А когда расходились, я вновь оказался во власти столь необычных для меня чувств.
И хотя понимал, что, как говорится, не время и не место, – ничего с собой поделать не мог. Правда, этой ночью я в первый раз в жизни по-настоящему обрадовался своей способности читать эмоции и отголоски мыслей, поэтому, когда Вейса несколько грубовато произнесла: «Ну и долго ты еще за меня держаться будешь?» – меня это ничуть не обмануло. Она не хотела покидать моих объятий столь же сильно, как и я не хотел выпускать ее из кольца своих рук. Собственно, мне не нужна была ни постель, ни поцелуи, мне просто хотелось, чтобы она находилась рядом и я вот так мог держать ее в своих объятиях. Сердце билось с перебоями, будто нездоровое, а в груди поселился легкий холодок, от которого волнами исходило ощущение тихого счастья. Хотелось зажмуриться и обнять Вейсу еще сильнее. И все-таки, приложив недюжинные усилия, я смог разжать свои руки, и наградой мне стал вид печального лица девушки. Она явно пыталась казаться невозмутимой, но получалось у нее довольно слабо. Не удержавшись, я, напоследок приподняв ее голову за подбородок, посмотрел ей в глаза и увидел даже больше, чем рассчитывал. Усмехнувшись, я отступил назад, чувствуя, как на плечи, буквально осязаемо, наваливается ощущение грусти, но не такой сильной, какой она могла бы быть. В глазах Вейсы я, пожалуй, увидел даже слишком много. Отвернувшись, зашагал в сторону своего десятка: завтра предполагалось выступление в сторону Заставы, поэтому утро обещало быть чрезвычайно насыщенным. Нужно хоть чуть-чуть поспать.
Утро действительно выдалось насыщенным, да и весь день тоже, как и последующие дни, но главная неожиданность случилась уже на самом подходе к Заставе.
Дело в том, что я всю дорогу и несколько дней до нее баловался со своими Источниками. Всем, конечно, объяснил, что занимаюсь оч-чень важными изысканиями, но на самом деле это было практически стопроцентное баловство. Просто я ощущал себя подобно ребенку, у которого на долгое время отобрали его любимые игрушки, а затем, совершенно неожиданно, вернули. «Игрушки» – это, конечно, мои Источники. Со Стариком мы установили отношения наподобие «учитель – ученик» и вполне были довольны. Второй Источник я спустя непродолжительное время переименовал в Пацифиста. Несмотря на тот факт, что Источник Смерти служил идеальным орудием убийства, он оказался самым мирным Источником из всех трех. Он был спокойным и предпочитал второстепенные роли, поэтому с ним мы стали чем-то вроде братьев, причем он был младшим.
А вот с Маньяком, переименованным в Демона, возникли определенные трудности…
Во-первых, он был абсолютно эгоистичной сволочью, зацикленной на самом себе. Во-вторых, Демон – он и есть Демон. Все его мысли сводились только к тому, чтобы кого-нибудь порвать на части. В-третьих, обращение к его энергии было сродни двухсоткилограммовой плите, положенной на спину. Пока берешь по чуть-чуть – все нормально, особенно если смешивать энергии. Но стоит только сосредоточиться на самом Источнике и зачерпнуть больше энергии, как начинается полный вынос мозга. Здесь речь шла уже не о контроле, а о простом выживании под воздействием столь разрушительной Силы. Пожалуй, если бы Видящие пользовались этим видом энергии, они бы все поголовно были даже не Охотниками, а какими-нибудь полноценными Уничтожителями. Судя по моим впечатлениям от Демонического Источника, этот вид энергии не признавал никакой защиты, кроме нападения. Есть Искусство Жизни, Искусство Смерти, а этому скорее подходит Искусство Хаоса, нежели Демоническое Искусство.
И каким именно образом мне заполучить власть над подобной психически нездоровой «личностью», я не имел ни малейшего понятия. Впрочем, над «учителем» я тоже не знал, как получить эту самую власть. С другой стороны, сейчас я не мог ничего предпринять по той простой причине, что сначала мне нужны данные. С момента минувшей проверки моих Источников прошло лишь немногим больше месяца, но я буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал произошедшие в них изменения. Да и о чем говорить? Хорошим примером служил тот факт, что мне больше не было надобности ни в каких сдерживающих амулетах. Я наконец перестал «светиться» на десятки верст вокруг. И именно по этим причинам я как можно скорее хотел оказаться на Заставе и проверить свои Источники.
