Джексон и сыновья" будут высылать экипажи в любое время дня и ночи.

   Но мне было не до особых предложений.

   Недалеко от ворот особняка уже поджидал кого-то кэб, возница которого зябко кутался в плащ и клевал носом. По самой площади с самым что ни есть независимым видом расхаживали туда-сюда "гуси" в количестве, превышающем все разумные пределы - человек десять, не меньше. Я только вздохнула - видимо, мистер Спенсер все же решил сообщить в Управление о происшествии.

   Магда ждала меня прямо в холле - и, похоже, давно, потому что новости она выложила разом: