Охранники – это он так легионы обозвал.

– И какой вывод, по-твоему, самый достоверный? – не скрывая своего любопытства, поинтересовался я.

– Эксвай хочет получить боевой опыт за счет нас, других нормальных объяснений я не нашел. Вот только зачем ему этот самый опыт? С кем-то воевать собрались? Так тут Империя, там Империя, даром что ее Царством все называют, а с оставшимися двумя странами Эксвай дружит. Остается только Прибрежье, но опять же – зачем?

Насчет «боевого опыта» – это он как раз назвал одно из белых пятен в моем выводе. Вполне возможно, но я учитывал не только Прибрежье, но и Саргранские горы с Роксаром. Пусть даже Эксвай от них находится едва ли не на другой стороне материка. Просто взял как допущение, что Миркс, Эксвай и Зуранд могут устроить поход на Роксар или Саргран. Вот только все тот же вопрос: зачем? Ответа нет, и быть его в принципе не может, тут вообще нет никаких фактов к размышлению. Вернее, они есть, но все как один говорят – бред!

И тем не менее Тирм вполне неплох, просто он не смог правильно задать вопрос.

– Ладно, – замедляя шаг, произнес я, – слушай тогда мои мысли…

– Вполне возможно, – качнул головой он, когда выслушал меня. – По крайней мере, при подобном раскладе становится понятным наше уничтожение. Ведь нам могут передать приказ в самый неподходящий момент, и мы просто будем вынуждены подчиниться и напасть, даже если их там будет десять тысяч. Вдобавок им всем известно, что Миркс однажды здесь потерял целых три сотни своей элитной конницы. Пусть они и не знают, куда именно делась такая толпа, но догадки строить им никто не мешает, да и относительно нашей выучки они особых иллюзий не питают. Поэтому как минимум они в курсе того, что мы знаем, с какой стороны нужно браться за меч.

– В пользу этого говорит, что они предпочли значительное численное преимущество.

– Да… и, честно говоря, я плохо представляю, что мы будем с ними делать, и это помимо Видящих. Наши, конечно, неплохие, но и их можно задавить числом.

Я невольно фыркнул.

– Чего?

– «Неплохие», – передразнил я. – Да нам на них молиться день и ночь надо! Пусть как теоретики в Искусстве они и не очень, больше увлекаясь алхимией, но как Охотники Торл и Шун не уступают настоящей Элите.

– Элите?

– Термин для обозначения лучших из лучших Искусников среди Арх-Гарнов пятой ступени.

– А почему именно их? А другие?

– Другие? Все, кто ниже пятой ступени, слишком слабы, чтобы так зваться, а выше… если Искусник достиг четвертой ступени, то есть уровня Ранл-Вирна, ему уже никаких других обозначений и не надо. Ранл-Вирн – этот титул уже говорит о том, что Видящий, получивший его, уникален. В свою очередь Искусника уровня Арх-Дайхар зовут не иначе как бог Искусства. У нас, правда, сейчас богиня, но суть от этого не меняется.

– Значит, Ранл-Вирн – это Элита Элит? – уточнил Тирм.

– Мм… нет, пожалуй, нет. Элита Элит – это, скорее, Арх-Дайхары. Просто Элита – это Арх-Гарны пятой ступени. Ранл-Вирны – это… хм… даже не знаю, как их обозвать. Ранл-Вирны – это Ранл-Вирны. Самая нестабильная ступень Искусников.

– Нестабильная?

– Понимаешь, тут такое дело… пропасть между Арх-Гарном и Ранл-Вирном просто огромна, и Видящие, сумевшие эту пропасть преодолеть, зачастую теряют голову.

– Становятся слишком сильными? – плотнее кутаясь в меховой плащ, спросил Тирм.

– Да. И лишь очень немногие способны не поддаться эйфории от своего далеко не липового могущества.

– Теперь понятно, почему единственный Ранл-Вирн, которого я видел, вел себя настолько паскудно, пусть даже это была баба.

– Сложно не зазнаться, обладая подобной силой.

– Но ведь это же деградация! Как они остаются на вершине? Или такие все равно продолжают становиться сильнее?

– Здесь все сложнее… когда я учился в Гильдии, я очень часто видел кого-нибудь из Ранл-Вирнов, поэтому могу с уверенностью сказать, что все они хотят стать сильнее, но…

– Но?

– Совершенно не хотят учиться, тем более что из того, что мне рассказывал мой учитель, развитие Ранл-Вирна отличается от других ступеней. Ранл-Вирн четвертой ступени еще может подняться до второй, используя старые методы обучения. Однако чтобы достичь ступени Арх-Дайхара, этого мало. Учитель говорил, что каждый должен найти свой путь, и никакие подсказки здесь не помогут.

– Учитель – это тот, который, как ты сам выразился, обрезал тебе крылья?

– Он самый. Старик Регдан.

– А какой он был ступени?

– Шестой… типа.

– Типа?

– На деле я в этом не уверен. Он всегда был не такой, как все. Выглядел довольно старо, но я не уверен, что он был стариком. Иногда создавалось впечатление, что он просто выбрал себе подобный образ. И не только образ – свою официальную ступень он тоже, похоже, выбрал сам.

– Есть подозрения?

– И большие. Пока Регдан оставался на людях, он еще держался в пределах нормы, но когда приглашал меня на «чашечку чая», то сразу менялся. Слова и его поступки начинали сильно разниться с тем, что он говорил и делал при людях. Он всегда ассоциировался у меня с шахматной фигурой.

– Пешкой, да? – чуть повернувшись ко мне, улыбнулся Тирм.

– Именно… только пешкой, которая по собственному желанию могла становиться ферзем, а затем опять пешкой. Например, однажды я видел, как от него шарахнулся сам ректор Гильдии, то есть Видящий мастерства Ранл-Вирна. Мы с учителем шли по коридору, а этот нам навстречу – этак вальяжно, величественно.

– И?

– И едва дыру в стене не пробил, стараясь быстрее освободить дорогу учителю, причем сам учитель и ухом не повел на странное поведение ректора, будто так и должно быть.

– Напугал он его чем-то, что ли?

– Скорее, Ранл-Вирн почувствовал реальную Силу учителя.

– А разве вы не можете сразу определить ступень друг друга?

– Относительно можем, особенно с первыми восемью ступенями. Их едва ощутимая энергия сразу говорит об их низком статусе.

– А если Видящий истощен?

– Никакой разницы, просто в таком случае Искусники видят, сколько коллега потратил и сколько у него осталось.

– А подделывать энергию?

– Блокировать излучение полностью – это да, факт, все знают. Собственно, – похлопал я себя по груди, – я сейчас такой амулет блокировки и таскаю, иначе бы я для любого Видящего светился, как маленький ярс. Слишком большой запас энергии у меня стал. А вот насчет подделывать… вроде как нельзя, но на самом деле, если брать в пример моего учителя, то это вполне возможно. Иногда он, когда что-нибудь мне рассказывал, не слишком следил за своими действиями, и порой, будучи Арх-Гарном шестой ступени, творил по-настоящему громоздкие плетения четвертого уровня. Причем творил как нечто совершенно незначительное, хотя создаваемые плетения могла воспроизвести только настоящая Элита. Он в такие минуты, похоже, расслаблялся, переставал себя контролировать и даже не замечал, что он, собственно, делает. Как человек, бессознательно чешущий там, где чешется, так и он применял свою Силу, даже не замечая этого. И ладно бы он пользовался плетениями, которыми может пользоваться только Элита, так его запас энергии даже не колебался, не говоря уже об уменьшении.

– А должен был?

– Ха! Еще спрашиваешь! Да у него даже Сил не должно было на них хватить, поэтому о подделывании энергии вопрос можно снять. По крайней мере, кроме подделки, мне на ум больше ничего не приходит. Кристаллами и амулетами он при этом не пользовался, так что ничего другого просто не остается.

– И ты вот так спокойно оставался рядом с подобным человеком? Или на это у тебя тоже стоит блок?

– Нет, – покачал я головой. – Тут все просто. Мы оба представляли собой не тех, за кого себя выдавали, поэтому у нас с ним был молчаливый паритет. Он не спрашивает, и я не лезу. Тем более что он столько всего знал, что, даже будь он законченным маньяком, убивающим своих учеников, я бы, пожалуй, все равно рискнул оставаться рядом с ним.

– Ах да. – Пусть я и не видел, но сразу понял, что Тирм закатил глаза: – Твоя мания на новые знания, и как я только мог забыть! Думаю, если останешься в живых, эта мания имеет все шансы войти в легенды.