Однако в последний день случилась та самая «приятная неожиданность».
В попытках прояснить возможности своей новой способности касательно поисков Видящих я все время держал ее в активном состоянии. Сразу же выяснилось, что основная нагрузка приходится на мой мозг, но, не имея возможностей Лрак’ара девятого уровня, я не мог точно просчитать силу этого самого воздействия. По сугубо личным впечатлениям, один час использования соответствующей способности равнялся суточному чтению особо мудреных свитков, чей текст постоянно приходилось анализировать. В голове появлялся легкий гул, и постепенно становилось все труднее и труднее поддерживать способность в активном состоянии, вдобавок еще и мысли начинали путаться. В первый день я смог выдержать только два часа, после чего от любой попытки нового «прозрения» едва не терял сознание. Казалось, что в черепе взрывался маленький огненный шар, а затем «огонь» от этого «взрыва» выходил через глазницы вместе с целым снопом разноцветных искр. Вдобавок выяснилось, что чем сильнее я уставал, тем меньше становился радиус моего «прозрения». Под конец он падал настолько, что я переставал чувствовать даже Торла с Шуном, а это буквально полсотни саженей от меня. В итоге получалось, что после двух часов непрерывного «прозрения» мне требовалось около двенадцати часов отдыха.
Вот эти эксперименты в состоянии легкой эйфории и принесли довольно интересные результаты. Выучив, что постоянное поддержание способности «прозрения» слишком тяжело для меня, я, немного помучавшись, перевел ее в импульсный режим. Раз в тридцать секунд в моей голове вспыхивала картинка происходящего. Причем те же самые эксперименты принесли возможность отсекать ненужных мне Видящих, поэтому Торла и Шуна моя способность больше не цепляла. Вернее, она меня просто уведомляла, что невдалеке находятся два Искусника, помещенных, так сказать, в зеленый сектор слежения. Живы, здоровы и находятся невдалеке, а больше я и сам ничего не хотел знать. Не хотел с чисто моральной и этической точки зрения – в конце концов, я считал их своими друзьями, и следить за ними постоянно… как-то неприятно… И, честно признаваясь себе, я не был уверен, что поступил бы точно так же, будь они красивыми женщинами, а не брутальными мужиками.
Впрочем, не о них речь.
Тридцатисекундный импульс истощил меня уже через шесть часов, поэтому я сменил его ежеминутным и остался полностью доволен собой. Именно ежеминутный импульс и засек следящее плетение. Знание пришло ко мне как раз в тот момент, когда я баловался в попытках создать частичный «золотой покров», что даже несколько выбило меня из колеи. Просто совсем упустил тот аспект, что кроме Видящих я чувствую еще и активные плетения, поэтому вспыхнувшая в моей голове картинка какого-то прозрачного шарика крайне меня озадачила. Тогда, оставив в покое свой покров, я перевел «прозрение» в постоянный режим и с изрядным интересом «оглядел» висящий шарик. Местность вокруг него я видеть практически не мог, но знал, что он находится прямо по курсу нашего движения.
На изучение шарика я потратил добрых десять минут, прежде чем сообразил, что же он, собственно, такое. Со следящими плетениями я не только раньше не сталкивался, но и практически ничего о них не знал. Вернее, знал лишь о самых слабых, которыми особо и не попользуешься, потому как их мог засечь любой дурак, а вот о более сильных я просто не смог достать информации. Теневым было совсем не с руки, чтобы народ знал о способах слежки, поэтому вся информация тщательно скрывалась, а любые разработки на соответствующую тему мгновенно переходили под их надзор. Собственно, я и знал о них лишь по той простой причине, что в одном герцогском поместье использовались стационарные аналоги этих самых плетений и мне нужен был принцип их работы. И как раз в найденных мною книжках о стационарных следящих структурах я и почерпнул немного информации об активных плетениях-разведчиках.
